Безоглядная страсть - Кэнхем Марша (версия книг .TXT) 📗
Энни вспомнились слова Джона о том, что люди Уоршема «пасли» ее и Эниаса чуть ли не всю обратную дорогу.
— Вам повторить, сэр, — Ангус начал выходить из себя, — что прошлой ночью моя жена была дома, со мной?! Так вот, к вашему сведению, Макгиливрей тоже был с нами. Мы проиграли в карты до третьих петухов и — раз уж признаваться, так во всем! — напились до бесчувствия — я имею в виду, я и Джон, за что мне наутро изрядно влетело от жены.
Уоршем молчал, играя желваками на скулах. Почти не замечая его, Энни недоуменно уставилась на мужа. Он снова солгал этому типу, на этот раз выгораживая не только ее, но и Джона. На такое способен лишь действительно благородный человек.
Леди Драммур не стала ждать, пока Уоршему придет в голову какой-нибудь новый вопрос.
— Вас проводить, майор, или сами дойдете? — недвусмысленно спросила она.
Взгляд Уоршема нервно перебегал с одного лица на другое, руки машинально сжались в кулаки — майор явно остался недоволен результатами допроса. Однако ему ничего не оставалось, как с поклоном удалиться, недовольно стуча сапогами, словно он вымещал злость на ни в чем не повинном паркете.
Выждав, когда шаги Уоршема смолкнут, вдова обратилась к сыну:
— Похоже, только что ты нажил еще одного врага, Ангус!
— Пусть этот идиот скажет спасибо, что я его не зарубил! — огрызнулся тот. — Сказать по правде, у меня чесались руки!
— Да, Ангус, — усмехнулась леди Драммур, — с тобой иметь дело опасно! Велеть Гиббу принести тебе кофе, или предпочтешь что-нибудь покрепче?
— Спасибо, мама, ничего не надо. Я скоро уйду.
— Как хочешь. — Леди Драммур покинула гостиную. Как только она вышла, Ангус молча уставился на жену.
С минуту Энни отвечала ему таким же пристальным молчаливым взглядом, затем отвернулась к окну.
— Не кажется ли тебе, — голос Ангуса был нарочито мягок, — что тебе не мешало бы хоть немного постыдиться? Честно говоря, я теперь боюсь оставлять тебя у мамы — одному Богу известно, до чего вы вдвоем можете додуматься.
Что ты, что она — две сумасбродки! Мне-то ты, я надеюсь, скажешь, что же все-таки на самом деле произошло прошлой ночью, или снова будешь сказки рассказывать?
— Ты что, — фыркнула Энни, — и впрямь поверил, что мы с Макгиливреем украли у твоего Форбса какой-то документ?
— Детка, — спокойно произнес Ангус, — отпираться бесполезно. Я там был и все видел.
— Так это ты прятался в алькове? — Энни похолодела.
— Когда я сидел за столом, мне показалось, что за портьерой что-то шевельнулось, вроде как блеснуло… Когда мы ушли, я вернулся и какое-то время стоял у дверей. Но никто не выходил, тогда я сам вошел и спрятался в алькове. Не успел я задернуть портьеру, как ты взвизгнула, и я понял, что это ты. В первое мгновение я хотел выйти к тебе, затем решил не смущать тебя, если ты не одна…
— Ты что же, — вспыхнула она, — подозреваешь меня…
— Нет, Энни, Богом клянусь, ни в чем я тебя не подозреваю, но если бы ты действительно была не одна, а я бы вошел, ты бы решила, что подозреваю, и Бог знает, к чему бы это привело… Зачем усложнять и без того донельзя запутанную ситуацию?
— И ты еще смеешь говорить, что мне надо бы постыдиться! А тебе-то самому не стыдно?
— О чем ты? — Ангус недоуменно заморгал, словно сыч.
— Сам знаешь. Я там была, я слышала все, о чем ты говорил с Форбсом. Ты так искренне желал присоединиться к генералу Хоули в Эдинбурге! Ты говорил, что устал от фокусов жены… Ты, по сути, отрекся от своего народа! Или, может, я все-таки ошиблась — это был не ты?
— Не уводи разговор в сторону! — проворчал Ангус, сам, в свою очередь, пытаясь уйти от обвинений жены. — Ты представляешь, что бы с тобой сделали, если бы вдруг обнаружили, что ты подслушиваешь важнейшее тайное совещание?! Благодари судьбу, что за второй портьерой прятался я, а не этот идиот Уоршем или, скажем, Гарнер!
