Роковая любовь - Бурден Франсуаза (книга жизни TXT) 📗
– Очень рад, что оказался вам полезным. В самом деле... Вы желали еще что-нибудь? – На этот раз он был сама вежливость.
– Да. По поводу ваших... э-э... нотариальных сборов,– услышал он ее вздох.
– Я полагаю, нотариальная контора выслала вам счет.
– Я только на сумму посмотрела. Должна-ли я буду заплатить вам сегодня же?
Ее голос так дрожал от смятения, что Виктор почувствовал волнение.
– Сумма сборов выплачивается в момент подписания акта, таков закон. Я не имею права предоставить вам кредит, даже и за гонорар нотариальной конторы. Если говорить точнее, то это наше жалованье, что и записано в декрете. Но главное, вы должны оплатить налог, взимаемый при переходе права собственности другому лицу, который поступает в налоговые органы.
Он остановился и выждал несколько секунд, однако, Виржини словно в рот воды набрала.
– У вас проблемы?
– Ну, в общем... Нет, я думаю, будет все в порядке. А вы сразу инкассируете чеки?
– Чек на сумму покупки да, потому что мы передадим его мадам Дьёдонне. Что же касается другого, то администрация, а я знаю, что они вечно не торопятся, может подождать недельки две-три, если я «забуду» его в ящике моего письменного стола.
– Это противозаконно?
– Нет, но это нерентабельно для нашей конторы.
Он рассмеялся, чтобы не смутить Виржини еще больше. Он никогда не делал подобных послаблений клиентам и подумал, что бы сказал Максим о его манере вести дела.
– Вы выручаете меня во второй раз! Не знаю, сумею ли я отблагодарить вас,– сказала она еле слышно.
– А я вам напоминаю – рассчитывайте на меня,– пошутил он.
Пригласить ее на ужин – это походило бы на шантаж, и он отказался от этой затеи, хотя и очень хотел этого. Вешая трубку, он вдруг ощутил себя гораздо лучше, чем час назад. Может, это выглядело ребячеством, но он был доволен тем, что помог Виржини. А Лора не преминула бы сказать: «Твоя невыносимая манера всем покровительствовать!» Тем не менее, соседка нравилась ему, и он хотел быть с ней добрым, хотя пару недель назад он думал совсем по-другому.
Погрузившись в работу, Виктор совсем забыл о Жане Вильнёве, когда секретарша доложила о его приходе. Он принял его весьма галантно, но соблюдая дистанцию. Ему было любопытно узнать, что привело его на этот раз. Дело было еще далеко от завершения, и Виктор не мог сообщить Жану ничего нового.
– Знаю, знаю,– вздохнул Вильнёв, усаживаясь,– всему свое время... Но я нуждаюсь в деньгах, а вы дали мне понять, что сможете их разблокировать...
– Совершенно верно,– согласился Виктор,– но и здесь вам надо проявить терпение.
– А почему? Есть какая-то проблема?
– Нет, никакой. А на какую проблему вы, собственно, намекаете?
Вильнёв нервно заерзал в кресле. С самой первой встречи он чувствовал со стороны Виктора какую-то настороженность и опасался его. Может быть, ему больше повезет со старшим, Максимом, который казался более снисходительным, но он не мог выбирать между ними двумя. Во всяком случае, вся контора Казаль стояла на ушах из-за этой истории с потерянным завещанием, и ему следовало быть осторожным.
Он выдержал уничижительный взгляд Виктора, спрашивая себя, на кого же похож третий сын – тот, который не от Бланш.
– Какой суммой вы хотели бы располагать?
Условное наклонение он употребил умышленно, тон был высокомерным, и Вильнёв ответил тем же.
– Максимальной, которую можно выдать сразу же. Я не придаю большого значения тому, что средства поступают к вам очень медленно, даже если это традиция!
Если он не может завоевать симпатию Виктора, то, по крайней мере, даст понять этому жалкому нотариусу, что ему не удастся произвести на него впечатление. Пусть он не воображает, что выиграет что-то, если будет тянуть резину! Но, во всяком случае, приманить его не помешает, и Вильнёв думал об этом не одну неделю. Обосновавшись в доме своего дяди, который находился в десяти километрах от Сарлата на берегу Дордони, он катался как сыр в масле, однако все еще побаивался какого-нибудь незначительного инцидента, способного заблокировать всю процедуру наследства. В один из дней его осенила гениальная мысль. Чтобы усыпить бдительность братьев, он уже сообщил им о том, что готов доверить управление наследством конторе Казаль, но этого было недостаточно. В качестве приманки он решил предложить инвестировать часть денег в киноиндустрию. Он надеялся, что это не оставит их равнодушными. Из того, что он разузнал о семье, когда вернулся в эти края, его зацепила фраза, что младший, Нильс, уехал делать карьеру в Париж, где прозябал в безвестности в надежде снять гениальный фильм.
