Любовь вопреки (СИ) - Прибыльцова Елена (читаемые книги читать txt) 📗
Он осушил бокал до дна и бросил его на пол. Софья слегка вздрогнула от звона разлетевшихся осколков. Тут же раздались крики «Горько!». Невеста, зардевшись от смущения, поднялась на ноги и несмело положила ладони на плечи Прохора, и вот он уже страстно целует её в губы под одобрительный гул гостей.
На некоторое время за столом стало поспокойнее, все увлеклись едой и выпивкой. Софья тоже съела несколько кусочков жареного гуся и выпила пару глотков вина.
– Антон за цыганами поехал! – объявил Прохор. – Скоро веселиться будем! А пока, если позволите, я исполню романс, который посвящаю своей любимой жене...
Под громкие аплодисменты Волгин вышел на середину комнаты. В руках у Мити откуда-то появилась гитара. Взволнованная Софья повернулась вполоборота, чтобы лучше видеть Прохора. Только сейчас она заметила, что на нём новый чёрный костюм-тройка, который подчёркивал все достоинства его высокой стройной фигуры. Парень расстегнул первую пуговицу белоснежной сорочки, пригладил рукой тёмно-русые кудри. Софья видела, что взгляды всех присутствующих женщин прикованы к нему, и в них явно читается восхищение, которое они даже не пытаются скрыть от своих мужей. Но тут Волгин запел, и Софья забыла про всё на свете. Она ни разу до этого не слышала, как он поёт. И теперь была очарована и ошеломлена одновременно его красивым, сильным, и в то же время нежным голосом.
Под чарующей лаской твоею
Оживаю я сердцем опять,
Грёзы прежние снова лелею,
Вновь хочу и любить, и страдать.
Софья тонула в его бархатистом голосе. Она думала, что уже не сможет влюбиться в него сильнее. Но, видимо, ошибалась. Волгин, продолжая петь, подошёл к ней и, встав на одно колено, взял девушку за руку.
Поцелуем дай забвенье,
Муки сердца исцели.
Пусть умчится прочь сомненье,
В поцелуе жизнь возьми...
Софья смотрела в его красивые глаза, которые сейчас лучились особым светом, и вся растворялась в них, в его голосе, в его улыбке. Закончив петь, Прохор поцеловал её руку. Гости восторженно загудели и зааплодировали. Снова крики «Горько!», и снова жгучие, словно отравленные поцелуи.
– Да вам, Прохор Андреевич, впору в театре выступать! – кокетливо произнесла молодая хорошенькая блондинка Тамара, жена местного пристава.
Остальные гости охотно поддержали её. Волгин с довольным видом принимал комплименты, а Софье хотелось, чтобы они все поскорее ушли, чтобы он принадлежал только ей одной, чтобы не приходилось ревновать его к чужим ласковым женским взорам.
Вскоре приехали Антон с цыганами. Их приветствовали дружным, весёлым гулом. Едва музыканты заиграли, цыганки тут же пустились в пляс. Ещё трезвые гости чопорно сидели на своих местах. Вдруг молодая красивая цыганка подошла к Прохору, и дерзко глядя на него, сказала:
– Барин, ну что же вы сидите?! Покажите всем, какой вы лихой ромалэ! – и весело смеясь, потянула Прохора за собой.
Волгин отнял у неё руку и покачал головой. Меньше всего ему сейчас хотелось плясать с Радой (а это была она) на глазах у Софьи. Но все закричали «Просим!», и молодая кровь взыграла.
«А почему бы и нет? – подумал он. – Что мне за дело до Рады! Ведь и не было с ней ничего, так – пара поцелуев!»
Прохор решительно опрокинул бокал вина, скинул сюртук и жилет, и подбоченясь, вышел к цыганкам в круг. И вот он уже лихо отплясывает среди них, не хуже заправского цыгана. Почти все гости сорвались с мест и присоединились к ним.
Софья не сводила глаз с Рады. Красавица цыганка явно заигрывала с Волгиным, кружа возле него, и то и дело касаясь его своими юбками и развевающимися иссиня-чёрными волосами. Не в силах больше смотреть на это, Софья вскочила с места, сорвала с себя фату, и, подобрав подол платья, пошла плясать, стуча каблучками. Пусть все видят, что она не хуже других, а особенно эта наглая цыганка!
