Брачный сезон в Уинчестере (СИ) - Михайлова Ольга Николаевна (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Влюблённость молодых особ, как правило, не умеющих ещё ни соизмерять силу своих чувств со здравомыслием, ни соотносить неразумность своих душевных порывов с требованиями приличий, неоднократно доводила их до бед и горестных сожалений. Мисс Эмили потеряла голову. Всю ночь втайне от родных она сочиняла письмо к виконту Шелдону. На одном из вечеров ей удалось передать его Раймонду достаточно неприметно, чего, однако, оказалось недостаточно, чтобы вообще никто ничего не заметил. Самые внимательные глаза оказались у леди Холдейн и мистера Монтэгю. Первая — просто ничего не упускала, а второй — не выпускал из виду сестрицу, делавшую первые шаги в обществе, и заметил, что сделала мисс Вудли, в общем-то, случайно. И леди Френсис, и Джулиан ничем не выдали своей возросшей осведомлённости, тем более что содержание переданного письма было им неизвестно, хотя и легко предсказывалось. Леди Холдейн положила себе посоветовать своей кузине миссис Вудли обратить больше внимание на занятия дочери, а мистер Монтэгю, хорошо зная Шелдона, вообще не стал забивать себе голову пустяками. И без того забот хватало.
Взяв письмо, Раймонд Шелдон тяжело вздохнул. Он неоднократно подмечал очарованные взгляды мисс Вудли и без труда понял, что будет в послании. Глупышка. Письмо, написанное размашистым почерком девицы, не умеющей экономить ни бумаги, ни своих чувств, прочёл дома, в своей спальне, и тяжело задумался. Джулиан Монтэгю был прав, когда счёл, что кристальная порядочность Раймонда будет порукой тому, что опасность репутации несчастной мисс Вудли угрожать не будет. Но самому Шелдону было мучительно тоскливо — и читать смешной любовный лепет бедной дурочки, и представлять неизбежно жестокий разговор, который ему предстоял, и понимать, как будет убита бедняжка его словами. Шелдон не был жесток, и теперь, когда его вынуждали проявить жестокость, чувствовал раздражение и апатию.
Раймонд был так истомлён и измучен своей безысходной и давящей сердце любовью, оттого понимал, какую боль ему придётся причинить, что подумывал и вовсе оставить письмо без ответа. Потом он положил себе сжечь неосторожное письмо, потом — вернуть его глупышке, объяснив, насколько опасно так рисковать своей репутацией в свете, потом — снова хотел уничтожить его.
Неожиданно он получил записку от леди Френсис. Его приглашали на званый ужин.
Шелдон предпочёл бы не появляться в доме леди Холдейн, где, как он ожидал, должен был неминуемо встретить упомянутую девицу, но в конце приглашения леди Френсис стояла приписка, в которой его особо просили пожаловать — переговорить с хозяйкой. Скрепя сердце, Шелдон, заложив письмо во внутренний карман фрака, пришёл на приём, преисполненный мутной тоской. Раймонд думал, что же сказать Эмили, но все разумные слова казались безжалостными, других он не находил, и, тяжело вздохнув, решил сказать то, что Бог на душу положит.
Однако, оглядев зал, Раймонд не заметил ни Эмили, ни прочих девиц. Оказалось, что почти вся молодежь собралась у мистера Лавертона, а Шелдон не получил туда приглашения. У миссис же Холдейн расположилась, в основном, публика почтенная и солидная. Шелдон порадовался отсрочке и собрался было сесть за вист или побродить по саду, но тут, жалуясь на духоту, леди Холдейн попросила его сопроводить её в каминный зал. Что-то в её тоне насторожило Раймонда, но он молча подал ей руку. Они поднялись по лестнице через бильярдную наверх, и тут леди Френсис попросила у него… письмо мисс Эмили Вудли.
Раймонд окаменел. Он поднял глаза и столкнулся с взглядом умных серых глаз. Она протянула руку. Шелдон лихорадочно размышлял. Откуда она знает? Голос леди Холдейн был насмешлив и холоден.
— Самое смешное, что может сделать в таком случае джентльмен, Раймонд — это начать строить из себя джентльмена. Отдайте письмо.
Шелдон расслабился и улыбнулся. Покачал головой.
— Я готов сжечь его в вашем присутствии, мэм, но отдать… Я могу, поймите, отдать его только мисс Вудли.
