Сети любви - Бэлоу Мэри (лучшие книги без регистрации txt) 📗
Элен умылась, переоделась и как раз складывала последнее одеяло, которым укрывалась, лежа на полу, когда, обернувшись, увидела, что он смотрит на нее.
– Вы проснулись, – сказала она.
– Вы спали здесь? – спросил он. – Наверное, это очень неудобно.
– Пожалуй. Но я спала так крепко, что ничего не заметила.
На его лице появилось слабое подобие прежней усмешки.
– Я был трудным пациентом? – спросил лорд Иден. – Я помню только, что мебель ходила по комнате. Уверяю вас, это сильно сбивает с толку.
– Вы были нетрудным пациентом, – ответила Эллен. Некоторое время он внимательно смотрел на нее.
– Я пробыл здесь две недели? В доме были и другие больные, кроме меня? У вас измученный вид.
– Да, здесь были и другие, – ответила она. – Они и сейчас здесь, в другой части дома. И все поправляются.
Лорд Иден закрыл глаза.
– Вам нельзя говорить, – заметила Эллен. – Вы очень слабы.
– И останусь таким, покуда буду лежать здесь, спать и молчать, – сказал он, вновь открывая глаза. Потом потрогал свой подбородок. – Фу-у! Вид у меня, наверное, чудовищный. Можно попросить у вас воды и полотенце, сударыня? И не могли бы вы добыть бритвенные принадлежности?
– Я принесу, – сказала Эллен, взяла свою постель и вышла.
Но когда она вернулась, принеся все, что он просил, и взялась за край его одеяла, чтобы откинуть его, он взял ее обеими руками за запястья.
– Это я сделаю сам, – сказал лорд Иден. – Я так понимаю, что в течение последних двух недель вы заботились обо всех моих нуждах. Я краснею при мысли об этом. Я благодарю вас, но отныне буду сам заботиться о своих телесных потребностях.
– Вы слабее, чем вам кажется, – возразила она. – Вы очень сильно болели.
Эллен колебалась.
– Я голоден как волк, – продолжал он. – У вас в доме есть еда, сударыня? А деньги у вас есть? Боюсь, что у меня нет возможности проверить, есть ли они у меня. Есть?
– Хирург сказал, что вам можно только чай с гренками, – ответила Эллен. – Сейчас я принесу. Он придет сегодня, чтобы пустить вам кровь.
– К черту! Я слаб, как младенец. И вряд ли смогу поделиться с каким-либо хирургом хоть каплей крови. Она мне самому нужна, а бифштекс с портером – это звучит аппетитней, чем чай с гренками.
Эллен не могла не улыбнуться.
– Может быть, гренки с яйцами? – предложила она. – А вместо чая – молоко?
Когда Эллен снова вошла в комнату, лорд Иден лежал и глаза у него опять были закрыты. Но он был чисто выбрит и волосы были влажные и чистые. Он был очень бледен.
– Я чувствую себя так, словно проработал целую неделю, – пожаловался он. – Проклятие! Такая слабость! Простите, сударыня. Должно быть, у меня в голове какая-то путаница. О чем я только думаю! Такие выражения в присутствии леди! – Лорд Иден не открывал глаз.
– Вам нужно поспать, – сказала Эллен, подходя к кровати и кладя легкие пальцы ему на лоб. Но лоб был совершенно холодный. – Поедите, когда проснетесь.
– Вы не знаете, как соблазнительно звучит ваше предложение, сударыня, – проговорил он. – Но мне нужно поесть, если я не хочу упасть в обморок, встав с кровати.
– Тогда я принесу поднос. Все готово.
К тому времени, когда она вернулась, ему удалось принять полусидячее положение, подложив под спину две подушки. Ему хотелось кричать от боли, но он стиснул зубы и улыбнулся. Никогда еще вареные яйца не выглядели так аппетитно, подумал он. Два яйца с двумя гренками и стакан молока. Ему показалось, что он в состоянии съесть даже тарелку со стаканом.
– А на обед бифштекс? – спросил он.
– Посмотрим, что скажет хирург.
Он ел и разговаривал с ней. Она немного постояла рядом с кроватью, сложив руки перед собой, а потом села и спокойно смотрела на него.
Лорд Иден вспомнил это лицо, склоненное к нему. Судя по всему, в доме нет прислуги. Значит, она все делала сама. И пусть волосы у него были грязные и борода отросла за две недели, сам он был совершенно чист, как обнаружил, когда умывался; чистой была и повязка, и длинная ночная рубашка.
