Страсти по Марии - Бенцони Жюльетта (читать книги без регистрации полные txt) 📗

– В таком случае, любезная матушка, объясните мне, почему это сразу же после этой женитьбы, столь вами желанной, вы беспрестанно указываете мне на недостойное поведение нашей супруги, которую, если вас послушать, я уже давным-давно должен был бы выгнать.

– И в лучшем из домов найдется паршивая овца, тут уж ничего не поделаешь. И коль скоро мы заговорили о женитьбе, постарайтесь припомнить, дорогой мой король, что этот человек имел дерзость вмешиваться в наши семейные дела: он потворствует симпатии вашего брата к этой девке Гонзага, он даже готов развязать войну, нужную лишь ее отцу для укрепления своего трона в Мантуе. И Гастон осмелился на это, зная, насколько неприемлемым этот брак представляется мне.

– Заблуждаетесь, мадам! Оказав помощь герцогу де Гонзага и заставив ваших испанских друзей оставить Касаль, кардинал, так же как и я, не имел в виду этот брак, который нравится мне не больше, чем вам. Наша цель была иной – укрепить королевство, вернув ему законные земли. Вам же следовало лишь в крайнем случае прибегать к той власти, которую давал вам статус регентши, да и то поставив меня в известность, прежде чем брать под стражу в Венсене эту бедную девушку и ее тетку, и...

Флорентийка оборвала сына на полуслове:

– Я сделала то, что должна была сделать! Я больше королева, чем вы – король, потому что вы перепоручили свое правление министру, а он этих женщин опрометчиво освободил...

– Не он, мадам, выпустил их из тюрьмы! Это сделал я по просьбе моего брата, справедливо возмущенного наказанием неповинных!

– Вот как? В таком случае ваш брат должен быть вам признателен! Но объясните мне тогда, почему же он так ненавидит кардинала? До такой степени, что, как мне докладывали, стал подумывать, не сбежать ли ему в Нидерланды, чтобы там...

Неожиданное вторжение герцога де Бельгарда, главного конюшего Франции и ближайшего друга Гастона Орлеанского, прервало эту словесную дуэль. Герцог извинился, сославшись на срочность доставленной новости:

– Спешу доложить вам, Ваши Величества, что его высочество отбыл...

– Так-то вот! – восторжествовала королева-мать. – Что я говорила? Вот ваш братец и направился к тем, в ком вы упрямо продолжаете видеть врагов.

Бельгард, привлекая их внимание, покашлял.

– Да простит меня Ее Величество королева, но я не договорил: да, его высочество уехал, но не в Голландию.

– Где же он? – потребовал ответа король.

– В Лорене. Он собирается просить убежища у герцога Клода.

– Который дружествен нам не более инфанты Изабель-Клер-Евгении! Известно ли вам, сопровождает его мадемуазель Гонзага или нет?

– Полагаю, что нет, сир. В конце письма, которое доверил мне доставить его высочество, говорится, что он недоволен непрекращающимся вмешательством в его дела и что рассчитывает отныне вести их по своему усмотрению...

Мария Медичи тут же одарила собеседников мастерски исполненной истерикой: со слезами, проклятиями и призывами к небесам стать свидетелями ее тяжелой материнской доли, сотворенной ее бессердечными сыновьями, которым не терпится как можно скорее уложить ее в могилу. Ее тут же принялись успокаивать, пригласили служанок, те с величайшими предосторожностями отнесли ее в спальню, уложили в постель и тут же позвали доктора и капеллана, на случай если потребуются их умения при этакой-то скорби. Король же удалился к себе в кабинет и велел позвать кардинала.

Кардинал был уже в курсе происшедшего и выглядел обеспокоенным:

– Я безуспешно пытался понять, сир, чем мог оскорбить королеву, которой я всегда доказывал свою признательность и симпатию. Я всегда считал делом чести служить ей...

– ...пока не решили выбрать все же службу королю и Франции, – уныло закончил Людовик, задев тем своего министра. – Моя мать всегда настаивала на первенстве, остальное ее не интересовало. Теперь же ей придется согласиться на примирение с вами.

– Сомневаюсь, что она согласится, сир. Потому моя отставка и казалась мне наилучшим из решений...

– Но не мне, дорогой кардинал, не мне. И корону ношу я. Постарайтесь это запомнить!

– Остерегусь про то забыть, – заверил его Ришелье с глубоким поклоном.

В течение нескольких последующих дней Людовик XIII кое-что предпринял для того, чтобы все, и при дворе, и во всем королевстве, ясно себе уяснили, что корону носит именно он. Ришелье получил официальный титул первого министра, обязанности которого и исполнял. Выгоды его оказались гораздо больше: его брат Альфонс, монах картезианского ордена, стал епископом Экса, а немного погодя и Лиона, примерив при этом кардинальскую шапочку.

Королеве-матери примирение, которого требовал от нее сын, стоило немалых сил, и каждый из них понимал, а Ришелье в первую очередь, что согласие королевы не более чем видимость. Как и от бывшего ее протеже, от нее самой следовало ожидать всяческих интриг, тем более опасных, что замышлялись они теперь в строгой тайне. Вдовствующая королева была зла на кардинала еще и из-за неожиданной смерти ее самого преданного слуги, являвшегося к тому же и злейшим врагом Ришелье. Кардинал де Берюль умер столь странным образом, что многие усмотрели в том указующий перст, некоторые же, и в первых рядах флорентийка, длинную руку министра.

Сознавая, что больше рассчитывать даже на малейшую поддержку с ее стороны он не может, Ришелье сделал единственно правильный выбор: королева Анна, так и не избавившаяся от притеснений своей свекрови, должна быть ему признательна за проявленное к ней внимание и за помощь, которой была лишена все эти годы.

Понимая, что в его руках находится простой способ осчастливить королеву, кардинал пригласил к себе Клода де Шевреза. Несколько дней спустя опьяненная счастьем Мария получила известие о своем полном помиловании: ей было возвращено место подле королевы! Базилио оказался прав во всем... Спасение к ней пришло, откуда она его совсем не ожидала.

От радости она расплакалась, а затем распорядилась готовить сундуки...

Глава V

Подарок королеве

Наступило Рождество, и кардинал в особняке неподалеку от заставы Сен-Оноре, купленном им несколькими годами ранее у государственного секретаря Форже дю Фресне в преддверии ожидаемого разрыва с королевой-матерью, что делало невозможным его проживание в Люксембургском дворце и ставило в неловкое положение, устраивал праздник. Дом был не то чтобы некрасив, а скорее казался Ришелье недостаточно просторным. Теперешний его титул первого министра сам по себе требовал большего пространства, и он не скрывал своего намерения в ближайшее время стать обладателем дворца, достойного его могущества. Кардинал заказал у Лемерсье чертежи того здания, которое вскоре будет дворцом кардинала, [3] окруженным прекрасным парком, который его преосвященство оценит выше всего остального.

Тем вечером показная роскошь возмещала явно преувеличенную стесненность жилища, ярко освещенного тысячами свечей и фонарей, отражавшихся в огромных зеркалах. Давали комедию «Мелит» Корнеля – новой знаменитости, играла труппа Шарля Ленуара и де Мондори, звучала музыка, был дан балет и, наконец, устроено пиршество, достойное короля и обеих королев. Приглашенные были тщательно отобраны по принципу наибольших шансов понравиться Их Королевским Величествам, Людовику XIII и Анне Австрийской. Среди них блистала праздновавшая свое возвращение герцогиня де Шеврез.

По сути, она и была сюрпризом празднества, рождественским подарком, который кардинал приготовил для королевы. Никто не знал о ее возвращении, и, когда вслед за супругом герцогиня вышла из кареты в восхитительном наряде из черного бархата и белого атласа, усыпанного бриллиантами, лестные замечания не оставляли ее вплоть до самой лестницы, на нижних ступенях которой ее лично встретил сам кардинал.

– Вы ослепительны сегодня, ваша светлость, – приветствовал он герцогиню. – Благодарю, что своим милостивым присутствием вы согласились украсить эту скромную обитель...