Неотразимая герцогиня - Смолл Бертрис (прочитать книгу .TXT) 📗
— Скажите им сейчас, пожалуйста.
Обхватив за плечи Аллегру и Сирену, лорд Морган громко объявил:
— Сегодня один из самых светлых дней моей жизни. Я выдал замуж любимую племянницу. Свадьба моей дорогой дочери назначена на пятое октября. Но завтрашний день тоже будет радостным, ибо я сочетаюсь браком с женщиной, которая оказала мне честь, согласившись стать моей супругой, — с леди Олимпией Эббот. Вы уже высказали добрые пожелания Оки и Сирене. Надеюсь, что нам вы тоже пожелаете счастья.
— Будь я проклят! — пробормотал маркиз Роули, застигнутый врасплох речью дяди. Немного опомнившись, он пожал руку лорда Моргана. — Примите мое благословение, сэр, хотя вы вряд ли в нем нуждаетесь, — выпалил он и сердечно поцеловал мать. — А вам, мадам, мои наилучшие пожелания. Признаться, я начал думать, что ты меня больше уж ничем не удивишь, мама.
— Так ты не возражаешь, Гасси? — спросила леди Эббот немного нервно.
— Ничуть, мама, — заверил он, широко улыбаясь.
Остальные гости сгрудились вокруг парочки, осыпая ее поздравлениями и добрыми пожеланиями. Во всеобщей суматохе никто не заметил, как новобрачные улизнули. Рука об руку они спустились с крыльца и сели в карету. Когда их отсутствие обнаружили, поднялся веселый смех и всех пригласили в гостиную, где лакеи уже открывали бутылки с шампанским. Провозглашались тосты за новых жениха и невесту.
— И за завтрашнюю свадьбу! — воскликнула леди Беллингем. — Моя дорогая Олимпия, а вы своенравны, кошечка! Не открыть мне столь жгучей тайны! — Она шутливо хлопнула леди Эббот по плечу и уверенно заявила:
— Разумеется, для вас это идеальный брак! Ваш сын и невестка наверняка рады за вас. А вы, мисс? Что вы думаете о таком повороте событий?
— Мы с Сиреной пытались устроить этот брак еще с той поры, как тетя-мама сняла траур, — призналась Аллегра.
— Ха-ха-ха! Что ж, прекрасно! Заметьте, Куинтон, у вашей невесты нет ни капли эгоизма. Вы сделали прекрасный выбор! Постараюсь вернуться в Лондон к вашей свадьбе. Даже Беллингем решил пожертвовать несколькими днями охоты ради такого события, не правда ли, муженек?
— Совершенно верно, дорогая, — согласился лорд Беллингем, весело подмигивая собравшимся. — Что нравится тебе, то и мне по душе.
Он осушил бокал с шампанским. Его широкое лицо сияло.
— А я просто ошеломлена тем, что дорогая мама решила снова выйти замуж, в ее-то возрасте, — вмешалась Шарлотта. — Боюсь, что мы с Гасси будем безутешны, разом лишившись всех родственников.
Аллегра ехидно хихикала в кулачок, но, когда Шарлотта злобно уставилась на нее, не выдержала:
— Видите ли, мадам, Сирена предсказала, что вы скажете именно это. Что же до безутешности, подозреваю, что на самом деле вы счастливы избавиться от тети-мамы и моей кузины. Зато теперь Гасси только ваш и ничей больше, — высказалась она с милой улыбкой.
— Аллегра, — укоризненно начал маркиз, хотя его губы подозрительно подергивались. — Веди себя прилично и постарайся быть тактичнее, тем более что ты скоро станешь герцогиней.
— О, Гасси, боюсь, что я никогда не стану безукоризненно воспитанной, и Куинтон об этом знает. Верно, милорд?
— Вижу, понадобится немало времени, но когда-нибудь я надеюсь убедить Аллегру в преимуществах дипломатии, сэр, — обратился герцог к Огастесу.
— Хотела бы я посмотреть на этот поединок, в котором встретятся достойные противники, — пробормотала леди Беллингем. Ее муж, услышавший эту реплику, понимающе усмехнулся.
Вскоре гости распрощались. Все были согласны, что свадьба удалась и они прекрасно провели время. Граф Астон и лорд Уолворт попросили герцога быть шафером на предстоящих им брачных церемониях. Их невесты перед уходом улучили минутку, чтобы поговорить с Аллегрой.
— Вы приедете вместе с герцогом? Мы непременно пошлем вам приглашения, — в один голос попросили девушки.
