Глазами любви - Довиль Кэтрин (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗

Константин остановился перед девушкой. Он стоял, заложив руки за кожаный пояс, и был очень пьян, а ведь еще не наступил полуденный прилив. Было ясно, что он устал ждать гонца из Эдинбурга и, как и дети, искал, чем бы заняться.

Идэйн прижалась к каменной стене, возле ко­торой сидела. Вождя клана Санах Дху не могли удовлетворить ни истории Наойзи и Диэдри, ни изготовление куколок. Она прочла это по его на­литому кровью опухшему лицу. И впервые с ужа­сом поняла, что восхитительные занятия любовью, испытанные ею с молодым рыцарем, могут быть чем-то мучительным и ужасным.

Идэйн подняла голову и увидела это в глазах вождя.

– Чего ты хочешь? – спросила она. Конечно, спрашивать об этом было глупо.

Внизу, под ними, все было тихо. Идэйн облизнула губы, думая о жене вождя, о детях, которые ус­лышат все, что будет происходить наверху. И за­дрожала, поняв, что сейчас с ней случится неиз­бежное.

– На этот раз хоть на что-нибудь сгодишься, девушка. – Вождь клана Санах Дху уселся пе­ред ней на корточки и задрал подол своей рубахи демонстрируя ей голые ноги. – Ты валяешься тут, играешь с пострелятами, ешь мою пищу. Но ты можешь сделать кое-что еще, разве нет?

Идэйн уставилась на его ноги, думая о том, что тело вождя сотворено так же, как и тело Маг­нуса фитц Джулиана, но невозможно думать о нем так же, как о теле юного рыцаря. В то время как прекрасный молодой рыцарь представлял со­бой образец грации и силы, Константин был круг­лым, как бочонок, и мускулы его были столь мощ­ными, что руки не могли лежать по богам туловища. Тыльная сторона ладоней была покрыта черными волосами, а на ногах они вообще были, как мех.

И Идэйн, даже не глядя, знала, что то, что находится у него между ног, не только непривле­кательно, но просто чудовищно и вовсе не предна­значено для наслаждения. Он пользовался этим органом грубо, по-дикарски.

– Давай, – проскрежетал Константин, про­тягивая руку, чтобы сорвать с нее плащ. – Сни­ми его, я хочу взглянуть на тебя.

Идэйн попыталась ускользнуть, но он взял своими ручищами ее под мышки и заставил встать на колени. И пока она так стояла, он поднял по­дол ее шерстяного платья.

Под платьем на ней ничего не было, и он прекрасно это знал. В тусклом свете, проникавшем через бойницы, она предстала перед ним стройной и прекрасной лесной нимфой, феей. Ее ярко-золо­тые растрепавшиеся волосы свободно ниспадали на плечи и руки, прикрывая высокие груди.

Лицо Константина раскраснелось еще силь­нее, когда он отвел ее руки от груди.

– Золото, – прошептал Константин хрип­лым шепотом. – Люди говорили, что ты вся зо­лотая, ведьма из монастыря Сен-Сюльпис, с зо­лотой кожей и зелеными, как изумруды, глазами, и, клянусь Святым Крестом, они не солгали. Да пребудет со мной Господь наш Иисус Христос, но нагая ты похожа на одну из чародеек!

Константин приподнялся, стараясь придви­нуться к ней ближе и просунуть свои огромные пальцы между ее ног и погладить золотистые во­лосы, в то время как другой рукой он пытался раз­двинуть ее колени, чтобы все тело Идэйн предстало перед ним без покровов.

Она ежилась и пыталась уклониться от этого грубого непрошенного вторжения, от его прикос­новения, но вождь клана Санах Дху, по-видимо­му, был возбужден тем, что увидел, и поэтому не отпускал ее, и она только слышала его сопение. От него так несло перегаром, что запах виски оку­тывал его, словно облако.

– Пусти меня! – закричала Идэйн. Она убеждала себя, что сейчас самое лучшее – пока­зать, что она его не боится. Но весь ужас был в том, что боялась она просто отчаянно.

На этот раз все было не так. Даже не так, как в случае с Айво де Бризом, когда он угрожал ей употребить свое право сеньора. Когда он почти вынудил ее выйти замуж за одного из своих кре­постных, чтобы можно было затащить ее в свою постель.

Тогда у Идэйн было Предвидение, что судьба влечет ее по дороге жизни, что ничто из того, что выглядело скверно, даже мрачно, не может се­рьезно повредить ей.

Теперь же все было иначе.