Улыбаясь, сам того не желая, он начал свою хорошо продуманную речь. Добавив в слова заранее отрепетированную долю неуверенности, он объявил, что является страстным киноманом и вдохновлен некоторыми успешными, с его точки зрения, проектами. Столь рискованное, но бесконечно увлекательное помещение капитала всегда манило его, и теперь, когда он богат – или будет таковым в ближайшем будущем,– он готов поучаствовать в финансировании стоящего фильма. Разумеется, ему неведомо, как за это взяться, и он рассчитывает на помощь нотариуса, чтобы устроить все.
Однако его сообщение не имело ожидаемого успеха. Вместо того чтобы заглотить наживку, Виктор Казаль сидел с каменным лицом и смотрел на него без всякого любопытства.
– С одной стороны, это выходит за рамки компетентности нотариальной конторы,– наконец проронил он ледяным голосом.– А с другой стороны, это преждевременно.
– Но почему же? Надеюсь, чтобы завершить все формальности, не понадобится ста лет? А когда придут деньги, дискутировать будет некогда, надо заранее знать, куда их вкладывать. Я слышал, что у вас в семье кто-то связан с кино? Должно быть, вы имеете точные сведения...
Увидев, как вдруг исказилось лицо Виктора, Вильнёв спросил себя, не допустил ли он только что непоправимую оплошность.
Лора никогда не сделала бы этого, но сейчас она не могла устоять, чтобы не вскрыть письмо, адресованное Нильсу из банка. Нильсу пришло уже несколько писем, но только одно было перечеркнуто красным штампом «срочное», что в какой-то мере оправдывало ее нескромность. Текущий счет Нильса был с крупной задолженностью. Судя по ажио, она появилась уже давно. В сопроводительной записке требовалось погасить ее в кратчайшие сроки. В противном случае Нильсу грозил запрет пользоваться чековой книжкой и кредитными карточками. Нильс, конечно же, говорил ей о финансовых проблемах, но никаких цифр не называл. У нее самой на счете почти ничего не было.
Как же так получилось, что к пятнадцатому числу она оказалась на нуле? Просматривая корешки чековой книжки, Лора вспомнила, что заплатила гонорар своему адвокату за развод, бакалейщику за доставку продуктов на дом, выдала деньги няне, которая сидела вечерами с Тома, пока она была на работе, и даже оплатила счета за электричество.
Лора удивленно осмотрелась, словно впервые увидела квартиру, в которой прожила уже несколько месяцев. А вдруг они, в конце концов, окажутся на улице? Эта мысль показалась настолько дикой, что даже вызвала у нее горькую усмешку. Нет, Нильс скоро получит свой гонорар за фильм, и выселение будет отсрочено.
Вложив банковскую выписку в конверт, Лора взглянула на свои руки. Она носила очень дорогое кольцо – сколько, интересно, за него дадут, если она решит продать его? Ношеные драгоценности скупали в лучшем случае за полцены. К счастью, Виктор дарил ей много украшений, и она готова пожертвовать некоторыми.
Ей стало не по себе, когда она вспомнила о Викторе. Тома вернулся из Сарлата в отличной форме, в восторге от Рока, описывая его в мельчайших подробностях. Лора знала это поместье, и оно казалось ей невозможным для жизни. Почему Виктора посетила эта сумасбродная идея поселиться там? Исходя из его привычек, решение было скорее неожиданным, но знала ли она настолько хорошо своего мужа? Все то время, что они жили вместе, Виктор всегда отдавал предпочтение вкусам Лоры, не спеша выражать собственные пристрастия. Мачо, возможно, но очень внимательный к женщине. А Нильс, кажется, никогда не знал, чего бы ей хотелось. Интересовал ли его кто-нибудь, кроме самого себя? Пожалуй, да – семейка Казаль, которой ему, судя по всему, так не хватало.
