Уроки обольщения - Джордан Николь (электронная книга txt) 📗
Ванесса охнула и затрепетала.
Дамиен взял ее за руку и, прижав ее ладонь к своей небритой щеке, пристально взглянул в глаза.
Ванесса зажмурилась, не выдержав его взгляда, и томно повела плечами, чувствуя, как от его ладони распространяется по ее телу жар. Она уже не раз испытывала сходное ощущение, когда во сне гладила его мужественный колючий подбородок и любовалась суровыми чертами привлекательного лица. Внутренний жар достиг ее сокровенных мест, и плоть начала плавиться, словно воск.
Она открыла глаза и вопросительно взглянула на Дамиена, готовая на все, но не осмеливаясь сказать ему об этом.
Он нежно поцеловал кончики ее пальцев и хрипло произнес:
— Нет, моя прелесть, ты не созрела! В твою постель я лягу, когда ты сама попросишь меня об этом. Сейчас же я тебя покину. Желаю приятных сновидений.
Эти слова еще долго звучали в ее ушах после его ухода. Она вздрагивала и стонала, ворочаясь в постели, от сладостно-тревожного томления, и улыбалась во сне, вспоминая прикосновения его губ к ее пальцам.
Глава 7
Отправляясь в поместье Палисандровая Роща, Ванесса и не помышляла, чем обернется ее пребывание там. Разумеется, она не считала, что все будет легко и просто. Но и не предполагала, что ей предстоит пережить настоящую бурю эмоций. Не прошло и месяца со дня ее прибытия в усадьбу, а брат и сестра Синклер уже умудрились пленить ее рассудок и чувства.
Больше всего Ванессу пугало вожделение, проснувшееся в ней под влиянием обаяния Дамиена. Это новое ощущение лишало ее покоя и повергало в смятение. Она боялась, что всерьез увлечется бароном в мало подходящее для этого время. Ведь он только играл в обольщение, а в душе вынашивал свой коварный план отмщения, в котором ей была уготована роль жертвы.
Истерзанная сомнениями, Ванесса жаждала развязки подобно тому, как узник, приговоренный к смерти, с нетерпением ждет отсроченной казни. Томительное ожидание угнетало ее сильнее, чем страх перед неминуемой экзекуцией. Совокупление с мужчиной ассоциировалось у нее с болью и отвращением. И стоило зыбкому сумраку ночи смениться ясным светом дня, как ее снова охватило недоверие к заверениям Дамиена, что она по своей натуре не бесчувственная, а страстная женщина.
После мучительных раздумий она пришла к выводу, что разумнее ускорить исполнение заключенной ими постыдной сделки. Ибо чем раньше он узнает о ней всю правду, тем быстрее перестанет ее мучить, разочаровавшись в ее возможностях и отчаявшись добиться от нее желанного результата. И тогда, думала Ванесса, он скорее всего велит ей убраться восвояси.
Но если не принимать во внимание душевные терзания Ванессы в связи с ее новыми смутными желаниями, то нельзя не признать, что условия ее жизни в усадьбе оказались значительно лучше, чем она осмеливалась предполагать. Она чувствовала себя довольно неловко от того, что ей не требовалось постоянно думать, как свести концы с концами. На протяжении двух последних лет ей приходилось экономить буквально на всем и отказывать себе даже в маленьких радостях. Однако Дамиен определенно не считался с расходами, когда речь шла об излечении Оливии. И стоило Ванессе высказать предположение, что на больную окажет благотворное воздействие приезд в усадьбу портнихи и модистки, как барон тотчас же их пригласил.
Оливия наотрез отказывалась покидать усадьбу, но Ванесса убеждала ее, что нужно заботиться о своей внешности.
— Зачем мне новые наряды? — упрямо возражала Оливия. — Куда я в них поеду? Я не собираюсь выезжать на балы!
— Допустим, что в ближайшее время вы и не, поедете в Лондон, — соглашалась Ванесса. — Однако вам не помещает принарядиться, отправляясь на прогулку. Моя сестра Фанни говорит, что ничто так не поднимает ей настроение, как новая шляпка или шаль. Вам определенно понадобится новый костюм для купания в бассейне, который сооружает для вас в оранжерее Дамиен.
Приезд модистки, прихватившей с собой богатый ассортимент модных товаров, действительно поднял Оливии настроение, и она купила две понравившиеся ей вещицы.
— Несомненно, столичные шляпки наряднее и элегантнее тех, что продаются в местных лавках, — сказала она Ванессе, когда они остались одни.
