Танцы и не только - Фокс Элайна (чтение книг TXT) 📗
Отец явно растерялся, застав в библиотеке Катру, и выразительно постучал себя по виску.
– Давай отложим этот разговор до ужина? – обратился он к Джейсону. – Мне нужно еще кое в чем разобраться.
– Конечно, мистер Мередит, как вам угодно. Я буду у себя в комнате. Вы только дайте мне знать. – Джейсон вежливо приподнял шляпу, кланяясь Катре, и вышел.
– Твой бедный отец совсем состарился, – пожаловался мистер Мередит с виноватой улыбкой. – Я успел забыть о том, что ты хотела со мной поговорить.
– Ничего страшного! – заверила Катра. Это было ей даже на руку – по крайней мере он не мучился от неизвестности, гадая, что же она собирается ему сообщить. Отец уже двинулся к своему рабочему столу, но заметил бокал с бренди и сигару на низком столике возле кресла. Катра опередила его, перенеся и то и другое на стол. Ей хотелось устроить отца с наибольшими удобствами.
Он аккуратно отрезал кончик сигары, раскурил ее и выдохнул облако ароматного дыма. Катра заметила, как он прищурился, но не знала, можно ли считать это выражением удовольствия или желанием скрыть свои мысли. Отец взял бокал в левую руку и покачал его так, что густая янтарная жидкость растеклась по стенкам. Жестом он предложил Катре занять кресло напротив.
– Ну, Кэт, сознавайся, что тебя тревожит? – наконец промолвил мистер Мередит. – Я давно не видел у тебя такого виноватого лица.
Катра постаралась взять себя в руки и успокоиться: ее совсем не радовало, что отец по-прежнему легко читает ее мысли.
– Мне не в чем себя винить, папа, – начала она и тут же пожалела, что вообще заговорила о вине. – Нет, это не совсем так. Мне и вправду немного неловко от того, что я собираюсь причинить тебе некоторое беспокойство. Но это вовсе не означает, что я сделала что-то плохое. – Она задумалась и умолкла. Отец терпеливо ждал продолжения, попыхивая сигарой. – Дело в том… в общем, я не вижу иного способа, как просто взять и сказать тебе прямо… понимаешь… я… – Она набрала в грудь побольше воздуха и выпалила: – Я должна разорвать нашу помолвку с Феррисом!
Катра затихла, едва дыша, готовая вытерпеть бурю, которая наверняка вот-вот разразится над ее головой. Однако отец не проронил ни звука, не сводя с нее внимательного взгляда.
– Я понимаю, что нарушаю далеко идущие планы, – продолжала она, ошарашенная столь странным равнодушием, – и что отец Ферриса хотел бы видеть нас мужем и женой…
– И твой, между прочим, тоже, – вставил мистер Мередит.
– Да, конечно… – Она откашлялась, отчаянно стараясь рассуждать серьезно и здраво, как взрослая женщина, а не отчаявшийся ребенок, каким она себя чувствовала глубоко в душе. – Понимаешь, долгое время я тоже считала, что ничего другого и быть не может. Мы с Феррисом старинные друзья…
– И вдобавок очень близкие друзья, – строгим голосом добавил отец. – Вы с ним дружите с детства. И он всегда тебя очень любил.
– Да, наверное. – Катра неловко поерзала в кресле. – И я тоже надеюсь, что была для него доброй подругой все эти годы.
– Вплоть до сегодняшнего дня.
– И если уж на то пошло, я считаю, что лишний раз докажу свою дружбу и сделаю только лучше для нас обоих, отказавшись выйти за него замуж! – воскликнула она. – Понимаешь, я совсем его не люблю! А сколько раз браки, основанные исключительно на расчете и терпимости, превращались в настоящий ад для обоих супругов? Ты ведь отлично знаешь, о чем я говорю!
Катра честно попыталась припомнить хотя бы один пример такого ужасного брака, но все, что приходило ей на ум, казалось совершенно неубедительным: ведь, с точки зрения ее отца, именно эти союзы чаще всего приносили желаемый результат – то есть преуспевание и богатство. Жены благополучно плодили наследников, плантации приносили баснословный доход, семейное состояние возрастало и преумножалось. И кого волновало то, что женщины в этих семьях мрачнели и старились прежде времени, а мужчины предпочитали либо заниматься бесконечными делами, либо убивать время среди собратьев по несчастью, глуша тоску с помощью карт, сигар и бренди.
