Единственная моя - Сатклифф Кэтрин (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
– Ну, ну, – пробормотал Майлз, часто моргая, чтобы отряхнуть грязь, попавшую в глаза. Он неуверенно обнял рукой маленькое детское тельце и поглядел на круг серого неба над головой.
– Мистер Уорвик! – Позвала Оливия. – Вы меня слышите?
Он кивнул.
– Мистер Уорвик!
– Я слышу вас, черт побери!
– Брайан в порядке?
– Лучше, чем я, – пробормотал он. – По крайней мере, он сухой.
После длительных манипуляций Майлзу удалось вызволить Брайана, вначале поставив его себе на плечи, а потом ухватив за лодыжки и приподняв настолько, чтобы Оливия и Дитс смогли дотянуться до его рук. Послышался хор радостных возгласов, которые постепенно удалялись, между тем как Майлз стоял, балансируя на узком выступе, дрожа от холода, и ожидая своей очереди.
Тишина.
– Эй! – закричал он. – А как же я? Эй, есть кто-нибудь?
Снова тишина, потом какой-то всплеск под ногами. Наконец над краем провала появилась голова Дитса и он крикнул:
– Вам подать руку, сэр?
С большим трудом Майлзу удалось отыскать опору для ног среди острых камней, чтобы подняться выше и дотянуться до протянутой руки Дитса. Выкарабкавшись на поверхность, Майлз мгновенно заледенел на пронизывающем ветру. Сняв с себя плащ, Дитс накинул его Майлзу на плечи и помог ему встать. Далеко впереди Оливия и Брайан, завернутый в накидку Майлза, садились в карету.
Внутри кареты было значительно теплее. Пока лошади неслись в сторону Девонсуика, Оливия держала сына на коленях и растирала ему руки и ноги. Румянец постепенно возвращался к лицу мальчика, а дрожь утихла. Но Оливия все равно крепко прижимала его к себе, то и дело целуя его маленькую головку, и время от времени неохотно поднимая глаза на Майлза.
– В конце концов, хорошо, что я поехал с вами, – сказал он наконец.
– Если б вы не поехали, – парировала она, – этого бы не случилось.
Его брови взметнулись вверх.
– Фактически, – продолжила она уже более ровным голосом, – вы отвлекли меня.
– Я сижу здесь, весь мокрый, в грязи, закоченевший, и вы еще обвиняете меня? Посмотрите на меня, – добавил он, взмахнув оцарапанными руками. Его рубашка была разорвана в нескольких местах.
Брайан, поерзав, сел, затем посмотрел прямо на Майлза и протянул ручки.
Снова воцарилась тишина. Карета покачнулась. Майлз нахмурился. Не говоря ни слова, Брайан соскользнул с материнских колен и залез к Майлзу. Прижав свою маленькую, влажную головку к груди мужчины, он продолжал взирать на него большими серо-зелеными глазами.
– О Боже, – пробормотал Майлз, ощутив как что-то слабо шевельнулось у него где-то в области сердца. Несомненно, страх. Он даже никогда не разговаривал с ребенком, не то что держал его на коленях. Или, быть может, это просто неприязнь. Ибо для него дети всегда были вынужденным неудобством, необходимым, главным образом, для продолжения рода, совершенно непонятным мужчине с сомнительным происхождением.
Оливия ничего не сказала, но тело ее напряглось. Она наблюдала за ними с напряженностью, граничащей с паникой. И все же было в этом что-то еще. Какое-то пробуждение.
Она забрала мальчика с колен Майлза, когда карета остановилась у парадных дверей Девонсуика. Дитс, соскочил, чтобы открыть дверцу и опустить ступеньки, помог Оливии и ее сыну сойти, затем поспешно проводил их в дом. Майлз медлил. Он говорил себе, что надо уезжать, свою миссию, каковой она бы ни была, он выполнил. К тому же он насквозь мокрый. Затем до его слуха донеслись возбужденные голоса. Очевидно, слуги спеша ли позаботиться о мальчике.
Он вошел в дом в тот момент, когда Эмили подошла к сестре и племяннику у подножия лестницы. Она словно выпорхнула из какого-то парижского салона, паря в облаке жемчужного шелка, окаймленного черным кружевом, резко контрастирующего с простым коричневым платьем Оливии.
– Что ты делаешь?! – воскликнула она с негодованием.
– Брайан упал в какую-то ужасную яму и...
– Ты испачкала грязью весь пол, Оли! Посмотри, что ты натворила! Лорд Уиллоуби должен быть с минуты на минуту!
Держа Брайана на руках, Оливия повернулась к сестре.
– Разве ты не слышала, что я сказала, Эмили? Брайан мог погибнуть. У тебя что, совсем нет капли жалости к этому ребенку? Силы небесные, Эмили иногда я начинаю всерьез сомневаться в твоей порядочности.
С этим Оливия повернулась и понесла ребенка по лестнице. Только тогда Эмили заметила Майлза, стоящего у дверей. Она пришла в ужас.
– Не припомню, чтобы приглашала тебя войти, – вымолвила она, придя в себя.
– Ничего удивительного, – равнодушно ответил он, скривив рот в холодной усмешке.
Эмили ринулась к нему, резко остановившись и при крыла нос платочком. Ее голубые глаза окинули его фигуру, заметив мокрую, заляпанную грязью одежду и сапоги. Она ничего не сказала, однако, подняла взгляд и прошипела.
– Убирайся из этого дома. Ты слышишь? Вон отсюда!
– В чем дело, милая? Боишься, что мое присутствие расстроит лорда Уиллоуби? – Он засмеялся, и злость заблестела в глазах. – Ты покорила его своей невинностью? Насколько я помню, у тебя это неплохо выходит. Эмили вспыхнула.
– Убирайся немедленно!
– А если не уберусь?
– Тогда я прикажу вышвырнуть тебя вон.
– А кто помешает мне подождать Уиллоуби на дороге? Может, рассказать ему, что у его ангельской возлюбленной родинка в форме сердца на внутренней стороне левого бедра, и что она особенно чувствительна на прикосновение языка к...
– Шантажист! – в ярости прошипела она. – Чего ты хочешь, чтобы больше никогда не появляться на пороге этого дома? – Внезапно она задумалась, затем глаза ее сузились. Приблизившись вызывающей походкой, она попыталась неуверенно улыбнуться.
– Не трудись, – сказал Майлз. – Ты мне совершенно безразлична.
– Ненавижу тебя, – злобно прошипела Эмили.
Он подмигнул, поправил рукава грязного пиджака и решил, что плащ подождет. Хватит с него этих Девонсуиков на сегодня.
– Мистер Уорвик.
Оглянувшись, он увидел Оливию, стоящую возле лестницы. На ней снова были очки. Волосы, однако, по-прежнему, очаровательно обрамляли ее лицо.
Развернувшись, Эмили направилась к ней, но остановилась только для того, чтобы сказать:
