Всю ночь напролет - Брокуэй Конни (прочитать книгу .txt) 📗

— Вам понравились картины? — В голосе Сьюарда чувствовалось искреннее любопытство.

— Да. Хотя я плохо разбираюсь в живописи.

— Я полагал, что юные леди с детства обучаются рисованию и другим изящным искусствам, — произнес Джек. Некоторое время Энн хранила молчание.

— Видите ли, полковник Сьюард, в действительности меня нельзя назвать леди. Впрочем, я не сомневаюсь, что вам об этом уже известно.

— Уверяю вас, я не слышал ничего подобного, миссис Уайлдер. — Тон Джека был серьезным. — По моему мнению, вы — настоящая леди.

— О нет, — произнесла она мягко, но настойчиво, словно для нее было крайне важно довести свои слова до сведения Сьюарда. — Вы заблуждаетесь. Я не получила соответствующего образования и вообще мало чему училась. У меня не было ни гувернантки, ни воспитателей. Только викарий местной церкви, да и то лишь тогда, когда ему требовалось срочно уплатить по счетам бакалейщику.

Сьюард рассмеялся. Стрэнд невольно вздрогнул. До сих пор он никогда не слышал, чтобы Джек смеялся.

— Мои родители пытались убедить меня в пользе, которую приносит чтение книг, — продолжала Энн. — Боюсь, однако, что я не слишком прислушивалась к их советам.

Стрэнд живо представил себе, как Энн подняла свои темные глаза на Сьюарда, словно побуждая его ответить на откровенность тем же.

— Значит, вам больше нравилось… — начал Сьюард, ожидая от нее новых признаний.

Энн не стала его разочаровывать:

— Расти недоучкой, как ни стыдно в том признаться.

Переливы женского смеха прозвучали для слуха Стрэнда божественной мелодией.

— Расскажите мне об этом. — Грубоватый, хриплый голос Сьюарда звучал тепло и ободряюще.

Отойдя от колонны, Стрэнд побрел куда глаза глядят, не замечая никого вокруг. Он не раз задавался вопросом, почему Энн Уайлдер относится к нему с пренебрежением. Что ж, теперь он получил на него ответ.

Стрэнд всегда был склонен судить об успехе своих любовных похождений по тому впечатлению, которое он производил на дам. Но разве ему когда-нибудь приходило в голову спросить хотя бы одну из них, как прошел ее день или что занимает в данный момент ее мысли? И разве день любой женщины стоил в его глазах того, чтобы его обсуждать? Нет. Только их ночи и то лишь в том случае, если эти ночи они проводили с ним.

Это несвойственное ему прежде самоуглубление внезапно вернуло его к действительности, словно его ударили дубинкой по голове. Если Стрэнд до сих пор не женат, то только потому, что всякий раз он закидывал свои сети слишком глубоко. Следовательно, впредь он будет довольствоваться тем, что лежит на поверхности… где, как выяснилось, и протекала вся его жизнь.

Ибо лорду хватило нескольких секунд, чтобы понять, какого рода наживку припас Сьюард для своей собеседницы: Джека куда больше занимали слова Энн, чем его собственные.

Первоначально предполагалось, что Джек должен был проникнуть в избранный круг лишь на время, необходимое ему для того, чтобы уличить и поймать воровку. Однако теперь все изменилось. Изменилось потому, что Энн была здесь, одним своим присутствием делая и без того непривычную для него обстановку еще более неповторимой, так что его единственным желанием было остаться рядом с нею.

Очнувшись от раздумий, Сьюард перевел взгляд на Энн, пристроившуюся на краешке скамейки. Он не представлял, о чем еще можно с ней говорить, и это выбивало его из колеи. Он всегда в точности знал, что от него требовалось, в особенности если речь шла о даме. Рядом с Энн он совершенно терялся.

Сейчас ему следовало ухаживать за леди Диббс или даже за этой малоприятной Дженетт Фрост, а не тратить время зря, играя роль доброго дядюшки при Софии ради нескольких лишних минут благосклонности со стороны ее компаньонки. Так или иначе, теперь он уже не мог делать вид, будто не отходит от Софии из простого подозрения. Девушка определенно не была воровкой.

Его воровкой.

