Алое домино - Торп Сильвия (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
Более солидные и пожилые члены благовоспитанного общества, надеявшиеся, что брак остепенит Джеррена, с неодобрением наблюдали за его безудержными и безрассудными похождениями. Люси, озадаченная и расстроенная, пыталась взывать к его совести, но получила в ответ такую резкую отповедь, какой никак не ожидала от Джеррена. Антония же, в ответ на все расспросы, отвечала более вежливо, но с тою же твердостью решительно отказывалась вести какие-либо разговоры касательно своей семейной жизни. Люси кинулась со всеми страхами и сомнениями к мужу и была до крайности изумлена суровым повелением не вмешиваться: Маунтворту единственному Джеррен открылся в том, что считал правдой о покушении на свою жизнь.
Антония тоже бросилась в лихорадочный круговорот светской жизни и редко бывала дома, если только не устраивала приемов сама, а это, вкупе с привычкой Джеррена перебираться из гостей в гости, привело к тому, что иногда они по-нескольку дней не встречались под собственной крышей, хотя постоянно сталкивались у других. В тех же редких случаях, когда официальное положение заставляло их вместе исполнять какие-то обязанности, они обращались друг к другу с холодной вежливостью и старались как можно быстрее разойтись каждый в свою компанию.
Антонию всегда окружали поклонники, но хотя бесчисленные обожатели наперебой старались осыпать ее цветами и комплиментами или сопроводить на бал, их поведение никогда не переходило границ дозволенного. Но больше всего ее злило сознание, что она лишена возможности завести любовную интрижку, хотя в действительности и сама этого совершенно не хотела. Ею владела странная уверенность, будто фехтовальная репутация Джеррена бессменно оберегает ее — этакий невидимый страж, которому ни один из кавалеров не осмелится бросить вызов. Ни один, пока не появился капитан Реймонд Байбери.
Первая их встреча была короткой и без официального представления. Как-то вечером она выходила из Королевского театра в огромной толпе, и вдруг рядом раздался учтивый голос: — Прошу прощения, мадам, кажется, вы обронили веер.
Антония оглянулась и увидела джентльмена, протягивавшего действительно ее веер, который, как она думала, спокойно висел у нее на запястье. Но его там не было, а с руки свисала одна только порванная лента.
— Да, это мой, — произнесла она с улыбкой. — Весьма признательна вам, сэр, поскольку я просто не обратила бы внимания, что его нет. Благодарю.
Он слегка поклонился, возвращая ей веер.
— Что вы, мадам, услужить миссис Сент-Арван — огромная привилегия.
Заинтересованная, она взглянула на него с любопытством. Перед нею стоял худощавый незнакомец лет тридцати, чуть выше среднего роста, одетый по моде, но без экстравагантности. На лице, смуглый цвет которого резко контрастировал с напудренными волосами, а черты казались не по возрасту резкими, было выражение чуть циничной иронии.
— По-моему, мы не знакомы, — заметила она неуверенно.
— Я не могу отнести себя к счастливчикам, мадам, которым повезло быть в числе ваших знакомых, — галантно ответил он. — Но кто же в Лондоне не узнает дамы, чью красоту так щедро и заслуженно превозносят? Позволю себе повториться, но служить вам — привилегия.
Он снова поклонился и исчез в толпе. Антония была заинтригована. Джентльмен привлек ее внимание, и ей стало любопытно, кто же он и смогут ли они встретиться вновь; а в том, что в свете он новичок, сомнений не было.
Два дня спустя, гуляя в парке, она встретила его снова, на этот раз в обществе дамы, с которой была немного знакома. При обычных обстоятельствах Антония обменялась бы с леди Херствуд поклонами и тем бы ограничилась, но на сей раз ее сиятельство остановилась, чтобы поздороваться поосновательнее.
— Миссис Сент-Арван, милая, надеюсь, вы в добром здравии? Вчера, на приеме у миссис Фонтескью вы, кажется, чувствовали себя не лучшим образом?
Удивленная Антония ответила какой-то учтивой фразой. Леди Херствуд была значительно старше, и Антония знала лишь, что она замужем за очень богатым и очень больным стариком, который только и делал, что переезжал с одного морского курорта на другой; что она живет на Керзон-стрит, а ее карточные вечера, на которых, по слухам, проигрывались и выигрывались целые состояния, пользовались бешеной популярностью. Это была женщина весьма светская, очень экстравагантная, проявляющая немалый интерес к противоположному полу и почти никакого — к женскому.
