Фонтан мечты - Литтон Джози (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
– Интересная версия.
– Романтичная. Вы верите в романтику?
Он покачал головой.
– Вообще-то нет.
– Тогда что это?
Он чуть улыбнулся. Она видела в его глазах удивление и огонь.
– Страсть, – ответил он и обнял ее.
Глава 9
Его поцелуй был далек от робкого прикосновения губ мужчины, который не знает, как женщина его воспримет. Он ничего не делал наполовину и ждал полной отдачи. Он был настойчив в самом акте поцелуя, раздвинул губами ее губы, наполнил ее рот языком. И у нее кружилась голова от наплыва ощущений.
Ошеломляющим было уже то, что она, которая так легко могла дать отпор другим, Волку сдалась без малейшего сопротивления. Фактически сама бросилась ему на шею. Она хотела его всего. И не просто хотела, желала страстно; в ней проснулся голод, о существовании которого она раньше и не подозревала.
Время замедлило бег, внешний мир оказался размыт и ничтожен. Осталось лишь то, что он назвал страстью, и в глубине души она смела надеяться – то, что было даже больше страсти.
Она могла бы полюбить Нилса Вулфсона. Отдать ему тело и душу без сожаления.
Инстинкты, взращенные в чувственной атмосфере Акоры, зашевелились в ней. Руки ее сами вспорхнули вверх, скользнули по мускулистым предплечьям, прежде чем сомкнуться у него на затылке. Губы ее податливо приоткрылись, она звала его в себя.
Это было безумием. Он, человек чести, славный своей волей, потерял себя, целуя женщину, к которой не имел никакого права прикасаться. Она была девственницей, не так ли? А может, и нет. Ей ведь двадцать пять, хотя она и не замужем. Кто знает, как там у них принято в Акоре? Ходили слухи, что акоранские мужчины – корифеи в искусстве любви. Наверное, то же относилось и к прекрасному полу.
Он должен был положить конец этому наваждению, и, к чести его будет сказано, он предпринял попытку. Но едва он смог оторваться от ее рта, как, не помня себя, стал покрывать поцелуями ее красивую шею и плечи, такие по-женски мягкие и в то же время развитые настолько, что было понятно – их обладательница ведет активную и подвижную жизнь.
Он чувствовал телом прикосновение ее полной женственной груди и едва сдержался, чтобы не накрыть ее грудь ладонями. Тут он все же сумел отстраниться, испытывая при этом ощущение, очень близкое к физической боли.
– Принцесса, – прошептал он.
– Амелия, – выдохнула она.
Он был тверд как камень, желание жгло его, и только недюжинная сила воли удерживала его от того, чтобы не взять ее прямо здесь и сейчас. Но достаточно было лишь случайного взгляда, брошенного в окно ее отцом, или братом, или дядей, и та война, о которой он всеми силами старался забыть, разразилась бы уже по его прямой наводке.
И его страна была бы вовлечена в войну потому, что он – правая рука президента, человек, занимающий высокое положение у себя в стране, совратил любимую дочь брата короля Акоры.
Или был совращен.
Честно говоря, он не знал, которое из двух предположений более соответствует истине.
– Принцесса, – повторил он, – я прошу прощения...
– За что?
– За непозволительные действия, – решительно ответил он. Лучше так, чем пойти у нее на поводу и утонуть в этих подернутых дымкой страсти, сейчас смеющихся глазах. Лучше, чем пойти на поводу у собственного желания. Лучше, чем бездумно откликнуться на зов этого тела и этих губ, этого голоса. Лучше, чем отдаться почти мальчишескому счастью, которым она наполнила его.
Она ставила перед ним жестокую в своей неразрешимости проблему. Он отступил, движимый чувством самосохранения, которое, правда, изрядно запоздало.
– Не стоило этого делать.
Она расправила юбку и подняла на него глаза.
– Знаете, мистер Вулфсон, если бы я была плохо информированной в определенных вопросах барышней, коих в Англии большинство, ваши слова могли бы меня оскорбить. Видит Бог, я могла бы почувствовать себя отвергнутой!
– Но вы себя отвергнутой не чувствуете.
Та улыбка, которую она подарила ему, была очень женственной и не по годам мудрой.