Всем этим он обязан ей. Он был смущен. Насколько он понимал, они были одни в ее комнатах.
Миссис Симпсон была худа и бледна, под усталыми глазами легли темные тени. Но она была красива. И наверное, она не старше его. Не следовало ей ухаживать за ним.
Две недели лорд Иден полностью зависел от нее. Голос, женщины звучал успокаивающе и ласково. Он все еще слышал этот голос, хотя не понимал ни слова из того, что она говорила. Наверное, он часто звал ее. Он вспомнил, что она спала в кресле, в котором сидит сейчас.
А что Мэдлин – все еще в Брюсселе? Миссис Симпсон послала за ней вчера вечером, когда жар у него спал, так она сказала. Почему он не с Мэдлин? Лорд Иден уже собрался было спросить об этом, но что-то его остановило. Какая-то причина. Он не мог вспомнить. Он не хочет вспоминать. Пока не хочет. Прежде чем он вызовет это воспоминание, он должен хоть немного восстановить силы.
– Проклятие! – проговорил он, глядя на поднос и обнаружив, что и тарелка, и стакан пусты. – Никогда в жизни я не чувствовал себя таким усталым. Уж не дали ли вы мне сонного зелья, сударыня? – Вдруг он услышал громкий и неизящный зевок, который, надо полагать, исходил от него самого.
– Нет, просто ваше тело несколько разумнее вас, как я полагаю.
Поднос взяли из его рук. Вокруг его плеч обвилась рука, и когда она его отпустила, подушки снова лежали на кровати плоско. Они были прохладными и удобными. А ее рука у него на лбу была легкой и прохладной. Он удовлетворенно вздохнул.
– Волшебные руки, – пробормотал он и погрузился в глубокое и долгожданное ничто.
Лорд Иден еще спал, когда к вечеру появилась его сестра, торопливая и задыхающаяся.
– Вы, наверное, подумаете, что я бессердечная, – сказала она, обращаясь к Эллен. – Я так плакала, получив вчера вечером вашу записку, что леди Андреа произнесла длинную речь о том, насколько Домми лучше пребывать там, где он находится, чем бессмысленно страдать здесь. И я всю ночь плакала и смеялась. Я бы пришла еще ранним утром, но я опять понадобилась лейтенанту Пенворту. Бедняжка! Понимаете, у него нет никакого желания жить, и никто ничего не может с ним сделать, кроме меня. Он отказывается есть, пить и даже шевелиться, когда с ним кто-то другой. Сегодня утром я ему понадобилась. Нога снова причиняет ему боль, точнее, обрубок его бедной ноги… Что-то я много болтаю, да? – И Мэдлин расплакалась.
Эллен обняла ее и привлекла к себе.
– Да, он будет жить, – сказала она. – Я никогда не сомневалась в вашей преданности брату. Ни на секунду. Он спит сейчас. Ступайте посмотрите на него.
– Вы его побрили, – заметила, улыбаясь, Мэдлин, вернувшись из спальни. – И даже ни разу не порезали подбородок. Какая вы ловкая.
– Сегодня утром мне ничего не позволили сделать для него, только принести поднос с едой, – сказала Эллен. – Если бы рядом лежала его шпага, он, полагаю, держал бы меня на расстоянии с ее помощью.
Мэдлин снова рассмеялась.
– Ах, от ваших слов у меня на душе стало легче, – сказала она. – Мой дорогой Домми. Наверное, он потребовал на завтрак почки с элем?
– Точнее, бифштекс и портер.
Женщины посмеялись; им это показалось забавным, словно они говорили о чем-то невероятном. Они посмотрели друг на друга не без смущения, и в конце концов у обеих на глазах показались слезы.
– Мне бы очень хотелось, чтобы лейтенант Пенворт так же громко возражал, – сказала Мэдлин. – Ах, как мне хотелось бы этого! Но ведь его ранения в некотором смысле гораздо хуже, чем у Домми… Ему придется учиться жить без ноги и без глаза. На это уйдет больше времени, не так ли?
– Ему повезло, что рядом с ним оказался человек, который хочет тратить на него время и сочувствует ему, – сказала, улыбаясь, Эллен.
– И Домми повезло, – подхватила Мэдлин. – Но теперь меня не оставляет ощущение, что мы вас затрудняем, миссис Симпсон. Вероятно, вам хотелось бы освободиться и уехать отсюда…