Прохор подхватил Софью в свои объятия, закружил её. Она довольно рассмеялась, увидев любовь и страсть в его глазах. И уже не щадя платья, пустилась в пляс, гордо вскинув голову. Рада, злобно взглянув на девушку, отошла в сторону, сделав вид, что поправляет запутавшиеся бусы. Софья радостно кружилась в танце, опьянённая своей маленькой победой. Выбившиеся из причёски белокурые локоны упали на её разгорячённое лицо, а тёмно-карие очи сверкали, как искры костра в ночи. Прохор смотрел на свою красавицу жену и едва сдерживался, чтобы не сжать её в объятиях и не осыпать поцелуями прямо при всех. И грезил лишь о той минуте, когда они наконец останутся одни.
Глава 17
– Ну, дорогой Прохор Андреевич, удивили вы нас сегодня своими талантами, не ожидали мы от вас! – снова не удержалась от похвалы жена пристава.
– Да, наш Прохор такой! И супругу себе под стать нашёл! Красавица, умница! Пара всем на загляденье! Совет да любовь! Горько! – весело закричал пьяненький Митька.
Рада с ненавистью смотрела на то, как Прохор целует невесту.
– Ты что фыркаешь, словно кошка дикая? – прошептала ей на ухо подруга. – Всё равно он не про твою честь. Губу-то раскатала...
– Так и Софья ему не пара! Тоже мне, выбрал белянку какую-то. Тьфу! Вот до неё, я слыхала, у него невеста была – черноволосая, синеокая, красоты неописуемой.
– И где же она?
– За другого вышла, говорят. Но я чувствую, до сих пор он ту, первую, любит, власть она над ним имеет. Так что несладко Софье этой придётся, ох, несладко...
Время перевалило за полночь, и гости начали расходиться. Митя с Антоном уехали в здешний трактир, не желая мешать молодым. Пока Прохор о чём-то разговаривал с одним из гостей, к Софье подошла Рада.
– Красавица, дай ручку, погадаю! Али боишься? – улыбнулась она, заметив замешательство Софьи.
– Ничего я не боюсь! – девушка протянула ей руку ладонью вверх.
– Любишь ты его. Крепко любишь... Но не одна ты у него на сердце. Есть соперница у тебя – красивая, отчаянная, дерзкая, которая тебе его так просто не отдаст! И в конце выберет он её, а не тебя! Она его судьба. А ты несчастлива будешь. Отступись от него, пока не поздно... Иначе погубишь себя!
Софья вырвала у неё руку и смело взглянула в чёрные, как ночь, глаза цыганки.
– Врёшь ты всё! Не верю я тебе! Думаешь, не заметила я, что ты сама на него глаз положила, да только не вышло ничего. Вот ты и злишься!
– А кто тебе сказал, что не вышло? – сверкнула Рада белоснежными зубами. – Чай не первый раз видимся с ним! Ох, и сладкие губы у него, словно дикий мёд... Теперь правду говорю? – шепнула она Софье на ушко.
– Пошла прочь отсюда! – нервно отшатнулась она от цыганки.
– Я-то уйду. А ты и без меня знаешь, что за синеглазая девица у него на сердце...
Не желая больше её слушать, Софья побежала вверх по лестнице. Прохор, издалека наблюдавший эту сцену, недовольно хмурился, а его собеседник, пьяненький местный купец, всё говорил и говорил, явно не собираясь уходить. Наконец Прохор почти силой выпроводил его за дверь и кинулся к лестнице. Возле неё, держась за перила, всё ещё стояла Рада.
– Ты что здесь до сих пор делаешь? Вам, кажется, сполна заплатили за представление! Али выход перепутала?
– Ну, не хмурь брови, золотой мой, – цыганка протянула руку к его волосам, но Волгин отпрянул назад. – Дай ручку свою белую, я тебе всё, что было и всё, что будет, расскажу...
– Что будет – то и будет! Я сам хозяин своей судьбы. Чего ты там моей жене наговорила? Отвечай сейчас же!
– Правду, одну только правду, – усмехнулась Рада. – Ну что ж, иди к своей зазнобе, раз не терпится! А про судьбу свою зря не хочешь слушать, много горького придётся тебе ещё испытать, – уже серьёзно добавила она, глядя ему в глаза, и не спеша пошла к выходу.
Слуга тут же проследовал за ней и, убедившись, что она покинула дом, запер дверь. А Волгин уже взлетел наверх. В комнате, которую им приготовила Авдотья, горели свечи, на широкой дубовой кровати белели накрахмаленные простыни, и лежали взбитые пуховые подушки. Но Софьи здесь не оказалось. Чертыхнувшись, Прохор направился в конец коридора. Девушка была в комнате хозяйки Ольги Павловны. Она стояла у окна и даже не обернулась, когда Прохор вошёл.