Эта мысль одновременно и смущала его, и приводила в бешенство. До сих пор его жизнь отличалась полным отсутствием каких-либо привязанностей, а уж гнаться, будто одержимый, за двумя женщинами сразу и вовсе казалось ему безумием.

— А вы что скажете, полковник? — произнесла Энн, прерывая затянувшееся молчание, и отвела взгляд в сторону. — Вы интересуетесь искусством?

— У меня почти не было возможности познакомиться поближе с живописью или музыкой. — Джек скрестил руки за спиной, глядя куда-то вдаль. В работном доме музыка не звучала — только заунывное пение его вечно голодных обитателей. В доме Джеймисона не было места для изящных искусств, если, конечно, не принимать в расчет умение хозяина вертеть судьбами других, как ему вздумается. Однако у него вряд ли хватит духу рассказать обо всем этом Энн. — Впрочем, должен признаться, меня никогда не оставляли равнодушным красивые пейзажи, а звуки какой-нибудь тревожной мелодии трогают меня до слез.

— «Тот, у кого нет музыки в душе, кого не тронут сладкие созвучья, способен на грабеж, измену, хитрость… » [17] — произнесла Энн тихо, выражение ее лица было кротким.

— Вы рискуете заслужить репутацию синего чулка, миссис Уайлдер. Смотрите, не пытайтесь ослеплять своим блеском бедных армейских офицеров, цитируя Шекспира в их присутствии.

Энн снова рассмеялась. Она была несказанно прелестна в этот миг.

— Полковник, те дни, когда я беспокоилась из-за того, что можно открыть другим, а что — нет, уже давно прошли. Кроме того, вы едва ли можете служить примером бедного армейского офицера. Это я должна быть ослеплена вашим блеском. — Тут линия ее прелестных губ смягчилась, придавая ей трогательный вид. — Похоже, мы с вами оба проникли сюда окольными путями, не правда ли, полковник?

— Да, миссис Уайлдер, — услышал он собственный голос, и сердце в его груди забилось сильнее. Этими немногими словами она привязала его к себе навеки.

— Как и у вас, у моего отца имелось мало возможностей для того, чтобы учиться ради собственного удовольствия. Однако музыка была одним из главных его увлечений, и моей матери тоже.

— Вы, наверное, были… очень привязаны к своим родителям, — проговорил он.

Воспоминания о детстве смягчили несколько строгую красоту Энн. Этого он никогда не замечал в ней прежде.

— Мы любили друг друга.

Тонкая нить, связывавшая их, вдруг оборвалась. Ее внешне невинная фраза разверзла между ними непреодолимую пропасть. Как бы Джек ни пытался, как бы упорно ни рылся в своей памяти, он не мог вспомнить ни материнского голоса, ни ласкавшей его руки. Ведь в один злополучный день он просто появился на свет в углу работного дома, когда голод, ярость и отчаянная, непреодолимая жажда жизни сплелись воедино, обретя в его лице плоть и кровь.

Энн же было ведомо чувство любви с самых юных лет, оно формировало ее характер, и поэтому для него она навсегда останется недостижимой мечтой. Да и могло ли быть иначе с его-то прошлым?

— Вам очень повезло в жизни, миссис Уайлдер. — С этими словами Джек поклонился и отошел.

— Не хотите ли еще потанцевать, мисс София? — Молодой офицер в красном мундире был очарован девушкой, как колибри вкусом нектара. Отказать ему было просто немыслимо.

— С удовольствием, сэр. Только прошу вас дать мне пять минут передышки, и потом я снова в вашем распоряжении.

Отделавшись таким образом от еще одного своего поклонника, девушка осмотрелась по сторонам, отыскивая среди гостей полковника Сьюарда. София была твердо намерена его пленить, очаровать… а заодно и слегка поддразнить.

О нет, она не собиралась так просто отказываться от своего увлечения Сьюардом. Даже просто видеть его в своих грезах было достаточно для того, чтобы ее щеки краснели от смущения. Ее тело изнывало от желаний, пробудившихся во время встреч с отчаянными молодыми людьми в темных углах и беспутными виконтами в других, более потаенных местах. Пробудившихся, но так и не утоленных до конца. Ее природная страстность искала выхода.