Ускользающий ангел - Картленд Барбара (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
— Мы направляемся в Вустершир, — сказал один из цыган. — Сначала мы будем окучивать картошку, потом собирать хмель, и только после сбора урожая слив мы двинемся дальше.
— Могу я просить вас взять меня с собой? — спросила Ула. — Только должна сразу же предупредить, что меня будут искать, так что мне придется прятаться.
— Ты поедешь в одной из кибиток, — сказала цыганка. — Моя Зокка одного с тобой роста, так что одежда тебе найдется.
— Спасибо… огромное… спасибо! Радость и признательность захлестнули девушку, Ула почувствовала, что у нее дрогнул голос, а на глаза навернулись слезы.
Маркиз Равенторп возвратился в Лондон очень поздно, так как хотя он и сказал своей бабушке, что будет ужинать у Кавендишей, множественное число употреблять он не имел права.
Когда маркиз приехал в большой дом, расположенный неподалеку от Эпсома, его ждала там только леди Джорджина Кавендиш. Ее супруг, видный государственный деятель, как и предвидел маркиз, присутствовал на важном заседании палаты лордов.
После скачек маркиз был в приподнятом настроении. Две его лошади пришли к финишу первыми, а еще одна, заявленная впервые, также бежала очень неплохо и, хотя и не заняла призовых мест, продемонстрировала хороший потенциал на будущее.
Скачки в Эпсоме не считались главным состязанием сезона, но маркиз Равенторп предпочитал их многим другим.
Вдобавок ко всему, Эпсом находился недалеко от Лондона, и маркиз знал, что, когда он соберется наконец возвращаться, дороги будут свободны, и в яркую лунную ночь его прекрасные лошади не позволят дороге домой показаться монотонной и утомительной.
Леди Джорджина выглядела очень привлекательно. Вместо своих знаменитых рубинов она надела изумрудное ожерелье, которое подчеркивало цвет ее глаз.
Слегка удлиненные, они придавали ее лицу таинственное кошачье выражение, пленившее маркиза с самой первой встречи.
И все же в этот вечер, расставаясь с Джорджиной, маркиз думал, что, как это ни невероятно, красавица разочаровала его.
Несомненно, для удовлетворения страсти мужчине большего нечего было и желать. И все же, когда маркиз выходил из будуара леди Джорджины и та прильнула к нему, сливаясь с ним теплотой своего тела, он вдруг понял, что хочет только одного: как можно скорее вернуться в Лондон.
— Когда я увижусь с тобой снова, мой прекрасный возлюбленный? — нежным вкрадчивым голосом, перед которым не могли устоять многие мужчины, прошептала Джорджина.
— Я еще не определился с моими планами, — уклончиво ответил маркиз.
— Я дам тебе знать, когда Джорджа снова не будет дома, — сказала она, — и в любом случае послезавтра я буду в Лондоне на бале в Девоншир-хаузе.
Джорджина надеялась, что маркиз скажет, с каким нетерпением он будет ждать встречи с ней, но он в этот момент думал лишь о том, как обрадуется Ула балу в одном из самых красивых дворцов Лондона.
Джорджина еще крепче прижалась к маркизу и, пригнув к себе его голову, прошептала:
— Я люблю тебя! Я люблю тебя, Дрого! Если я не увижусь с тобой в самое ближайшее время, я умру!
Подобные мелодраматические фразы маркизу уже приходилось слышать не раз, и он сказал только:
— Тебе прекрасно известно, что ты слишком молода и красива, дорогая Джорджина, чтобы умирать.
— Я не могу жить без тебя.
Голос Джорджины прозвучал еще более страстно, чем прежде, но маркиз, разжав ее руки, коснулся губами гладкого лба.
— Ложись спать, Джорджина, — сказал он, — и если случится так, что я приснюсь тебе, постарайся не называть меня по имени во сне.
И прежде чем она успела остановить его, маркиз распахнул дверь и, улыбнувшись на прощание, поспешно спустился по лестнице, словно торопясь убежать от чего-то надоевшего.
Джорджина Кавендиш вернулась к себе в спальню, бросилась на мягкие шелковые подушки.
«Вечно одно и то же», — подумала Джорджина: маркиз уходит от нее, когда она еще не готова отпустить его, и остается пугающее чувство, что больше она его никогда не увидит.
