Любовный поединок - Торнтон Элизабет (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Глава 10
Не такой представляла Серена свою свадьбу. То, что происходило, и на свадьбу похоже не было. Она совсем не чувствовала себя невестой. Ни церкви, ни органной музыки, ни цветов — только маленький кабинет Джулиана, набитый книгами и деловыми бумагами. Платье было позаимствовано у одной из прислужниц игорного дома, да так оно и выглядело. Символ брачных уз, украшавший безымянный палец ее левой руки, был поспешно состряпан из портьерного кольца. Из портьерного кольца! Заменяя родителей и друзей, поздравить «счастливых» молодоженов и тем самым почтить их своим присутствием явились: лакей, с трудом сдерживающий ухмылку, и судебный пристав, карманы которого чуть не лопались от пистолетов и наручников. Но еще хуже был священник, служивший обряд. Господин Хар-грейвз отбывал заключение во Флитской тюрьме за долги и был отпущен под честное слово с тем, чтобы до наступления ночи вернуться в камеру. Как ни странно, но именно присутствие в доме господина Харгрейвза окончательно убедило констебля, что ему говорят правду. Как все удалось так устроить Джулиану, осталось для Серены загадкой.
Тайный брак, выдуманная любовная история — Серена должна была знать, чего ожидать от Джулиана Рэйнора.
Констебль Лукас поймал ее взгляд и поднял бокал шампанского за молодоженов. Этот добродушный старик в парике лишь отдаленно напоминал сердитого стража порядка, который не более часа назад допрашивал их всех в этой самой комнате. Тогда он казался грозным противником и в придачу был зол как черт после безумной гонки по сточным каналам.
Большая часть разъяснений выпала, конечно, на долю Джулиана, заблаговременно приказавшему Серене держать язык за зубами и тихо сидеть, опустив очи долу, как и подобает стыдливой невесте. Впрочем, ее можно было об этом и не просить. Подробное изложение якобы имевших место событий вогнало бы в краску самую закоренелую греховодницу. Джулиан не просто пересказал выдуманную ими историю о том, что бегство по сточным каналам было всего-навсего паникой потерявшего дорогу лакея, но и присовокупил собственные вымыслы, ясно дав понять присутствующим, что брак был делом весьма и весьма неотложным, ибо не исключено, что невеста находилась, изящно выражаясь, в «деликатном положении».
После допроса констебль превратился в любезнейшего, обходительнейшего человека. Он обещал ей проследить, чтобы майор не допустил несправедливости по отношению к ней. Он поставит подпись на брачном документе как свидетель. Если Рэйнор только попробует бросить ее, ей стоит обратиться за помощью к нему, и он все уладит. В самом деле, он оказался милым и добрым человеком.
Обращаться к нему Серена, естественно, не собиралась. При первом удобном случае она сожжет брачное свидетельство, будто никакой свадьбы и вовсе не было. Поэтому-то Джулиан и был так спокоен, поэтому-то тайные браки и были так нежелательны. Их можно было с легкостью сделать недействительными. Сколько доверчивых женщин, считая себя женами, теряли честь по вине гнусных негодяев, которые бросали их, надежно спрятав брачное свидетельство. А без этого документа либо без достоверного поручительства свидетеля ничего нельзя было доказать.
Серена подняла глаза на «мужа», отошедшего переговорить с Флинном. Джулиан был сердит на нее, и он имел на это полное право. Втянув его в дело, она подвергла опасности его жизнь. Без его вмешательства, пусть неохотного, не известно, как разворачивались бы события. Окажись она на его месте, она не была уверена, что смогла бы поступить так же великодушно. Он понимал, что рискует, и тем не менее помог ей. Когда она направилась к нему, на ее губах играла спокойная, умиротворенная улыбка.
Джулиан заметил эту улыбку, и она ему совсем не понравилась. Все получилось, как хотела Серена. Если бы он не подстроился под ее желание, то этот хорошенький ротик сейчас кривился бы от злости, извергая проклятия в его адрес. Беда Серены, размышлял Джулиан, заключалась в привычке поступать по-своему, с которой она не могла совладать. До сих пор Серене слишком легко жилось. Ей все потакали — и ее братья, и Флинн, и, судя по всему, мужчина, с которым она была обручена. Даже этот мальчишка, с которым она только сегодня познакомилась!
