Замок тайн - Вилар Симона (бесплатные серии книг .txt) 📗
Ева медленно перевела дыхание. Как и все, она была суеверной, и эта строфа оказала на нее странное воздействие. Будучи по своей натуре законченной эгоисткой и воспринимая все через призму собственных чаяний, Ева поняла эту строфу, как ей было удобнее. Разве это не знак свыше? И то, что таилось глубоко в ее сознании, о чем она боялась подумать, вмиг захлестнуло ее. Ведь это перст Божий: когда она была так разочарована и растеряна, судьба неожиданно свела ее с наследником престола, да еще при столь необычных обстоятельствах. Она посмотрела на свое отражение в зеркале. Напряженная, красивая, женственная — она вдруг напомнила себе военную лошадь, услыхавшую зов боевой трубы. Чего же она ждет? Разве это не ее шанс? Карл Стюарт здесь, совсем близко, и, возможно, подобного случая больше никогда не представится! Он, король-изгнанник, сейчас как никогда уязвим… и доступен. А ведь он всегда восхищался ею. Пленить короля, подчинить его, увлечь… Кто знает, к чему это может привести? О, она знает! Ей необходимо использовать эту возможность и женить его на себе. О своем женихе Ева почти не вспоминала. В конце концов, Стивена всегда можно придержать про запас.
Ева придирчиво оглядела себя. Разве она не хороша, чтобы свести с ума любого? Эти васильково-синие, бездонные глаза в обрамлении черных ресниц и тонких, будто прочерченных рукой умелого художника бровей, контрастирующих с золотым блеском волос, эти нежные щечки и красивые зубы, эти ямочки и особенно точеный, словно лепесток лилии, изящный носик. Ее дядя говорит, что такое лицо не может принадлежать добропорядочной женщине. Глупости! Она словно ангел. И вести себя будет как ангел. Она не даст понять Карлу, что узнала его. Он ведь так изменился! Да, она будет изображать саму невинность, воспылавшую чистым чувством к своему спасителю. Правда, Карл на пять лет моложе ее. Чепуха! Разве мало она старалась, чтобы сохранить облик юной девушки? Да она порой выглядит моложе сестры! Кожа у нее по-девичьи гладкая и белая, чистая линия подбородка, рот почти по-детски припухлый. Ева была довольна собой. Единственным своим недостатком она считала несколько короткую шею. Вот шейка Рэйчел… Ерунда, Ева всегда знала, как скрыть это и подчеркнуть свои прелести. А вот у Рэйчел не было ни малейшей фантазии и умения преподнести себя.
Она оглянулась. На каминной полке стояли часы с черненым серебряным циферблатом. Уже три часа. Следует поторопиться. Ей необходимо выглядеть просто сногсшибательно, чтобы и следа не осталось от той истерзанной женщины, какую Карл видел, уходя из церкви. Но — черт возьми! — она заметила, что понравилась ему и такой!
Ева принялась яростно трясти колокольчик.
— Нэнси!
Когда запыхавшаяся горничная вбежала в покой, Ева так и накинулась на нее:
— Где моя душистая пудра и ящик с румянами?! И быстренько нагрей щипцы для завивки. Мои волосы стали ни на что не похожи, их надо немедленно привести в порядок. Достань амазонку для верховой езды! Да не смотри так на меня, толстуха! Поторапливайся!
Горничная Нэнси давно привыкла к причудам своей госпожи и научилась угождать ей, однако и она терялась перед быстрыми перепадами настроения и постоянно меняющимися прихотями леди. Нэнси состояла при Еве уже давно, была ей слепо предана и знала почти все секреты госпожи. И сейчас она принялась вовсю стараться для нее. Миледи добра и милостива, когда довольна, но может и поколотить, если что-то не так. Но все же Нэнси была обескуражена и потому, румяня Еву и завивая ей локоны, поглядывала на нее с удивлением. Что у той на уме? Ведь после случившегося ей следовало быть тише воды, носу никуда не выказывать и благодарить Бога за свое избавление.
Преображение Евы заняло часа полтора. Наконец она решила, что выглядит как должно. Подкрасив кармином губы, она подправила щеточкой брови и смахнула излишки пудры; затем оглядела спадающие вдоль щек волосы с легкой челкой на лбу и тугим узлом на затылке. Все. Она поправила последнюю складку на корсаже и, не сказав Нэнси ни слова, схватила шляпу с длинным пером и выскочила из комнаты.
Ева стремглав, перепрыгивая через ступеньки, сбежала по лестнице. Впереди уходил длинный сводчатый коридор, по которому в ее сторону двигались чем-то озабоченные младшая сестра и Патрик Линч. Управляющий был ирландцем по крови, служил Робсартам еще с тех времен, как лорд Дэвид был наместником Ирландии. Он был по-настоящему преданным слугой, впрочем, как и вся немногочисленная челядь Сент-Прайори. Предупредительный, хозяйственный, практичный Патрик Линч многое сделал для семьи. Но сейчас, глядя на его нахмуренные кустистые брови и растрепанные седые волосы, — а ведь Линч всегда так педантично аккуратен, — Ева поняла: что-то случилось. Да и Рэйчел выглядела взволнованной, даже испуганной. Оба они с удивлением посмотрели на нарядную, одетую в свой лучший костюм для верховой езды винно-красного цвета с золотым позументом Еву. Она оглядела их с независимым видом и демонстративно перекинула длинный шлейф через руку. Ей не хотелось, чтобы кто-то мешал ее планам, и своим поведением Ева подчеркивала: что бы ни произошло, ей и дела нет до их проблем.
Рэйчел приблизилась к сестре:
— О, Ева!.. Милая Ева…
— Успокойся, все уже позади. Ты дома. А мне нужно срочно уехать.
Рэйчел все же взяла ее за руку.
— Милая моя сестра, случилось нечто ужасное. Наш охранник Филип Блад… Его только что нашли. Он изуродован, растерзан… Это не труп, а какие-то лохмотья.
— О нет! — выдохнула Ева. Она стала смертельно бледна, на миг все вокруг потемнело. Усилием воли Ева взяла себя в руки и машинально повернулась к окну, выводящему во внутренний двор. Там вдоль стены была установлена большая клетка. За толстыми коваными прутьями сидели, бродили и лежали около десятка устрашающего вида огромных псов. Когда наступала полночь, их выпускали в старинный парк замка, и никто в целой округе не решался ступить в его пределы. И сейчас Ева глядела на них и думала об ужасном проклятии, нависшем над Сент-Прайори.
— Ты слышишь меня, Ева? — раздался низкий грудной голос Рэйчел. — Это уже второй случай за последние два месяца. А ведь Филип Блад был охранником… Сильным, умеющим постоять за себя. Так больше не может продолжаться.