— Я хочу его! О Боже, как я хочу его! — пробормотала молодая женщина.
Затем, томно закрыв глаза, она стала вспоминать все, что только что произошло.
Маркиз же, гоня свой фаэтон по пустынной ночной дороге в Лондон, размышлял о том, что Джорджина больше не интересует его, и бесполезно пытаться раздуть угасший огонь.
Он уже привык, что все его любовные связи рано или поздно заканчиваются, но еще никогда это не происходило так резко и бесповоротно.
Этого маркиз не мог себе объяснить, так как Джорджина, вне всякого сомнения, была женщина красивая, умная и очень искушенная в искусстве любви.
Он поймал себя на том, что вспоминает нежное, подобно раскрывшемуся под первыми утренними лучами солнца цветку лицо Улы, ее сияющие глаза, делающие девушку похожей на ангела, — сравнение, совершенно не подходящее пылкой Джорджине Кавендиш. Маркиз с удовлетворением подумал, что, так как в Эпсоме в ближайшее время никаких скачек не намечается, ему не придется объяснять прекрасной Джорджине, почему он не приезжает к ней ужинать, а избегать ее в Лондоне не составит особого труда.
И снова он вспомнил Улу, ту сенсацию, которую произвела девушка, появившись на устроенном им балу.
Маркиз был уверен, что в особняке на Беркли-сквер ее уже ждет гора приглашений. Скоро о ней заговорит весь город, и Саре Чессингтон придется отступить на задний план.
Он ждал, что испытает огромную радость от этой мысли, но тут вспомнил слова Улы, что мстительность портит его.
— Она права — ну конечно, она права, — вполголоса сказал он себе.
Но как странно, что такая юная девушка не только подумала об этом, но и имела смелость высказать свои мысли.
Маркиз пожалел о том, что не уехал от Джорджины Кавендиш сразу же после ужина; тогда он успел бы повидаться с Улой, прежде чем та ляжет спать.
Но к тому времени, как он доберется до Беркли-сквер, девушка и его бабушка уже давно будут у себя в постелях, и придется ждать утра.
Маркиз остановил фаэтон прямо у подъезда дома, решив, что преодолел этот путь в рекордно короткое время, и укрепившись в мысли, что его лошадям в Лондоне нет равных.
У двери ждали наготове два конюха. Они поспешили к лошадям, и маркиз, бросив поводья, соскочил с фаэтона и по красному ковру прошел в ярко освещенный холл особняка.
Он сразу же заметил, что там толпится необычно много, учитывая позднее время, слуг, а когда навстречу ему поспешил Далтон, дворецкий, маркиз понял:' что-то случилось.
— Слава Богу, вы вернулись, милорд! — воскликнул дворецкий.
Маркиз, протянув цилиндр лакею, спросил:
— В чем дело? Что стряслось?
— Полагаю, милорд, мне лучше переговорить с вашей светлостью наедине.
Маркиз заметил озабоченные лица слуг и увидел свешивающихся через перила второго этажа горничных.
Понимая, что начинать расспросы при слугах не стоило, он быстро прошел в библиотеку, и Далтон проследовал за ним. — Что произошло?
— Мисс Ула покинула Равенторп-хауз, милорд. Ее забрали!
При этих словах дворецкого маркиз вдруг подумал, что нечто подобное следовало предположить, и мрачно спросил:
— Что случилось? Расскажите подробно!
— Граф Чессингтон-Крю, милорд, прибыл сюда в одиннадцать часов утра в сопровождении судебного исполнителя.
— Судебного исполнителя? — воскликнул маркиз. — Какого черта ему было надо в моем доме?
— Полагаю, милорд… — начал было Далтон, но тут же поправился, считая, что дело слишком серьезное, чтобы врать:
— Так получилось, милорд, что я услышал, о чем его светлость говорил с мисс Улой.
Маркиз понял, что дворецкий специально подслушивал, но не стал упрекать его за это, и Далтон продолжал:
— Его милость граф сообщил мисс Уле, что она должна без промедления вернуться с ним в Чессингтон-холл, а если она откажется, судебный исполнитель отведет ее в суд, где ей скажут, что она обязана во всем слушаться своего опекуна.
