В постели с незнакомцем - Коновалов Э. Г. (список книг TXT) 📗
— Нет никакой необходимости приносить подносы в мою спальню. Я поем внизу.
— О, вы такая скромная.
Элен стала зашнуровывать корсет.
— Это очень понравится людям, не отрицаю. Они проявляют большое любопытство к новой госпоже. Ходило немало слухов, что английские леди напыщенные и высокомерные, и это очень удивляло.
— Я не хочу быть обузой ни для кого.
— Так здорово, что один из этих мужчин женился. Этот дом нуждается в том, чтобы здесь оживилась жизнь, госпожа.
Анна улыбнулась, услышав, что ее назвали госпожой. Она просто не могла сдержаться. Она никогда не могла ожидать, что это слово будет употребляться применительно к ней.
— Теперь наденьте нарядное платье. Уже приготовлен ужин.
Ее желудок был пуст, но не только поэтому Анна с радостью покинула спальню с большой кроватью. Она боялась Бродика.
У нее наконец не будут ныть запястья от ношения тяжелых подносов, подумала она, идя вслед за горничной.
Элен проводила ее по лестнице в длинный коридор. Вечерний свет сочился сквозь маленькие окошки в каменных стенах. Элен шла до тех пор, пока они не достигли второй башни.
Помещение очень походило на большой зал в Уорике, только было совершенно круглым. В зале слышался гул голосов. В очагах по окружности зала весело плясали языки пламени. Все свободное пространство было заставлено длинными столами, а в противоположном входу конце зала находилось покрытое коврами возвышение со столом и массивными стульями: Пол в зале был каменный и чисто вымыт. Анна одобрительно кивнула, находя в этом здравый смысл. С такого пола легко собрать разлившуюся жидкость и крошки.
За многими столами уже сидели вассалы графа. Они непринужденно разговаривали, пока разносили еду. В зале воцарилась тишина, когда вошла Анна. Слуги на несколько мгновений перестали исполнять свои обязанности, чтобы бросить любопытный взгляд в ее сторону.
— Позвольте мне представить вам Мэри Спенсер, дочь графа Уорикширского. Мою жену.
Голос Бродика отражался эхом от стен, поразив Анну громкостью. Он стоял возле возвышения, опираясь ногой о ступеньку. Выглядел он вполне уверенно и словно являлся воплощением силы. В зале послышались возгласы одобрения, заставившие ее вздрогнуть. Бродик улыбнулся и приветственно поднял руку.
Анна снова ощутила вину, которая способна была раздавить ее своей тяжестью. Каждый шаг по залу был для нее чистым мучением, поскольку она чувствовала себя актрисой. Мужчины уважительно прикасались к краям своих вязаных шапочек, другие приветственно поднимали кружки.
Зал наполнился доброжелательными возгласами, возобновилась беседа. Бродик не стал подниматься на возвышение, а дождался Анну и повел ее к одному из столов в общем зале и усадил рядом с собой. В его глазах светилось удовлетворение. У Анны пересохло горло. Он крепко сжал ее ладонь своей, явно уверенный в том, что все препятствия с его дороги теперь убраны. Возбуждение охватило Анну. Бродик прищурил глаза, почувствовав, как задрожала ее рука. Он большим пальцем дотронулся до нежной кожи ее запястья. Анна тихонько ахнула, ощутив, как трепетные волны побежали по ее руке. Это было такое простое прикосновение, но она почувствовала слабость в коленях.
— Эта пара сумеет дождаться, пока ужин закончится?
Анна вздрогнула. На них смотрела сидевшая за соседним столом Фиона. Она доброжелательно и мило улыбалась, хлопая ресницами.
— Эти… взгляды могут отбить у меня аппетит, — сказала Фиона.
Бродик хмыкнул.
— Не обращай внимания на мою сестру. О ней говорит половина Шотландии, хотя наш отец потратил уйму денег на учителей, чтобы дать ей приличное воспитание.
— Никогда не следует верить сплетням, — с озорной улыбкой проговорила Фиона. Она потянулась к круглой буханке хлеба и отломила кусок. — Никого по-настоящему не интересует то, что я делаю.
— Это не так, сестра. Мне очень интересно, особенно то, что интересует тебя. Но сегодня на мое внимание должна претендовать прежде всего моя жена.
Каллен сидел в нескольких футах от него и шутил с другими молодыми людьми. Не в пример Уорикширу, здесь на дворянах не было никаких украшений. Они отламывали хлеб вместе со своими людьми и ели из таких же тарелок.
Бродик показал рукой на стол и деревянное резное кресло на возвышении.
— Это был стол моего отца, — сказал он, обращаясь к Анне.
Лицо его сделалось серьезным и осветилось гордостью.
— Я не сяду за тот стол, пока не заработаю это право, как его заработал мой отец. Пока не окажусь там вместе с моей семьей. Я должен доказать, что род Макджеймс будет продолжен. — Он перевел взгляд на Анну. — Надеюсь, ты не станешь возражать.
Он выжидательно посмотрел на нее.
— Стол, за которым мы сидим, прекрасный стол. Я почитаю за честь сидеть за ним, — сказала Анна.
От запаха горячей еды у нее заурчало в животе. Бродик застонал.
— Я был невнимателен, забыв покормить тебя. Но сейчас, когда мы дома, Байд будет рада накормить тебя до отвала.
Он стал накладывать еду ей на тарелку в таком количестве, какое ей было не под силу съесть.
— Достаточно, Бродик, неужели я кажусь вам такой большой?
Он перестал накладывать и устремил на нее свой взгляд.
— Первый раз ты назвала меня по имени.
Анна вгрызлась в кусок хлеба, чтобы не отвечать на эту реплику. Он подвинулся к ней поближе, заняв отчасти ее личное место, Анна получила от этого удовольствие, он показался ей еще более могучим. Хотя ее гордость была этим уязвлена, это усилило остроту предвкушения, от которого у нее заныли соски, туго затянутые корсетом.
Фиона театрально вздохнула. Бродик повернул голову в сторону сестры. Она лишь повела глазами и, пожав плечами, улыбнулась Анне.
— Мужчины такие несдержанные. Они не могут совладать со своей похотью.
— Думай, что ты говоришь, Фиона. — Бродик потянулся за кружкой. — По крайней мере дай этой девочке несколько дней, чтобы она привыкла к твоим развязным манерам.
— Пусть она узнает побольше о кельтах, прежде чем ты затащишь ее в постель.
— Скоро кельты и англичане станут единым народом. Мы будем одной нацией. Я, во всяком случае, не хочу вести войны, когда проливается столько крови.
В его голосе слышался скорее упрек, чем гнев.
Анна затаила дыхание. В Уорикшире всегда придерживались официальной точки зрения на взаимоотношения англичан и шотландцев, и ей хотелось знать, как отреагирует Бродик на слова сестры. Он покачал головой, однако на его лице снова появилось веселое выражение.
— Да, я хотел бы показать ей приятные стороны жизни в Стерлинге, прежде чем она услышит высказывания такой дерзкой женщины, как моя сестра.
Они засмеялись, оценив шутку. Анну приобщали к семейному товариществу. Вдали от глаз Филиппы ее семья вела себя столь же непринужденно. Поддразнивание свидетельствовало, что она находится в лоне семьи, потому что все другие аспекты ее жизни регламентировались традицией и ее положением.
Люди в Стерлинге отличались естественной доброжелательностью. Горничные не стояли с тарелками и не старались остаться незамеченными. Не было никаких поклонов, когда они подавали еду. Беседа лилась свободно, здесь не требовалось мысленно взвешивать каждое слово, чтобы оно каким — то образом не обидело ложного самолюбия тех, кто выше по положению.
К Анне в полной мере вернулся аппетит, когда она увидела столы, уставленные снедью, предназначенной для ужина. Она чувствовала исходящую от людей доброту, и у нее потеплело в груди, где с момента расставания с семьей ощущался лишь холод. Она до сих пор тосковала по своей семье, но в то же время получала удовольствие от того, что ужинает в такой компании.
Было бы так просто войти в ту роль, какую ей предназначили. У нее было такое искушение. Она перевела взор на Бродика. Лицо его обрело скульптурную выразительность. Куртки на нем сейчас не было. На нем были лишь праздничная рубашка и килт. Клетчатый плед лежал на его коленях, обнажая мускулистые ноги. Анне следовало бы проигнорировать это, но ее глаза невольно задерживались на открытых частях его тела.
