Кровные узы - Джеллис Роберта (книги без регистрации полные версии txt) 📗
— Нет! Я врать и изворачиваться не люблю. Хочешь — могу сказать об этом на совете, но Стефана дурачить я не стану! — резко ответил Кейн.
— А кому нравится врать? Из-за этого существа в короне, которого язык не поворачивается назвать королем или хотя бы мужчиной, и мой отец, и мой брат, и мои друзья — все отвернулись от меня. Неужели я умру, и никто так и не согреет меня напоследок теплым взглядом или ласковым словом? А ведь я проливал за этих людей кровь! Кроме тебя, у меня больше никого не осталось, хотя я тебе ничего не рассказывал о нашем с отцом замысле.
— Филипп, мне все известно. Я знаю, что ты присягнул Стефану и брал у него деньги, потому что так захотел отец, которому ты был нужен при дворе. Но Уильям уже здесь, и он прекрасно справится со всеми поручениями твоего отца. Пойми, Филипп: вся эта ложь слишком тяжела для твоего сердца. Никакие великие планы не стоят таких мучений!
— В тебе говорит слабость. Слишком много сил я положил на это, чтобы отдать все ради дружеского рукопожатия кого-либо из прежних «друзей». Бароны должны поверить, что я на стороне Стефана, что он мне платит. Всем известно, что Уильям — шпион моего отца. Они страшно злятся, что не могут заманить его в ловушку. А к моим словам прислушиваются. Я обладаю кое-каким влиянием, но пользуюсь им исключительно в интересах мира. Война может вспыхнуть в любой момент, но мы не победим в ней. Я же не могу предложить объявить Генриха официальным наследником престола, пойми. Стоит мне ввязаться в это дело — и начнутся кривотолки. Все труды последних месяцев пойдут насмарку.
— А никого больше нельзя попросить, кроме меня?
— Кого еще просить? Приближенных Стефана? Но они смеются над ним за его спиной. Эти люди врут ему и не краснеют. А мы заботимся о мире в королевстве. Он не слушает нас только потому, что мы требуем от него мужества. Зачем мы мучаемся, обливаемся кровью и потом?! — Филипп почти кричал. — Давай все оставим! Давай! Пусть валлийцы и шотландцы поубивают друг друга! Пусть они корчатся в муках и рыдают! — он вдруг закашлялся.
— Ради Бога, Филипп, прошу тебя, не волнуйся так. — Реднор обнял друга и усадил его. — Я сделаю все, что ты пожелаешь, только успокойся. Филипп, на это невозможно смотреть. Мне нет никакого дела до всех этих интриг. Твой отец, должно быть, ужасно страдает оттого, что не может быть сейчас рядом с тобой. Я все сделаю, поезжай домой. Отдохнешь в тишине, может, и здоровье твое…
— Да как я могу отдыхать, когда дело не сделано? Ты понимаешь это не хуже меня! Да, отец любит меня. Но он первым скажет, что я должен успеть все до того, как сойду в могилу. Знаешь, Реднор… — Филипп едва заметно улыбнулся. — Я иногда думаю, что ты никогда не сможешь вершить великие дела. Ты слишком мягок. Ты ни за что не переложишь своих проблем на чужие плечи. Ладно, мир, — сказал он и резко добавил: — Мы с тобой слишком долго разговаривали. Ступай. Господь не покинет тебя.
Кейн сразу привлек к себе внимание, едва вошел в гостиную. Народу там было видимо-невидимо, но собравшиеся поглядывали на Реднора с нескрываемым почтением и, не сговариваясь, расступились перед ним. Его окликнул отец.
— А вот и мой сын. Возможно, он нам сейчас все и расскажет. Кейн, поди, сюда. Тебе, случайно, не известно, чем сейчас занимается Уолтер Херефорд? Я видел, ты долго беседовал с его братом.
— Не знаю. Херефорд ни словом не вспомнил об Уолтере. Он отлично знает, мы с его братом… не в ладах, — мрачно произнес Реднор. Ему было совершенно наплевать, чем сейчас занимался Уолтер Херефорд.
— Да у тебя глаза на мокром месте! Ты виделся с Филиппом Глостером? — грубовато поинтересовался старик. — Жаль, жаль, ему долго не протянуть.
— Ты находишь удовольствие, унижая меня перед всеми? Мне это, поверь, надоело. Я уже вырос, папа. Если хочешь, можешь за меня извиниться. А я отправляюсь спать. — Кейн развернулся и в гневе пошел прочь. Лестер, который стоял с ними рядом и молча наблюдал эту сцену, непроизвольно отступил, когда Реднор проходил мимо него. Кто знает, что взбредет в голову этому великану!