Ей грозила опасность от этого неуклюжего мощного увальня – вождя клана Санах Дху, же­лавшего погрузить в нее свою плоть, грубо укоре­ниться в ее теле, в помещении прямо над комна­той, где были его жена и дети, которые могли слышать все, что происходит наверху!

«Я должна что-то предпринять», – думала Идэйн, в то время как руки вождя тискали ее груди. Но она не ощущала в себе для этого доста­точно силы, не чувствовала, что способна ее вы­звать. Она не могла призвать на помощь Предви­дение, чтобы спастись.

– Давай-давай, – говорил тем временем Константин. – Ладно, пусть в тебе сидит вол­шебство, ласточка, вероятно, оно запрятано в тво­ей маленькой щелке. А у меня есть инструмент, способный широко раскрыть ее. И ты это почув­ствуешь, обещаю тебе, что почувствуешь!

Он взмахнул полой своей длинной рубахи, и она увидела свалявшиеся волосы, росшие, кажет­ся, прямо из его брюха и закрывавшие всю ниж­нюю часть живота, доходя до бедер. Это было по­хоже на тушу заросшего шерстью животного, а не на человеческую плоть. И посреди этой густой шерсти возвышалось нечто огромное, как шест, из синевато-красной плоти, не вполне еще пришед­шее в боевую готовность.

Вождь притянул к себе ее руки и заставил ее взять ими свой член. Пальцы Идэйн были холод­ными и влажными, она с трудом заставила себя дотронуться до него. В ответ на ее нерешитель­ность Константин ладонью ударил ее по голове – это был болезненный удар, от которого у нее на целую минуту перехватило дух, а в ушах зазвенело.

– Сожми его, – прошипел он, лицо его упи­ралось в ее собственное. – Сожми его и погла­живай, как любимца, которого ты хочешь иметь у себя между ног. А иначе я дам тебе еще одну оп­леуху, от которой у тебя не только загудит в голове!

Дрожа от страха, Идэйн взялась за его член обеими руками и сжала изо всех сил. Она видела, как от удовольствия глаза Константина стали по­хожи на щелочки. И продолжала лихорадочно сжимать до тех пор, пока у нее не затекли пальцы. Наконец он отвел ее руки.

– Мягко, нежно, – бормотал Константин. Он скосил глаза вниз на свой орган, и лицо его приняло озадаченное выражение. Казалось, жела­емого не произошло – член его стал даже мень­ше, чем когда Константин представил его девушке на обозрение.

Константин вдруг вырвал свое мужское есте­ство из рук Идэйн и подергал его несколько раз вверх-вниз, потом взглянул на него снова и чер­тыхнулся сквозь зубы.

– Я чертовски хочу тебя, просто с ума схо­жу, – пробормотал он. – Да, я прямо лопаюсь, мои шарики ноют, как больной зуб. Но, Господи, в чем же дело? Он должен быть твердым, как ка­мень!

Константин поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. Недоумение его сменилось ярос­тью. Он схватил Идэйн за руку и притянул к себе.

– Да падет на тебя кара Господня! Что ты с ним сделала?

– Н-н-ичего! Только то, что ты велел! – воскликнула Идэйн. И это было чистой правдой.

– Да будут прокляты твои штучки! – и Константин снова сильно ударил ее. – А сейчас распали меня докрасна, а иначе я изобью тебя так, что ты шевельнуться не сможешь.

Он схватил девушку за волосы и ткнул лицом прямо в свой пах. Идэйн тотчас же почувствовала ужасный запах и попыталась задержать дыхание. Было ясно, что ему давно следовало бы вымыться. Он запихивал свою вялую плоть ей в рот, пальцы его разжали ее челюсти. Идэйн начала задыхаться.

Все это продлилось всего секунду.

Потребовалось только прикосновение ее язы­ка и губ к самой интимной части его тела, чтобы добиться желаемого им результата. Но внезапно Константин, вождь клана Санах Дху, с пронзи­тельным воплем отскочил от нее.

Идэйн только на мгновение успела увидеть его перекошенное от боли лицо, нависшее над ней, с открытым ртом и оскаленными зубами, прежде чем он вскочил на ноги, все еще держась за столь ценимый им орган. Константин задрал свою длин­ную ирландскую рубаху и смотрел вниз на свой поникший и съежившийся инструмент наслажде­ния.

– Христос и ангелы, он сгорел! – завывал вождь, приплясывая от боли. – Он покрылся волдырями, мой бесценный! Покрылся волдыря­ми! Будто я окунул его в адское пламя, говорю тебе! – С безумным видом он повернулся к Идэйн. – Ты, дьявольская шлюха, это ты со­жгла меня!