Ветер надежды - Гарлок Дороти (серия книг .txt) 📗
– Что-то рановато вы задумали сыграть в ящик, старина, – ухмыльнулся Кейн.
– Уж я постараюсь протянуть как можно дольше, – серьезно ответил Джон. – И все же у меня отлегло бы от сердца, если бы Мэри Бэн как-то устроилась и нашлись бы люди, которые позаботились бы о ней.
– А как насчет того, чтобы проехаться с нами до Джанкшен-Сити?
– Я уже подумывал об этом, когда услышал, что женщины едут именно туда. Думаете, там найдется работа и такому старику, как я?
– Мне казалось, вы собираетесь мыть золото на ручье Криппл-Крик.
– Не-е-т! Чего ради я буду морозить свою старую задницу из-за нескольких крупинок, которые тут же уйдут в уплату за бобы и бекон? Кроме того, лагерь золотодобытчиков неподходящее место для Мэри Бэн.
Кейн выбрал гладкий камешек и бросил его в блестящую на солнце воду. Каждому кто-то нужен, подумал он. Этому седому старику с хриплым голосом явно не хватало кого-то, о ком он мог бы заботиться, и он нашел одинокую девчушку, у которой больше не было никого на свете.
– Я знаю кое-кого в окрестностях Джанкшен-Сити. Они будут рады Мэри Бэн. И вам тоже, старина, если вы, конечно, сможете быть полезным на ранчо, где разводят лошадей.
Джон снял шляпу и почесал голову.
– Именно на это я и надеялся.
– До Денвера осталось не больше недели пути. Еще неделя уйдет на дорогу до Джанкшена, если погода не задурит.
– И если мы обойдемся без поломок. Думаю, через пару деньков надо будет подправить колеса у фургона Хиллов.
Кейн почувствовал предупреждающий спазм в желудке, и его рот наполнился слюной. Через минуту боль заполнила живот, и он замер, дыша урывками и ожидая настоящего приступа, который не замедлит последовать через несколько минут.
– Я немного проедусь, Джон, – проговорил он, как только сумел справиться с дыханием. Он старался говорить как бы между прочим. – Генри, будь добр, отведи мулов вместе лошадьми назад и стреножь их. Я скоро вернусь.
Не дожидаясь ответа, он быстро прошагал к своей лошади, вскочил на нее и скрылся в густых зарослях ивняка, росшего вдоль ручья. Он стиснул зубы и закрыл глаза от боли, которая разрывала его нутро. Он остановил Рыжего Великана и подождал в надежде, что боль отпустит его. И она действительно отпустила, но он по-прежнему боялся шелохнуться. Лоб покрылся испариной, и он вытер его рукавом рубашки.
Это был первый приступ за последние дни. Он чувствовал себя намного лучше и был уверен, что все это благодаря качественной еде, которую готовила миссис Хилл: супам, рису, бульонам из кролика с клецками. Его желудок не принимал жирной пищи, и Кейн старался держаться от нее подальше. Он вспомнил, что съел за завтраком. Очень немного. Он был постоянно голоден, но, боясь рисковать, ел до смешного мало. Теперь придется есть побольше, а то не хватит сил на дорогу. Слабость по-прежнему пугала его.
Уши Рыжего Великана насторожились буквально за считанные секунды до того, как Кейн услышал стук подков. Приближавшаяся лошадь свернула с дороги и подъехала к зарослям ивняка. Кейн развернул коня, чтобы встретить всадника, кто бы это ни был, лицом к лицу. Он выпустил поводья и положил руку на бедро поближе к кобуре.
Отодвинув ветки в сторону, к нему подъехала Ванесса. Лицо ее было серьезно. Голубые глаза вопросительно смотрели на Кейна, а лицо выражало озабоченность.
– Кейн? Что-то случилось, да? Я видела, как вы вдруг уехали…
Он медленно улыбнулся.
– Да нет, все в порядке. Я заметил движение и подумал, что поохочусь, нам не помешает запас свежего мяса. Но если тут и был олень, то сейчас он, наверное, уже в Техасе.
С минуту Ванесса, сурово сдвинув брови, изучала его лицо.
– Вы побледнели, и вокруг рта белое. Вы больны? Тетя Элли утверждает, что вы почти ничего не едите. Ей кажется, что вам не нравится ее стряпня.
– Тогда я должен непременно разубедить ее в этом. У меня небольшие проблемы с желудком, вот и все. Наверное, умудрился съесть что-либо не первой свежести в Додже. Кто сегодня правит, ты или Генри?
