Любовь во спасение (Отзывчивое сердце) (Другой перевод) - Картленд Барбара (читать полные книги онлайн бесплатно txt) 📗
— Я бы не смогла быть такой храброй, — часто говорила Леони, когда они ехали домой.
— А я почему-то думаю, что в критической ситуации мы обретаем такое мужество, которого и не подозревали в себе, — отвечала, бывало, Клеона. — По крайней мере так говорит папа.
— Твой папа святой, — огрызнулась однажды Леони. — Но я бы этого не вынесла, я знаю.
Клеона сочувствовала более впечатлительной Леони, но в глубине души пребывала в уверенности, что мужество дается тем, кто действительно в нем нуждается. Сейчас, когда вещи были наконец уложены, она подумала, что герцогиня проявляет мужество, которым нельзя не восхищаться. Девушка убедилась в этом, когда зашла напоследок в комнату герцогини, чтобы пожелать ей спокойной ночи. Ее светлость полулежала на подушках, держа флакон с нюхательной солью. Лицо ее было очень бледно.
— Вам нехорошо, мадам? — встревожилась Клеона.
— Не беспокойся, дитя, — ответила герцогиня. — Это просто мое изношенное сердце. Я становлюсь старой, Клеона. Это чертовски досадно, в чем ты сама однажды убедишься.
— Надеюсь, когда я состарюсь, я буду хоть наполовину такой же храброй, как вы, — откликнулась Клеона.
Герцогиня улыбнулась:
— Хорошая девочка! Мы вместе отправляемся сражаться, ты и я! И клянусь небесами, даже если мы не победим, мы будем сражаться храбро!
— Откровенно говоря, — заметила девушка, — я сомневаюсь, что у герцога есть шанс против вашей светлости!
Герцогиня протянула свою тонкую костлявую руку и сжала пальцы Клеоны.
— Ты поможешь мне, дитя, не правда ли?
— Сделаю все, что в моих силах, — искренне пообещала Клеона, — но вы знаете, как мало я могу.
— Вовсе нет, — возразила ее светлость. — Хорошенькая женщина может сделать очень многое. Оставаясь наедине с моим внуком, льсти ему. Говори, что он прекрасный человек. Единственный способ отвоевать его у этой интриганки, это внушить Сильвестру, что он для нее слишком хорош.
— Вы точно уверены, что она интриганка? — спросила Клеона. — Я не оспариваю вашу правоту, мадам; просто любой мог бы ошибиться, решив, что она не питает настоящей нежности к герцогу, а лишь использует его. Низкое происхождение этой особы наводит на такую мысль, но правда может оказаться и совсем иной.
— Мои информаторы изрядно потрудились, чтобы установить правду. Если говорить честно, это было весьма дорогое удовольствие. Синьорина Дория ди Форно — очень подозрительная личность. Никто не знает, как она попала в нашу страну и кто ей покровительствует в Лондоне. Поскольку эта дамочка имела успех в Воксхолле, все джентльмены наперебой предлагали ей свои услуги. Но, несомненно, первый среди них — ее самый услужливый друг, если тут можно употребить это слово, — граф Пьер д'Эскур. И именно он представил ее Сильвестру.
— Как вы все это узнали? — удивилась Клеона. — Я думала, джентльмены не говорят о своих любовницах при дамах.
— Не говорят, — мрачно подтвердила герцогиня. — Но я уже так стара, что перестала быть дамой и стала просто бабушкой, которая беспокоится из-за идиотских выходок своего внука, которого она когда-то любила.
— И все еще любит, — тихо добавила девушка.
— Чушь, — отрезала ее светлость. — Я никого не люблю, но я глубоко горжусь семьей Линков. Вбей это себе в голову, дитя. Если все остальное подведет, гордость всегда вынесет тебя на своей спине. — Она понюхала соль и сказала: — Иди спать. Тебе понадобится вся твоя красота, когда мы отправимся в это безумное путешествие, которое невесть куда приведет нас. Ты поедешь в том новом кораллово-красном пальто?
— Конечно, — улыбнулась Клеона. — Как и вы, я желаю ослепить французов. Досадно, не правда ли, что после стольких лет войны наши лукавые враги по-прежнему слывут законодателями мод? Мадам Бертен говорит, что дамы при дворе Наполеона затмевают все, что можно увидеть в Кларенс-Хаус.
— Я этому не верю, — свирепо заявила герцогиня, — и не поверю, пока не увижу собственными глазами.