Впрочем, нынешняя ее заинтересованность быстро разъяснилась. Когда обмен любезностями закончился, она произнесла со слабой улыбкой: — Дорогая, позвольте представить молодого человека, который горит желанием познакомиться с вами и сумел-таки меня уговорить представить его. Итак, капитан Байбери — миссис Сент-Арван.
Антония сделала учтивый реверанс, а смуглый джентльмен с тщательно отработанным изяществом склонился над протянутой рукой. Антония представила своих спутников, и вся компания отправилась дальше вместе. Капитан тут же весьма умело оттер от Антонии какого-то нарумяненного, всего в наклеенных мушках щеголя, который попытался было выразить недовольство едким замечанием во всеуслышание, но встретив насмешливый, вызывающий взгляд капитана, отвернулся и погрузился в хмурое молчание. Впрочем, капитану Байбери, все внимание отдавшему Антонии, было решительно не до него.
Когда пришло время проститься, капитан, уже весьма понравившийся Антонии, успел испросить и получить разрешение навестить ее. Было в нем нечто, какая-то ненаигранная дерзость, которая очень импонировала ей, хотя скажи кто-нибудь, что он привлек ее своей неуловимой схожестью с Джерреном, она с негодованием отвергла бы такое далекое, по ее мнению, от истины предположение.
В последующие дни в обществе быстро привыкли видеть миссис Сент-Арван в постоянном сопровождении капитана Байбери. Он не делал секрета из своего обожания, а она радовалась тому, что нашелся наконец человек, способный смотреть только на нее, а не все время одним глазом на реакцию ее мужа.
«Такого человека, — думала она, — устрашить не так-то легко.» Он мало рассказывал о себе, сообщив лишь, что долго жил за границей и совсем недавно вернулся в Англию, чтобы вступить в наследство, однако у Антонии сложилось о нем впечатление, как о человеке много повидавшем и принужденном, по крайней мере в юности, зарабатывать на жизнь тяжелым трудом.
Однажды вечером, недели две спустя после их первой встречи с Байбери, Антония на балу увидела Роджера Келшелла. Отведя ее в сторонку, он тихо произнес: — Скажите, дитя мое, вы все еще жаждете наказать Сент-Арвана за жестокое обращение, уязвить его самолюбие? Если да, то теперь, полагаю, у вас имеется в руках достаточное средство для этого.
Антония же, сгоравшая от унижения при виде Джеррена, в третий раз за вечер танцующего с Джессикой Челгроув, и понимавшая, что за неодобрительными взглядами, бросаемыми на него, стоит либо злорадство, либо жалость к ней, была как раз в таком настроении, к которому подобное предложение подходило как нельзя лучше. Ей даже в голову не пришло, что проницательный Роджер просто догадался о ее чувствах.
— Умоляю, дядя, скажите, что же это за средство, — нетерпеливо откликнулась она. — Его поведение просто непереносимо — переходит всякие границы! Я этого не выдержу!
— И не нужно, милая. Он уверен, что никто не осмелится поставить его на место, потому и ведет себя так. Возьмем, к примеру, Дирэма! Для самого Сент — Арвана, который весь вечер уединяется с чужой невестой накануне свадьбы, такое послужило бы достаточной причиной для дуэли. Однако Дирэм, во всех прочих отношениях вовсе не трус, предпочел благоразумно удалиться в ломберную, чтобы потом можно было делать вид, что ничего не видел и не знал. И неудивительно, что муж ваш почитает себя непобедимым.
— Может быть, так оно и есть, — с сомнением в голосе заметила она. — Ведь он дрался на многих дуэлях, верно?
Келшелл пожал плечами: — Я и не отрицаю, что у него есть кое-какой опыт, да только стоит мужчине одержать победу в нескольких поединках, как он тут же приобретает определенную репутацию, и потом ему уже все реже и реже нужно доказывать свою удаль и доблесть. — Он помедлил, раздумчиво глянул на нее и вкрадчиво добавил: — Разве вам, Антония, не доставит бесконечное удовольствие увидеть, как лопается мыльный пузырь его славы искуснейшего фехтовальщика, как все издеваются над нею и как он сам становится объектом насмешек?