— С удовольствием, — кивнула Аллегра, провожая их к выходу. Как это странно — обзаводиться подругами! До сих пор ее единственной приятельницей была Сирена. Более того, ей в самом деле нравились леди Юнис Тарлтон и Кэролайн Беллингем. Должно быть, она взрослеет.
— Давай прогуляемся в саду, — предложил герцог.
Они остались наедине. Отец и тетка исчезли.
Аллегра взяла Куинтона под руку.
— Бедный старый дом выглядит таким печальным, — заметила она. — Все кончается. Сезон. Веселье. Сирена и Оки поженились. Наши друзья покидают Лондон. Прежнего не вернешь, верно?
— Да, — согласился он, — но такова жизнь, Аллегра. Мир вокруг нас постоянно меняется, к лучшему или худшему.
Они вышли в сад. Стояла необычайная для июня жара, и воздух был совершенно неподвижным.
— Может, мир и вправду меняется с каждой минутой, — предположила Аллегра, — но я никогда не ощущала этого так сильно, как сегодня. — Она тяжело вздохнула и поежилась, как от озноба. — Моя жизнь, хотя и без матери, текла мирно и ровно, по раз и навсегда установленному порядку. Я росла и воспитывалась в Морган-Корте. Моей лучшей и единственной подругой до самого последнего времени была леди Сирена. Время шло незаметно, и на будничном фоне яркими пятнами выделялись только праздники.
— А твой брат? — неожиданно спросил герцог. Девушка никогда не говорила о погибшем.
Лицо Аллегры омрачилось.
— О да. Мой мир тогда разительно изменился. Я стараюсь не вспоминать об этом. Уж очень это больно!
— Что же случилось? — осторожно допытывался Куинтон, увлекая ее в тень яблони, под которой стояла мраморная скамья. — Я знаю только, что он умер.
— Джеймс Люсиан… мы, неизвестно почему, всегда называли его полным именем… казнен во Франции. Он был помолвлен с дочерью графа д'Омона. Когда там начались беспорядки, было решено, что они немедленно поженятся и вместе вернутся в Англию. Но едва он приехал во Францию, всю семью графа арестовали. Кто-то выдал их еще до того, как Джеймс Люсиан женился на своей возлюбленной. Но он не покинул Селестину.
Власти, если только можно назвать эту чернь властями, предложили брату свободу, когда он уже стоял на эшафоте рядом с Селестиной. Она умоляла его уйти. Но он отказался. Говорят, что Джеймс Люсиан встал на колени перед нареченной и стал тихо рассказывать ей о их вечной жизни вдвоем. Ее голова скатилась в корзину на несколько минут раньше, чем был казнен Джеймс Люсиан, и ее горячая кровь брызнула на него. Но он поднялся и без всякой помощи подошел к гильотине. Добровольно последовал за своей невестой.
В глазах девушки блестели непролитые слезы.
— Твой брат был очень храбрым, — обронил герцог, потрясенный ее рассказом, и обнял невесту за плечи.
Но Аллегра стряхнула его руку.
— Мой брат был глупцом! — рассерженно выпалила она, уже не стыдясь своих слез. — Ради чего он отдал жизнь? Ради любви?! Вы сами твердите, милорд, что никогда не полюбите меня, потому что не желаете повторять ошибки своих предков. Что же, я тоже не полюблю вас, ибо любовь не приносит ничего, кроме боли. Зато наш брак будет прочным, потому что он основан на разумных принципах: уважении друг к другу и богатстве, чтобы прожить в роскоши. И всю любовь, что таится в наших сердцах, мы отдадим детям.
Ничего не ответив, Куинтон вытер щеки девушки белоснежным платком. Да и чем ее утешить? Очевидно, она горячо любила брата, и даже сейчас, три года спустя после его смерти, ее рана так и не зажила.
— Эта утрата и стала причиной того, что ты научилась распоряжаться своими средствами? — спросил он наконец.
— О нет. Я интересовалась отцовскими делами едва ли не с детства. Мы с Джеймсом Люсианом даже соревновались, кто получит больше прибыли. Обычно результаты получались одинаковыми, хотя нужно признать, что я более расчетлива. К сожалению, мой брат всегда больше слушался своего сердца, нежели головы, и позволял эмоциям брать над собой верх, что и привело его к гибели.
— Когда ты приедешь в Хантерз-Лейр? — поспешил сменить тему герцог, чтобы еще больше не расстроить Аллегру.
— Когда архитектор и подрядчик меня заверят, что в доме вполне можно жить. Судя по отчетам, мы встретимся уже через несколько недель. Твои друзья живут неподалеку?
