Так велика моя любовь - Вудивисс Кэтлин (е книги .TXT) 📗

— Возможно, ваша расточительность разгневает моего благодетеля.

— Одного фзгляда на фас, фрейлейн, будет достаточно, чтобы исчезло всякое раздражение.

Илис ничего не ответила, продолжая рассматривать ганзейского капитана. Этот человек обладал обширными познаниями и, по всей видимости, был не из тех, кто с легкостью свяжется с разбойниками, тем более для того, чтобы похитить беспомощную женщину. Илис было страшно интересно узнать, что же заставило его пойти на этот шаг.

— Будучи капитаном торгового судна, вы наверняка имеете большую прибыль от своих рейсов.

— Билон [16] или два, — равнодушно пожав плечами, проговорил Николас.

Илис не смогла сдержать смех.

— Я бы скорее поверила, если бы вы сказали «состояние или два».

— Ганзейские купцы преданы своему делу, — ответил Николас, спрашивая себя, к чему она клонит.

— Как я слышала — и как вы сами утверждали, — они поклялись вести монашеский образ жизни до тех пор, пока не сколотят состояние, — заметила Илис, вопросительно взглянув на него. — Вы женаты, капитан?

Николас покачал головой, и его губы тронула улыбка.

— Это мне еще предстоит.

— Как бы то ни было, я подозреваю, что ваш кошелек толще, чем вы говорите, значит, вам нет необходимости опускаться до простого воровства или похищения, чтобы содержать себя. Тогда я могу заключить, что вам очень хорошо заплатят за ваше участие в этом преступлении.

Николас взмахнул рукой, давая понять, что начисто отметает ее предположение.

— Это не что иное, как одолжение давнему другу, English.

— Раз вас можно купить, — продолжала настаивать Илис, проигнорировав его слова, — насколько тяжел должен быть кошелек, чтобы перетянуть вас на свою сторону и заставить отвезти меня в Англию?

Взрыв хохота сотряс каюту. Несмотря на то что выражение лица Илис напоминало холодную маску, ганзейский капитан не мог остановиться. Наконец успокоившись, он улыбнулся девушке, пожал плечами и, разведя руки в поклоне, ответил:

— Я дал слово своему другу, фрейлейн. Мне больше ничего не остается, как сдержать его.

— Разве клятвы имеют какое-нибудь значение для негодяя? — обеспокоенно спросила она.

Она отошла в сторону, и он проводил ее глазами, в которых не угасли веселые искорки.

— Вы с такой гордостью говорите о своем обещании, капитан, но разве это так почетно — давать подобное обещание? Неужели вы сможете завоевать особый почет среди преступников тем, что будете хвастаться, как срезали кошелек со своей жертвы? Или как везли ее в чужую страну?

Николас открыл было рот, собираясь прервать Илис, но она резко повернулась и подняла руку, призывая его молчать.

— Дайте мне договорить, капитан. Так как ваши преступления сделали вас бессердечным, моя попытка образумить вас и доказать ошибочность ваших методов, несомненно, окажется безрезультатной. Однако я прошу меня выслушать. Вы заключили договор с дьяволом, и я попалась в расставленную ловушку, а вы превратились в моего стража. Несмотря на то что я ни в чем не виновата, меня швыряют в ад — и вы при этом смеете хвастаться своей честью. Короче, ваши действия, сэр, можно охарактеризовать как варварство. Вы и ваш мерзкий сообщник совершили самое гадкое преступление, и вы виновны не меньше, чем он, потому что выполняли его указания.

— Я не могу объяснить причину, побудившую меня к этому, — признался Николас, примирительно улыбаясь. Ему нравилось, как загорались ее глаза, когда она гневалась. — Фы совершенно правы, обвиняя меня, я действительно финовен.

Илис, которая надеялась сразить его логикой своих слов, увидела, что потерпела поражение. Этот человек был преисполнен решимости довести начатое дело до конца, даже несмотря на то что знал, какое совершает преступление.

Николас задумался над ее словами, спрашивая себя, действительно ли его поступок настолько мерзок, как она утверждает, и удастся ли ему когда-нибудь обрести уважение в ее глазах. Даже будучи в полной его власти, эта девушка не утратила стойкости духа. Она продолжает гордо нести голову, что говорит о врожденном чувстве собственного достоинства, о неугасимой твердости характера и о редкой способности быстро восстанавливать физические и душевные силы, чего так не хватает многим мужчинам.