— Теперь ждать осталось недолго, — засмеялась Клеона и, сделав книксен, поцеловала руку герцогини.
Девушка, улыбаясь, вышла из комнаты. Добравшись до своей спальни, она отпустила служанку и села за бюро. Прежде чем уехать во Францию, следовало по крайней мере написать матери. Письмо далось ей с трудом. Употребляя местоимение «мы», она имела в виду себя и герцогиню, так что получалась не совсем ложь.
Клеона посыпала готовое письмо песком и заклеила сургучной печатью. Девушка надеялась, что никто не станет удивляться, почему она пишет в дом священника, и решительно прогнала мысль о том, что кто-нибудь из слуг в Линк-Хаус станет шпионить за родной внучкой вдовствующей герцогини. Но тут Клеона вспомнила слова герцогини и свое привидение. Может, все-таки это был шпион? Есть ли какая-то связь между ним и тем лакеем, который с грохотом уронил тарелки и бесследно исчез из дома?
Клеона решила, что не уедет с Баркли-сквер, пока не узнает, что за секрет скрывают панели той пустой спальни. Она взглянула на часы, стоявшие на каминной полке. Уже миновала полночь. Взяв с бюро серебряный подсвечник, девушка подошла к двери и выглянула наружу. На площадке было пусто, только теплились свечи в серебряных бра.
Клеона выскользнула из комнаты, закрыв за собой дверь. Постояв в коридоре, она очень тихо повернула ручку Лавандовой спальни. Огромная кровать с пологом на четырех столбиках была пуста и закрыта чехлом, так же как стулья и туалетный столик. Клеона бесшумно прошла по толстому ковру, протянула руку и спустя несколько секунд нащупала пружину, которая открывала потайную дверь.
Узкая винтовая лестница круто уходила вниз, в темноту. Высоко держа свечу, Клеона осторожно начала спускаться. Лестница была очень узкой, ступеньки уходили все вниз, вниз и вниз, пока внезапно не кончились.
Девушка очутилась в тесной комнатке — всего фута четыре в длину и столько же в ширину, — из которой, казалось, не было выхода. Клеону охватило ужасное разочарование. Она не знала, чего ожидала, но уж конечно, не лестницы, ведущей в никуда, резко обрывающейся у кирпичной стены. Девушка решила, что первоначально это была уединенная молельня, а потом выход заложили. Во всяком случае, теперь здесь не на что было смотреть и нечего искать.
Клеона как раз собиралась пойти обратно наверх, когда услышала голос, который прозвучал так близко, что девушка вздрогнула,
— Ты действительно согласился на эту сумасшедшую поездку? — спросил кто-то. — Ты же не доверяешь этому проклятому малому?
Клеона узнала голос Фредди Фаррингдона. В ответ прозвучал столь же хорошо ей знакомый голос.
— Конечно, не доверяю. Ты что, принимаешь меня за простака? — спросил герцог. — Но ему бы показалось чертовски странным, если бы я сейчас пошел на попятный.
— Мне это не нравится. Ей-богу, не нравится, — угрюмо пробормотал Фредди. — И что это нашло на вдовствующую герцогиню, что она прицепилась к тебе, как репей? А уж брать с собой малышку Клеону — для этого надо совсем спятить!
— Ничуть, — весело откликнулся герцог. — Этот веснушчатый носик больше всего подходит к нашей компании. Все мы знаем, зачем вмешивается вдовствующая герцогиня. И знаем, что вряд ли они так доверчивы, чтобы ни в чем не заподозрить меня. А Клеона… Она — то, чем кажется: здравомыслящая, прямодушная английская мисс, которая будет таращить глаза на первого консула.
— Черт побери, Сильвестр, ты не должен вовлекать Клеону в этот обман! Если я не ошибаюсь, это будет чертовски опасно.
— Я знаю, — лаконично ответил герцог, — и именно поэтому ты едешь со мной. Если кто и способен разглядеть западню с пятидесяти ярдов, то это ты, Фредди!
— Премного благодарен, — протянул мистер Фарринг-дон с ноткой удовлетворения в голосе. — Но у меня назначены встречи, от которых я не намерен отказываться.
— Не спорь, — спокойно проговорил герцог. — Я уже написал Питту, что ты тоже едешь.
— Написал? Ты написал? — возмутился Фредди. — Проклятие, Сильвестр, ты чересчур своеволен.