— Да что бы ни случилось со мной в таком случае — все лучше, чем твое предательство!
Ангус отвернулся, но от взгляда Энни не скрылось, что щеки его густо покраснели.
— Бумаги по-прежнему у тебя, — поинтересовался он, — или ты уже успела отдать их своему Макгиливрею?
— Почему ты не отвечаешь на мои обвинения?
— Ты выставила против меня столько обвинений, что я даже не знаю, с которого начинать!
— А что мне оставалось делать? Ты обещал мне, что твои люди не будут участвовать в боях против повстанцев — теперь ты это обещание нарушил. Ты так клялся и божился, черт побери, что я, дура, тебе поверила! Теперь-то тебе меня не обмануть — я знаю, что стояло за твоими клятвами!
— Тогда я искренне верил, что смогу сдержать эту клятву.
— Что ж, не прошло и пары дней, как ты ее нарушил… За эти два дня что-то изменилось?
Ангус так нервно ерошил волосы, что за несколько минут идеальная прическа превратилась в гриву пещерного льва.
— Ты знаешь, — задумчиво начал он, — в чем-то ты права: за эти дни для меня действительно кое-что изменилось. Но не в тот момент когда я пообещал Форбсу, что мои люди примут участие в …
— А в какой же?
— Тогда, когда я сказал Лудуну, что Макгиливрей позавчера ночью был у меня.
— Лудуну? Ты хотел сказать, Уоршему?
— Нет, я не оговорился, именно Лудуну. Я уже не в первый раз рассказываю эту легенду. Странно только, что Уоршем мне поверил — по его сведениям, Макгиливрей был тогда в Данмаглассе.
— Почему ты это сделал? — Удивлению Энни не было пределов.
— Потому, что у меня были основания подозревать, что они заманили его на этот бал, чтобы арестовать. Не подумай только, что я одобряю деятельность твоего Макгиливрея, но он все-таки мой сосед, в какой-то мере друг… К тому же, если бы я не снял с него подозрения, ниточка потянулась бы дальше и дошла бы до тебя, моя красавица. Разумеется, все это было до того, как я собственными глазами увидел, как моя благоверная шарит в секретере Форбса. Ты хотя бы отдаешь себе отчет, умница, чем это пахнет? Пожизненным заключением как минимум… Вышесказанного, я полагаю, достаточно, чтобы согласиться, что мне теперь не до оправдания своих действий!
Энни почувствовала, что у нее начинает отвисать челюсть, глаза готовы вылезти из орбит.
— Я лишь вчера узнала, что наши пытались атаковать людей Уоршема, что Джон при этом был ранен…
— Ранен? — удивился Ангус.
— Его чудом не убили.
Ангус прикусил губу. Весь вид его говорил, что он, еле сдерживаясь, борется с собой, чтобы не взорваться.
— Бумаги по-прежнему у тебя? — повторил он сквозь зубы свой вопрос.
— Нет, твоя мама считает, что у нее они будут в большей сохранности.
— Господи! — Ангус закрыл глаза и схватился за голову. — Что она с ними сделала? Кому отослала?
— Не знаю.
Голос Энни был спокоен, но взгляд все равно выдал ее ложь.
Пресловутые бумаги были получены Форбсом из Франции, от одного из его шпионов при дворе Людовика. Ферар, разумеется, разберется, для чего могут пригодиться эти сведения, ..
— Что ты теперь собираешься делать? — спросила Энни, Вопрос жены вывел Ангуса из задумчивости.
— Что я собираюсь делать? — отрешенно переспросил он. Ангус знал, что ему хочется сейчас сделать — ударить Энни, трясти ее до умопомрачения… Сжав руки за спиной, он отвернулся, глядя в окно. За окном пролетел ястреб. Казалось, птица парила, без всяких усилий с ее стороны, несомая ветром. Крылья были неподвижно раскинуты, лишь голова вращалась, высматривая добычу. Ястреб почему-то напомнил Ангусу майора Уоршема. Во всяком случае, у майора был точно такой же пристальный взгляд хищных глаз, в котором кровожадная жестокость парадоксальным образом сочеталась с ледяным бесстрастием.
Ангус чувствовал, что Энни наблюдает за ним в ожидании его ответа, и ему потребовалась еще минута, чтобы как-то взять себя в руки.
— Что я собираюсь делать? — повторил он. — А что мне, по-твоему, остается, кроме как ехать домой и заняться приготовлениями к отъезду в Эдинбург?
— Понятно, — проговорила она.