– Я не хочу, чтобы мой брак превратился в одну из тех сделок, что в конце концов вырождаются… они вырождаются… – Катра беспомощно умолкла, не в силах найти нужное слово, подавленная этой мрачной, жестокой перспективой.
– Так я и знал, – сообщил отец со снисходительной улыбкой.
– Ты знал? – В глазах у Катры вспыхнула неистовая надежда.
– Это совершенно естественная реакция, – рассуждал он, отложив на время сигару и согревая в бокале бренди. – Ты уже созрела для замужества, но в душе осталась совершенным ребенком. – Мистер Мередит ласково усмехнулся. – Ничего удивительного, что замужество и привлекает, и вместе с тем пугает тебя. Пугает прежде всего потому, что ты всегда пользовалась успехом у молодых людей и теперь боишься, что придется пожертвовать былой свободой и беспечностью. Детка, ты должна мне поверить, что все еще только начинается. Жаль, что твоя мама покинула нас прежде времени и не может объяснить это тебе сама. Почти наверняка она чувствовала перед свадьбой что-то похожее. Но мы с ней были очень, очень счастливы.
– Папа, меня совершенно не волнует успех у молодых людей. Я не жалею ни о свободе, ни о беспечности. – Катре стоило огромного труда сохранять выдержку и не поддаваться холодной тоске, тисками сжимавшей сердце при виде снисходительной улыбки мистера Мередита. – Скажи, пожалуйста, мама вышла за тебя по любви? А ты любил ее, когда делал предложение?
– Я любил твою маму больше жизни, – с чувством произнес отец. – Точно так же, как любит тебя Феррис, – надеюсь, этого ты не станешь отрицать?
– Но я его не люблю! Разве ты не понимаешь, как это важно? Ох, как жаль, что здесь нет сейчас мамы! Она непременно постаралась бы меня понять! Она, должно быть, чувствовала то же самое. Она не вышла бы за тебя, если бы не любила!
– Я думаю, что она. любила меня, – мягко произнес отец. – Так же, как ты любишь Ферриса. Помилуй, ты же любила его всю жизнь! Я следил за вами все эти годы и всегда считал, что трудно вообразить себе более близкие отношения, чем были у вас с Феррисом.
Катра не в силах была вынести тот оборот, который по милости отца принимал их разговор. Она вскочила, обежала вокруг кресла и повернулась лицом к мистеру Мередиту, опираясь на высокую спинку как на трибуну.
– Я не люблю его так, как положено! Я не люблю его как мужа! Он для меня не больше чем брат!
– Это все придет со временем. Ты же пока не знаешь его как мужа!
– Нет, папа, это не придет, – возразила Катра, отчаянно цепляясь за спинку кресла. – Я знаю, что этому не бывать. Дело в том, что я люблю другого. – И она выпалила, очертя голову: – Я знаю, что должна чувствовать к своему жениху, и я это чувствую, но не к Феррису!
А вот теперь ей удалось разбудить и бурю, и шторм. Катра испуганно затихла. Мистер Мередит мрачнел на глазах. Он аккуратно поставил бокал с бренди на стол и подался вперед.
– Только не вздумай сейчас сказать, – начал отец, и от его вкрадчивого, хищного тона Катра покрылась гусиной кожей, – что под «другим» следует понимать небезызвестного Райана Сент-Джеймса, застигнутого недавно у нас в саду за неблаговидным занятием!
Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова и понимая, что сейчас наступит конец света.
– Об этом не может быть и речи! – отчеканил отец и со всей силой хлопнул по столу ладонью. Массивная доска содрогнулась, и жалобно задребезжала крышка на бронзовой чернильнице. – Даже слышать о нем не желаю! Этот тип – негодяй и развратник! Для такого проходимца, как он, случайный поцелуй в саду ничего не значит!
– Речь идет не о случайном поцелуе в саду! – возразила Катра и с отчаянием подумала, что ведет себя совсем по-детски. – Мы с ним встречались много раз. Мы… мы успели узнать друг друга и…
– Что вы успели натворить?! – загрохотал отец, вскакивая на ноги. – Что он тебе сделал?!
Катра обмерла от страха, но немного успокоилась: чтобы добраться до нее, отцу пришлось бы обогнуть стол и кресло.
