Шотландец в Америке - Поттер Патриция (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗
Но все же Дрю сдержал свое обещание и не открыл ее тайну — иначе бы ее здесь уже не было. Такая сдержанность тоже чего-то стоила.
Что касается цели ее путешествия, Габриэль все чаще спрашивала себя, не дурацкая ли это была затея с самого начала. Даже если бы она смогла улучить момент, ей духу не хватит порыться в вещах Кингсли, которые находились в фургоне. Не то чтобы она надеялась найти какие-нибудь улики — но это был единственно возможный способ что-нибудь узнать о Кингсли. С ним было связано столько разных и противоречивых сведений, что она не могла составить о нем определенное мнение. Ей было известно только, что погонщики хозяина уважают, хотя, по-видимому, и недолюбливают.
Будучи в лагере, Кингсли разговаривал подолгу разве только с Дрю Камероном — что, по мнению Габриэль, никак не вязалось с поручением ему самой черной и неблагодарной работы. Если Камерон и вправду друг Кингсли, тот чересчур усердно доказывает всем, что у него нет любимчиков.
Думая о шотландце — теперь это стало ее постоянным занятием, — Габриэль все удивлялась, что он без малейшего неудовольствия исполняет все порученные ему задания. Притом он все делал с добродушной усмешкой, словно желая доказать, что ему любая «похлебка» по вкусу, и даже как будто желал, чтобы ему было как можно тяжелее.
Да, Дрю Камерон был еще более загадочной натурой, чем сам Кингсли.
Габриэль закончила чистить и перебирать бобы. Вздохнув, она засыпала их в горшок и долила воды. Джед настаивал, чтобы они тушились подольше, а он в это время готовил свой вкуснейший мясной соус. Габриэль понятия не имела, из чего он стряпает свой соус, да ей это было и не очень интересно.
— Надо еще хвороста, — проворчал Джед, — садись на лошадь и поезжай. Здесь уже ни единой веточки не осталось.
И в самом деле — по этим местам прошли бесчисленные стада и совсем опустошили землю. Нигде не осталось ни сучка, ни хворостинки.
Габриэль с радостью приняла поручение. После утомительного, бесконечного сидения на жесткой скамье в фургоне приятно будет сесть в седло и прокатиться на воле… Хотя Габриэль втайне и гордилась тем, что помогает кормить всю команду Кингсли.
Одарив Джеда озорной усмешкой — старик в ответ и ухом не повел, — она отряхнула пыль со штанов и пошла к коновязи. Увидев Билли, девушка ощутила прилив горделивой радости. Конь прибавил в весе, шкура у него так и лоснилась — словом, вполне пристойная животинка. Хотя считалось, что лошади находятся в общей собственности, на Билли никто не ездил, кроме нее. Все знали, что это лошадь Гэйба.
— Подожди немного, — прошептала девушка, — скоро я стану называть тебя Сэром Уильямом. Такое вот будет у тебя новое имечко. Как ты к этому относишься?
В поисках лакомства Билли уткнулся носом в ее ладонь и быстро слизнул весь овес.
— Ах ты, жадина! — побранила его Габриэль и затем оседлала, нежно похлопывая по спине и приговаривая, какой Билли у нее стал замечательный. Конь, как обычно, запрокинул голову и бодро махнул хвостом.
Оседлав Билли, девушка вернулась к фургону и взяла мешок, в который собирала ветки и сухие коровьи лепешки. Ее изобретательность произвела большое впечатление даже на Джеда. Он также был приятно удивлен — хотя ничем этого не показывал, — что Гэйб умеет шить. Поэтому он заставил ее чинить рубашки, пришивать пуговицы и крючки к штанам погонщиков, освободив себя самого от этой надоедливой обязанности.
Отъехав подальше от скота — память о бегущем напролом стаде была еще слишком свежа, — Габриэль поехала вдоль реки. День был теплый, располагавший к лени. Легкий речной ветерок остудил разгоряченное лицо, над головой ослепительно синело небо. Такие поездки за хворостом давали ей смутное ощущение свободы, короткий отдых от необходимости постоянно разыгрывать роль, словно на сцене театра.
Она проехала две мили, пока не нашла маленькую рощицу, еще не ободранную догола. Привязав Билли к кусту, девушка принялась за работу и, виновато попросив у низкого деревца прощения, срезала его ножом. Один из погонщиков рассказал Габриэль, что индейцы всегда так поступают, — и это ей понравилось. Решив, что хвороста теперь достаточно, она набила ветками мешок, приторочила его к седлу, села на лошадь и направилась к лагерю.
Подъехав к самому стаду, Габриэль услышала громкий, жалобным рев коровы и увидела, что какой-то погонщик — по шляпе она потом узнала Дэмиена Кингсли — уводит от матери маленького теленка. Корова тоже двинулась за ним, но другой погонщик накинул на нее лассо и потянул в противоположную сторону. Отчаянное мычанье коровы-матери и теленка пробудило в Габриэль гнев. Она пришпорила Билли и на скаку закричала Дэмиену:
— Ты что творишь?
Молодой Кингсли недовольно глянул на Габриэль и отрезал:
— Теленок слишком слаб, чтобы перейти реку вброд.
Девушка сразу же поняла, что он собирается сделать, и у нее сжалось сердце. Она взглянула на упиравшегося теленка и на жалобно мычащую корову.
— Теленка можно взять в хозяйственный фургон, — сказала она.
Дэмиен на миг зажмурился, и на лице его отразилось нескрываемое отвращение.
— Да, черт возьми, нам только не хватало, чтобы всякая малявка пыталась указывать, что нам делать во время перегона! Возвращайся в фургон и займись делом.
— Нет! — отрезала Габриэль.
Шея Дэмиена налилась кровью. Он был хорош собой и считался бы даже красавцем, если бы не мрачное, вечно недовольное выражение лица. Габриэль казалось, что этот человек всегда идет напролом, никогда заранее не обдумывая своих поступков, — и она часто недоумевала, почему Кингсли оставлял его своим заместителем.
Семья! Дэмиен — его семья! Вот единственное объяснение. Девушку охватила злость. У Керби Кингсли есть родственники. А у нее — нет.
Соскользнув с седла, Габриэль подошла к теленку и погладила его влажную головку. Дэмиен хотел было крикнуть мальчишке, чтобы убирался прочь, но его прервали.
— В чем дело?
Габриэль быстро подняла глаза — Дрю Камерон. Удивительно, она даже не заметила, как он подъехал.
— Мне нужно прирезать теленка, — бросил Дэмиен. — Объясни это сопляку.
И, не ожидая ответа, снова дернул за веревку, чтобы оттащить теленка.
— Не надо! — закричала Габриэль, обняв шею малыша. Теленок посмотрел на нее большими карими глазами.
Дэмиен выругался.
— Гэйб, теленок не вынесет дороги, — объяснил шотландец, спрыгнув с лошади и подойдя к девушке. — Он умрет от непосильного напряжения. И самое лучшее, что можно для него сделать, — это быстро и почти безболезненно прирезать. Дэмиен должен увести его подальше от стада. От запаха крови коровы впадают в безумие.
Она хотела было сказать, что сама скоро впадет в безумие, но отчаянный рев коровы и теленка и так стоял в ушах, и девушка лишь безмолвно смотрела на шотландца, одними глазами моля не допустить кровопролития. Умом Габриэль понимала, что ее требование безрассудно. Ну и пусть! Пусть умирают остальные телята, но не этот… Этого она ни за что не отдаст. Особенно когда так плачет у нее на глазах корова-мать.
Задыхаясь от жалобного волнения, она с трудом проговорила:
— Я о теленке сам позабочусь. Возьму его к себе, в фургон.
Камерон минуту глядел на нее. Их взгляды встретились, и шотландец, выразительно вздохнув, закатил глаза к небу.
А затем сказал Дэмиену:
— Моя смена кончилась, и я еду к главному фургону. Послушай, ведь твой дядя только обрадуется, если теленок выживет. Ты же знаешь, корова может отправиться на его поиски и отобьется от стада. Гэйб возьмет теленка к себе и привяжет корову за фургоном.
— Сукин ты сын! — выругался Дэмиен. — Что же теперь, спасать каждого теленка, который, родится во время перегона?
Дрю только пожал плечами:
— А разве кому повредит, если парень попытается спасти вот этого малыша? Заодно и время сбережешь! Тебе ведь далеко придется утащить теленка, иначе все стадо всполошится.
Дэмиен досадливо фыркнул:
— Дядя решит, что ты сам тоже рехнулся.