– Они уже выехали. Если вы отравились в Додже, то сейчас все уже должно было успокоиться.
– О, да ты еще и доктор к тому же!
– Мне приходилось заниматься врачеванием, – просто ответила она.
– У тебя может появиться шанс вновь заняться этим, если тот полукровка со змеиным взглядом догонит нас.
– Вы думаете, он станет нас преследовать? – испуганно спросила Ванесса.
– Я удивлюсь, если этого не случится. Твое появление там было очень некстати: такой удар по его гордости, да еще у тебя на глазах. Гордость – это обычно единственное имущество подобных людей, и она заставит его совершить поступок, который восстановит его репутацию в твоих глазах.
Лицо Ванессы выразило отвращение.
– Я еще раз прошу прощения за то утро. Я не предполагала…
– Ты просто не понимаешь, так ведь? Здесь в прерии, Ванесса, мужчина умрет за такую женщину, как ты.
Ее щеки слегка покраснели, и она коротко рассмеялась.
– Так мало женщин?
– Да, женщин очень мало, – подтвердил Кейн. – А шанс найти молодую и красивую и вовсе равен нулю.
Улыбка все еще украшала ее лицо.
– Кажется, мне только что сделали комплимент.
– Вне всякого сомнения.
Улыбнулся и Кейн, затем рассмеялся и натянул поводья.
– Нам лучше догнать остальных, а то тетя Элли подумает, что мы заблудились. – Ее смех звучал тепло и искренне.
– Я надеялся, что нам удастся делать по двадцать пять миль в день. – Кейн придержал Рыжего Великана, чтобы их прогулка продлилась.
Ванесса скакала рядом, легко управляясь с лошадью.
– Где ты научилась так хорошо ездить верхом? – спросил он.
– Мой отец был весьма требовательным человеком во всем, что касалось лошадей. Не говоря уже о том, как ездить верхом. Он чуть не замучил меня до смерти, прежде чем я ему наконец угодила.
– Он знал, что делает.
Ванесса помолчала немного, а затем добавила:
– Он знал многое. – В голосе девушки прозвучала грусть.
– Расскажи мне о нем.
– Он был чудесным человеком, врачом от Бога. Помог многим людям, спас немало жизней, лишь свою не сумел спасти. Война отравила ему душу. Он возвратился домой и свел себя в могилу питьем.
– Мне очень жаль. Она пожала плечами.
– Это случилось три года тому назад.
Словно по сигналу, лошади рванули вперед, сокращая расстояние между всадниками и фургонами. Сначала Ванесса поглядывала на Кейна лишь украдкой, но поскольку он казался полностью погруженным в свои мысли, она успела изучить его от волос до кончиков ботинок. Что-то случилось тогда в Додж-Сити, когда она впервые заглянула в эти янтарные глаза. Он притягивал ее. Очень-очень сильно. Между ними ощущалось странное родство душ, какого она никогда не испытывала с другими, Кейн молча взглянул на нее.
Наконец он прервал молчание, произнеся ее имя. Она едва его поняла, бездумно глядя на шевелящиеся губы.
– Ванесса, – повторил он. – Ванесса. Это имя идет тебе.
– Тетя Элли говорит, что мама прочитала книгу о рыжеволосой сирене Ванессе, так что, когда я родилась с рыжим пушком на голове, ей пришло в голову только это имя.
– В жизни не встречал ни одной Ванессы. Мне оно нравится. И еще мне нравятся твои волосы. Они… великолепны.
Она рассмеялась, голубые глаза засверкали лукавым огнем. Он не отрывал взгляда от прекраснейшего из лиц, грациозного наклона головы, смеющихся губ.
– Уж я-то знаю, как тяжело подыскать слово, чтобы описать их, – дразняще произнесла она. – Вы слишком добры.
– Ничего подобного. Ты и сама не понимаешь, как ты прекрасна.
Краска залила ее щеки, Ванесса выпустила поводья, чтобы потуже завязать ленты и без того намертво прикрепленной шляпы. Они ехали дальше молча и почти догнали фургоны, когда Кейн вдруг снова нарушил молчание.
– Задержись на минуту, Ванесса. Я хочу поговорить с тобой о миссис Хилл и Генри. Что вы знаете о дяде Генри – Адаме Хилле?
– Практически ничего. Тетя Элли много раз писала ему, пока наконец не получила ответ. Это было, когда Генри исполнилось два года. Она пыталась найти своего мужа в Чикаго, но все ее письма возвращались назад за отсутствием адресата. Она решила, что он попросту бросил ее, но затем узнала, что он погиб как герой, и теперь обожествляет память о нем.