— Вы хотите уверить меня, что готовы ответить девице взаимностью? — с ядовитой улыбкой склонилась к нему леди Френсис, и Раймонд ощутил, как по коже его прошёл мороз. Он опустил глаза. — Возможно, вы до конца сезона ещё не раз увидите мисс Вудли, но едва ли вам придётся с ней объясняться. Она — моя внучатая племянница, мальчик мой.
Шелдон набрал полные лёгкие воздуха и резко выдохнул. Конечно, они же двоюродные сестры с миссис Вудли… кто-то говорил ему. Он возликовал и теперь хотел только, чтобы несчастной глупышке не слишком влетело, и потому ещё раз предложил сжечь письмо.
Леди Холдейн была непреклонна. Её рука зависла перед ним в жесте требовательном и безжалостном. Шелдон подумал, что даже если бедняжка Эмили получит порцию розог — это не будет лишним. Он получал их в отрочестве немало — и только на пользу пошло. Стараясь сдержать улыбку, достал письмо, но прежде чем протянуть его леди Холдейн, галантно поцеловал её руку. И тут же ощутил щелчок по носу, что и вовсе развеселило его. Он спустился по ступеням вниз, почти танцуя, и сел за вист с мистером Чилтоном, мисс Хилдербрандт и отцом.
Шелдон почти не думал об игре, но выиграл десять фунтов — ему шла карта.
Между тем у Лавертонов, где веселилась молодежь, мисс Гилмор и мисс Монтэгю, утомлённые танцами, вышли в парк освежиться. Мисс Кэтрин, впервые появившаяся неделю назад в свете, показалась мисс Энн весьма симпатичной особой, и сейчас, присев на скамью, они мило болтали. Кэтрин рассказала о пансионе, где пробыла почти четыре года, о своих подругах, пожаловалась, что далеко не все оказались хорошими корреспондентками, — ей пишут немногие. Она вздохнула.
— У вас есть утешение, Кэтрин. Ваш брат так заботится о вас.
Лицо Кэтрин просияло улыбкой. Да, Джулиан — самый лучший брат, какого только можно пожелать. Он из Кембриджа писал ей трижды в неделю, всегда интересовался её жизнью, был в курсе всех её дел.
— Он и сегодня очень озабочен вашими успехами в обществе, — улыбнулась мисс Гилмор.
Кэтрин кивнула, чуть наморщив носик.
— Да. Он дома постоянно ругает меня за неловкость, разбирает каждый мой шаг и читает нотации.
Мисс Гилмор это позабавило. Какое счастье — иметь такого брата! Впрочем, подумала Энн, вспомнив Лоренса Иствуда, некоторые братья — сущее наказание. Она, подружившись в последнее время с Корой, очень скоро заметила, что между братом и сестрой нет никаких родственных чувств, и поняла, что Кора считает Лоренса развращенным мотом. Она даже случайно в раздражении проговорилась Энн, что Лоренс уже несколько лет живет с горничной её матери, Пегги Фаркер, и несколько раз был в затруднении из-за последствий этой связи, но как-то выходил из положения. Сам мистер Иствуд, как заметила Энн, тоже не питал к сестре братских чувств, видя в ней только средство, при помощи которого мог бы завязать полезные знакомства и приобрести выгодные родственные связи. Но такой брат, как мистер Монтэгю, безусловно, подарок судьбы.
— Он хочет, чтобы вы удачно вышли замуж, Кэтрин.
— Он говорит, что я неловка, плохо держусь и не умею пользоваться веером. Это неправда, меня подруги в пансионе учили, но мне пока никому не хотелось продемонстрировать это умение…
Энн улыбнулась.
— Вам ни понравился никто из мужчин, Кэт?
Кэтрин пожала плечами. Виконт Шелдон был слишком завидным для неё женихом, против мистера Тэлбота и мистера Иствуда её, напугав, настроил брат, мистер Лавертон и мистер Вудли казались ей скучными, мистер Салливан… слишком заумным. Молодой мистер Кемптон, младший из братьев, был очень умён, но Джулиан сказал, что он слишком молод для брака. Все остальные — либо были намного старше, либо непривлекательны. Брат предостерегал её от излишнего кокетства, но кокетничать ей ни с кем и не хотелось.
— А девушки вам нравятся?
Кэтрин вполне искренне ответила, что ей понравились только сама мисс Гилмор, на что Энн улыбнулась и спросила, разве она не находит красивой мисс Кору Иствуд? Она не нравится ей?