— Не обязательно, хотя цены в Лондоне, безусловно, несравненно выше, — ответила Ванесса.
— Должно быть, вам хорошо жилось в Лондоне!
— Честно говоря, мне не нравится жить в городе.
— В самом деле? Странно! Там так много возможностей для развлечения и всяческих зрелищ! А сколько там библиотек, книжных лавок, музеев и театров!
— Определенные преимущества в городской жизни, конечно же, есть. Но мне лично претит ее суета и бесконечная круговерть балов, раутов и званых обедов.
Ванесса еще раз полюбовалась шляпкой лимонного цвета, которую выбрала Оливия, и с легкой грустью вспомнила свои ощущения в ее возрасте. В пик светского сезона она, случалось, получала до полудюжины приглашений на балы и страшно волновалась, готовясь к ним. Но с годами ее все меньше возбуждал мишурный блеск высшего лондонского общества с его непременными сплетнями, притворством, интригами и завистью. А когда ее супруга засосала опасная трясина разврата, званые вечера стали для Ванессы настоящей пыткой. Ей стоило огромных усилий изображать улыбку и терпеть косые взгляды и шушуканье у себя за спиной, но она стоически переносила все оскорбительные намеки и реплики в связи с очередной безобразной выходкой мужа.
Но разочаровывать наивную Оливию ей не хотелось, и она непринужденно сказала:
— На балах, конечно же, весело, однако с годами к ним так привыкаешь, что они кажутся одинаковыми. Но каждая состоятельная юная леди должна хотя бы раз в жизни испытать, что такое лондонский светский сезон.
— Вряд ли мне это удастся, — с дрожью в голосе промолвила Оливия. — Миссис Дженкинс, моя бывшая сиделка, говорила, что мне повезло: мол, отправься я на тот свет после падения, гореть мне за свои грехи в адском огне. Выходит, мне следует благодарить Бога за то, что он оставил меня, пусть и калекой, в живых, и вымаливать у него прощение. Согласитесь, что тут уже не до развлечений.
— Вы этого не заслуживаете, все это вздор! — в сердцах воскликнула Ванесса.
— Я в этом не уверена, — сказала девушка. — Я наказана за глупость и порочность.
— Разве можно корить себя за то, что вы влюбились! Ваша ошибка лишь в том, что вы доверились негодяю и обманщику.
— Да, это была моя роковая ошибка, — тяжело вздохнув, согласилась Оливия.
Ванесса покосилась на нее и, положив шляпку в коробку, присела на край кровати.
— А что говорит о моем опрометчивом поступке мой брат? — чуть слышно спросила Оливия со слезами на глазах.
— Он считает, что вы стали жертвой дурацкого пари и что к бегству из дома вас склонил мерзавец, недостойный вашего мизинца, — сказала Ванесса, желая помочь бедняжке излить скопившиеся у нее в душе обиды. — Хочу заметить, однако, что не вы первая оказались в такой ситуации.
— Он действительно подло обманул меня! — гневно сверкнув глазами, воскликнула Оливия. — Я была уверена, что он женится на мне, я поверила его красивым словам о любви.
По щекам ее покатились слезы, взор затуманился и стал мечтательным.
— Он казался мне таким галантным и обаятельным. Он читал мне стихи… Все было так романтично! До той ужасной ночи…
— А что произошло в ту ночь? — тихо просила Ванесса. Она слышала версию этой истории в толковании Обри, а также, в общих чертах, ее пересказ Дамиеном, который судил о случившемся со слов очевидцев и слуг. Но ей хотелось узнать подробности этого происшествия.
— Мы с ним решили бежать в Шотландию, в деревушку под названием Гретна-Грин, — чуть слышно произнесла Оливия, — и там обвенчаться. Вы наверняка знаете, что брачные законы там мягче, чем у нас в Англии. Я жутко нервничала, пока добиралась пешком до таверны в Олсестере, где мы с ним условились встретиться, чтобы отправиться в дальний путь в дилижансе, не привлекая к себе внимания. Едва лишь я увидела его, как тотчас же догадалась, что меня ожидает подвох. Он, как мне показалось, был мне вовсе не рад. Он провел меня в комнату, где нас ждали двое его товарищей. Они были пьяны и постоянно смеялись. Мне это не понравилось, я сказала, что хочу уйти. Но Обри вдруг заявил, что он передумал ехать со мной в Шотландию венчаться. Его приятели начали еще громче смеяться и говорить, что он честно выиграл пари.