– К счастью, я получила очень хорошее образование. – И с этими словами принцесса Акоры протянула ему руку. – Пойдемте, я кое-что вам покажу.
Беги прочь, пожелай ей спокойной ночи и беги. Он знал, как поступил бы на его месте человек разумный. Надо было только сделать первый шаг...
Он пошел с ней, осторожно сжимая в своей руке ее ладонь, ощущая нежность ее кожи каждой клеточкой своей мозолистой ладони. Они прошли мимо серебрящегося водными струями фонтана через лужайку, мимо оленей, которые, удивленно вскинув головы, проводили пару глазами, но так и не пустились наутек. Дальше шла тропинка такой ширины, что двое могли пройти по ней только бок о бок. Тропинка вела под сводами дубов и вязов прочь от дома, к берегу маленького озера. В центре озера был островок, а на островке – беседка в виде античного храма.
– Сюда я любила приходить, когда была ребенком, – сказала Амелия и сделала шаг к воде, потянув его за руку.
У самой кромки воды он остановился.
– Ваша одежда мало подходит для плавания, да и моя тоже.
– Смотрите, – сказала она и... пошла по воде.
У Нилса от удивления глаза полезли на лоб. Амелия рассмеялась и потянула его за собой. Он вскоре понял, что от островка к берегу ведет тропинка из камней, едва выступающих над водой. Она хорошо знала эту тропинку и почти не глядела под ноги. Она не выпускала его руки и смеясь смотрела ему в глаза.
– Я не думала, что вы такой осторожный, – сказала она, когда они достигли островка.
– И я тоже, – признался он.
Если бы она знала, что о нем говорили и враги, и соратники! Он, говорили они, действовал со стремительностью молнии. Какая уж тут осторожность! Еще говорили, что враг его успевал умереть прежде, чем понять всю меру грозящей опасности. И в этом была своя гуманность. Гуманность хищника, убивающего жертву так, что та не чувствует боли. Гуманность волка.
Беседка казалась молочно-белой в лунном свете. Островок мечты, красота, спокойствие и умиротворенность. Нилс появился на свет совсем в другом месте. Сейчас казалось странным, что может существовать еще и другой мир, мир за пределами его магического круга.
– А вы, напротив, слишком доверчивы, – сказал Волк.
– Доверчива, но в определенных обстоятельствах. – Она отвернулась от него, взглянула на озеро. Движение ее было стремительным и гибким. Юбки вспорхнули и закрутились вокруг ее ног, вокруг бедер.
Она обернулась, заметив направление его взгляда, и рассмеялась. Но ее глаза, насколько он мог судить при свете луны, были очень серьезными.
– Мистер Вулфсон... Нилс... Могу я вас так называть?
Он хотел ее так, что кровь готова была закипеть. Хитроватая усмешка скривила его губы.
– При определенных обстоятельствах могли бы... Амелия.
Ей, кажется, были приятны его слова.
– В Акоре мы почти не употребляем титулов. Я часто бываю в Англии, но все равно не могу привыкнуть к тому, что здесь принято постоянно упоминать наследные титулы. Скажу больше: это меня коробит.
– Но в Акоре есть король, и вы особа королевской крови.
– Не совсем. Мой дядя – избранный правитель Акоры. Его титул – ванакс, в буквальном переводе означает «избранный». Что касается моей семьи, то было бы правильнее называть нас служителями.
Он не мог скрыть своего удивления.
– Не может этого быть.
– Может. Мы служим стране, народу, нашему наследию. Многое нам доверено, и мы это доверие должны оправдать.
И как далеко они могут зайти в своем служении родине? Вплоть до серых, промасленных вод Балтимора, до красного катящегося огнем пожара и кричащих от боли обреченных?
– Что с вами? – спросила она, вглядываясь в его лицо.
– Ничего. – Осознав, что он опасно близко подошел к той грани, за которой он мог бы открыть ей слишком многое, он решил отвлечь свою принцессу. – Совсем ничего, – повторил он и привлек ее к себе.
Старые люди в Кентукки говорили о лунном безумии. Они говорили, что лунный свет заставляет людей делать странные вещи. Теперь Нилс был готов поклясться, что они были правы.