Он осторожно потянул ее за рукав, как маленький капризный ребенок, пытающийся получить прощение.

— Можете фысечь меня, если через год фы будете сожалеть об этом путешествии, — мягко пробормотал он. — Я ферю, что это принесет благо и фам, и моему другу.

Илис долго молча смотрела в его ласковые глаза, потом отошла. Николас медленно выдохнул, стараясь побороть растущее желание успокоить ее, пообещав стать ее покровителем и защитником ее интересов. Он начал понимать, что мужчина может быть очарован женщиной до такой степени, что забывает о чести и об искренне данных клятвах.

Глава 6

Корабль вошел в устье Эльбы, и вахтенные внимательно следили за тем, чтобы он не наскочил на песчаную отмель или плавучую льдину. Илис стояла на палубе, всматриваясь в незнакомые берега страны, где она будет жить пленницей. Ландшафт представлял собой главным образом болотистую и низинную местность. Влага, которой был пропитан ночной туман, превратилась в крохотные льдинки, и деревья были белыми от инея. Вдоль берега медленно плыли огромные льдины с зазубренными вспученными краями. Там же, где земля была защищена лесом, лежал снег. Внезапный порыв ветра разорвал торжественную тишину спокойного дня, его завывание несло в себе скорее напоминание о том, что в природе царствует зима, чем угрозу шторма.

Наконец корабль подошел к причалу Гамбурга, и матросы бросились убирать паруса и закреплять лини. Холодный ветер пробирал до костей, и Илис совсем замерзла, пока вместе со Спенсом и Фичем ждала, когда будет дан сигнал, разрешающий сойти на берег. Когда же это произошло, она первая ринулась к сходням. Спенс и Фич, несшие сундук с ее новым гардеробом, последовали за ней. Ступив на причал, Илис почувствовала на себе тяжелый взгляд капитана и, обернувшись, увидела, что он стоит возле леера и смотрит на нее. В знак прощания он слегка наклонил голову, и девушка, смущенная его сдержанностью, кивнула в ответ. С той ночи, когда она попросила вернуть ее в Англию, он держался с некоторой отчужденностью и почти не заходил в каюту за исключением тех редких случаев, когда ему нужна была карта или какой-нибудь навигационный прибор. Нельзя сказать, что его равнодушие опечалило Илис — ведь он лишил ее возможности принять или отказаться от его общества. Просто до того вечера он с удовольствием беседовал и спорил с ней, и ей было интересно, что же заставило его так резко измениться.

Илис и ее сопровождающие окунулись в суету, царившую в порту. Везде сновали торговцы, вовсю расхваливавшие свой товар на незнакомом Илис языке, а энергичные купцы придирчиво рассматривали доставленные грузы и жарко торговались о цене. Мягко падавший снег заглушал все звуки и развеивал печаль пасмурного дня.

Фич, прокладывавший путь в лабиринте улиц, повернулся к Илис.

— Мне нужно сходить за ключом от дома, который его светлость снял для вас, — сказал он. — Дайте мне слово, что вы останетесь со Спенсом и дождетесь моего возвращения.

Илис удивленно подняла бровь.

— Разве не правильно будет допустить, что, раз Спенс остается, он поймает меня, если я надумаю бежать? А если же мне все-таки удастся ускользнуть от него, у кого я попрошу пристанища в этой чужой стране? Я не знаю их языка.

Фич обдумал ее ответ и, в конце концов согласившись с логичностью ее рассуждений, двинулся вниз по улице.

Торговка жареным мясом разожгла небольшой костер возле своей тележки, где и готовила еду. Живительный огонь обещал тепло, к которому Илис так стремилась. Она протянула к нему заледеневшие пальцы, и веселая, розовощекая торговка тут же заговорила с ней на непонятном языке, предлагая кусок мяса, насаженный на палочку. Из страха, что ее могут прогнать, Илис не хотелось отказываться от покупки, и она умоляюще взглянула на Спенса. Казалось, он был рад исполнить ее просьбу и сунул монетку в руку торговки, которая приняла ее с восторженными возгласами: «Danke, danke!» [17]