Гонт перевел взгляд с Реднора на Лестера и замер от удивления.
— Какая муха его укусила? — произнес он, наконец. — Что я такого сделал? Я только сказал, что мне жаль его друга. Он умирает. Что могло обидеть его? Если Господь решил наказать человека, то он наказывает его детьми.
— Он был Глостерам почти как сын, — задумчиво произнес Лестер. — Их многое связывает. Филипп выглядит очень плохо, и, наверное, ваш сын еще не успел прийти в себя после встречи с ним. При таких обстоятельствах можно не знать, когда и чем заденешь человека.
Гонт не проронил ни слова, только вдруг ни с того ни с сего страшно разозлился. Его сильно задело, причем даже не то, что он не понял сына, а то, что Реднор при всех показал свой скверный характер. Тут подошли Шрусбери с Пемброком. Их интересовало, что стряслось с Реднором. Пока Гонт пытался что-то объяснить, Лестер внимательно следил за всеми троими. Вскоре он заметил: чем дальше Гонт объясняет, сколь неразумен и буен его сын, тем задумчивее становятся лица у его слушателей.
А Реднор тем временем остановил первую попавшуюся служанку и приказал передать госпоже, чтобы та готовила постель. Он был так свиреп, что перепугал бедняжку Элис — так звали служанку — почти до смерти. Она отыскала Эдвину и, бессвязно бормоча и плача, с трудом передала ей просьбу Реднора. Эдвина отправила прислугу готовить постель, а бедная Элис забилась в угол и долго там плакала. Она не столько испугалась Реднора, сколько ей было жалко свою маленькую госпожу Леа. Она так любила ее! Ей трудно было смириться с тем, что ждало Леа: лежать в постели рядом с этим человеком, слышать его хриплый голос, видеть его изуродованное лицо и злобные глаза — нет, напрасно она завидовала когда-то высокому положению своей госпожи.
Глава 6
Эдвина бросила оценивающий взгляд на забывшегося беспокойным сном будущего зятя. Ни лицо его, ни тело никого не могут увлечь — даже неопытную Леа. Ее дочь — наивное существо, начитавшееся сказок, — ожидала принца. Ужиться с обычным; земным человеком ей будет не под силу. Она не примет Реднора. Эдвина протянула руку и легонько прикоснулась к его плечу.
— Вам пора вставать, лорд Реднор, — тихонько позвала она.
— О Господи! — Он сел и посмотрел на сиявшее за узким окном-бойницей солнце. — Я проспал? Наверное, уже полдень?
— Ну, это не совсем так. И потом, вы ведь нуждались в этом отдыхе. — Он все-таки был привлекателен, несмотря на свой внешний вид. Жаль, что его скоро прирежут как барана. — Для вас приготовили ванну, и цирюльник уже ждет. А вот и ваш свадебный костюм.
Реднор посмотрел в ту сторону, куда показала Эдвина.
— Нет, леди, это ошибка. Ваша прислуга явно перепутала одежду. У меня такой никогда не было, — возразил Реднор.
— Эта одежда принадлежит вам, милорд, и даже более, чем какая-либо другая — моя дочь дарит вам это по случаю свадьбы. Это ее идея, и каждый стежок сделан ее руками.
Эдвина смотрела на Кейна так неприязненно, что он в ответ лишь хмыкнул и пробормотал, что хочет остаться один и принять ванну. Но, когда она ушла, он подошел к креслу и осторожно прикоснулся к бархатной ткани. Она пахла лавандой. Этот запах поднял в его душе волны страстного желания и неясных тяжелых предчувствий.
Леа, которая была готова к церемонии еще за несколько часов до нее, никаких грустных предчувствий не испытывала. Она изнемогала от волнения, и, если бы не роскошный наряд, она ни за что не смогла бы усидеть на месте. Но не дай Бог помять или посадить пятно на зеленую парчу свадебного платья или ненароком сломать цветы флердоранжа. Щеки девушки алели, зеленые глаза вспыхивали, точь-в-точь как изумруды золотой цепи, что покоилась на хрупкой шее.
Реднор дожидался ее на ступенях церкви. Когда она появилась, он едва сдержал волнение. Со всех сторон сыпались приветствия, а Кейн не сводил глаз с невесты, не слыша ничего вокруг. Увидев Реднора, Леа почувствовала нарастающий сладостный трепет.