И как только она позволила ему дотронуться до себя и так уронить достоинство — поцеловать край ее платья! И ведь покраснела, покраснела, будто наивное создание. Вот если бы он сам совершил такое, угадать ее реакцию не стоило большого труда. Она бы пнула его ногой в лицо.
Разумеется, он бы никогда не стал целовать край ее платья. Ронять достоинство было не в его привычках, но главное — он ни за что не унизится перед такой женщиной, как Серена. Гордой. Дерзкой. Строптивой. Она воспользуется малейшим проявлением слабости, чтобы побольнее уязвить его. Одержать над ним верх она, конечно же, не может, но это не значит, что она не будет пытаться. Забывать об этом не следовало.
Он взял ее руку и поднес к губам.
— Ты счастлива, дорогая?
Серена пропустила сарказм, звучавший в его голосе, мимо ушей.
— Я недостойна такого счастья, — отвечала она как можно искреннее.
Флинн переводил взгляд с одной на другого.
— А теперь, — сказал он, отставляя свой бокал с шампанским, — наверное, нашим голубкам хочется остаться наедине.
Улыбка исчезла с лица Серены. Она посмотрела на констебля Лукаса — тот мирно беседовал со святым отцом.
— Не оставляй меня сейчас, Флинн, — прошептала она, посылая ему один из самых выразительных взглядов.
Ответом ей был широченный зевок.
— Когда вы с майором устроитесь, — сказал он, — пошлите за мной. А покамест у меня есть дела поважнее.
Думая, что речь идет о лорде Алистере, Серена кивнула:
— Будь осторожен.
Флинн мог лишь догадываться о мыслях, бродивших в ее голове, но он точно знал, что дальше, чем на час вперед, она никогда не задумывалась. О, как он хотел, как он молил Бога, чтобы зрелый и опытный мужчина взял на себя заботу о Серене. Теперь Рэйнор женился на ней, и, что бы ни случилось с нею впредь, это касается только их двоих. И все же он еще не ведал, как тяжело ему будет ее оставить, а сделать это было необходимо для ее же блага.
Разрыв, считал он, должен быть полным и решительным, никаких полумер, иначе Серена будет пользоваться им как прикрытием. Теперь она принадлежала Рэйнору, а Флинн не собирался вставать между мужем и женой. С горящим взглядом Флинн покинул комнату.
Когда Джулиан повернулся, чтобы уйти, Серена поймала его за рукав.
— Джулиан, — тихо, но твердо сказала она, — выслушайте меня, прошу вас.
Выражение его лица не слишком обнадеживало, но Серена заставила себя продолжать. Встав таким образом, чтобы слова ее не достигли ушей двух престарелых джентльменов, расположившихся на диване, она прибавила:
— Я давно хочу вам это сказать, но не было подходящей минуты.
Он не собирался облегчать ей задачу. Серена заглянула ему в глаза, желая вложить в этот взгляд и раскаяние, и благодарность, и мольбу о прощении.
— Я хотела поблагодарить вас за то, что вы сегодня сделали. Моя благодарность по сравнению с этим ничего не стоит, но я не знаю, что я могу еще сказать. Благодарю вас, Джулиан, благодарю от всего сердца и со всей искренностью.
Он холодно улыбнулся.
— И как вы только не подавились своими словами.
Она чуть не выкрикнула в ответ какую-нибудь колкость — он всегда действовал на нее так, — но к ним направлялись констебль и священник, и ей пришлось сдержаться.
— В браке есть нечто более важное, чем красота церемонии и свадебного наряда. Помни обеты, дитя мое, — сказал на прощание святой отец.
Констебль еще раз напомнил Серене:
— Я свидетель вашего брака, моя милая. Помните, вы всегда можете на меня рассчитывать.
— Я провожу вас, — сказал Джулиан. — Серена, мне необходимо присмотреть кое за чем. Почему бы тебе пока не отведать кушаний, которые приготовил для нас мой повар? Я скоро вернусь. Хорошо?
