Предназначено судьбой - Фолкнер Колин (книги бесплатно txt) 📗
Это было еще прекраснее, чем его прежние ласки. Без малейших колебаний Джиллиан раздвинула ноги, чтобы Дункану было удобней.
«Если бы я знала, что это будет так восхитительно, я бы уложила его в кровать в первую же ночь», — промелькнуло у нее в голове.
Прикосновения Дункана были поистине волшебными, потому что тело девушки как бы зажило собственной жизнью. Джиллиан непроизвольно гладила широкую спину мужа, ласкала его плечи, лицо. Она не произносила ни слова, ни о чем не думала.
Когда Дункан приподнялся, она была разочарована, но граф лишь спустил панталоны и снова прижался к ней. Тут Джиллиан почувствовала, как к ее обнаженному бедру прикасается нечто горячее и твердое.
Ей стало страшно, и она съежилась. Но Дункан тут же осыпал ее нежными, но страстными поцелуями.
— Сначала будет немножко больно, — прошептал он, — а потом хорошо. И боль больше никогда не повторится, я тебе обещаю. Останется только наслаждение.
Она кивнула и зажмурилась. Мать все рассказала ей про супружеские обязанности — и про боль, и про долг женщины сносить мужские посягательства терпеливо. Правда, про наслаждение леди Холлингсворт почему-то не упомянула.
Дункан не торопился. Он вновь и вновь целовал ее, а затем осторожно подался вперед. Чисто инстинктивным движением Джиллиан распахнулась ему навстречу. Какую-то секунду ей было не то чтобы больно, а как-то некомфортно, но сразу вслед за этим Дункан оказался внутри ее, и она забыла о неприятном мгновении.
Он остановился и спросил:
— Ты как?
Джиллиан обняла его за шею, наслаждаясь новым, неизведанным ощущением.
— Мне хорошо, — прошептала она и улыбнулась, растроганная его деликатностью.
Дункан начал ритмично двигаться, и Джиллиан утонула в океане сладостной неги, словно качаясь на волнах, причем волны накатывали все быстрее и быстрее, вздымались все выше и выше.
Она подавалась навстречу его движениям всем телом, издавая восторженные крики. Они превратились в единое целое, вместе карабкаясь к какой-то божественной вершине.
Дыхание Дункана стало учащенным. Джиллиан крепко держалась за мужа, не зная, куда он ведет ее, но твердо намереваясь пройти с ним этот путь до самого конца.
Восхождение завершилось так пленительно, что Джиллиан задохнулась. Она неслась на гребне волны удовольствия со всевозрастающей скоростью. Внезапно ее швырнуло куда-то в самое небо. Наслаждение, переполнившее ее тело, взорвалось на тысячи искрящихся осколков. Сила взрыва заставила ее тело содрогнуться в сладостных конвульсиях.
Миг спустя Дункан замер, громко застонал и остановился.
Медленно приходя в себя, Джиллиан вновь ощутила приятную тяжесть мужского тела, запах пыли, сумрачные контуры старого чердака. Она чувствовала себя опустошенной, и еще ей было ужасно стыдно. Неужели это она издавала эти непристойные крики? Она, Джиллиан Элизабет Холлингсворт-Родерик, вонзалась ногтями в спину Дункана? У него, бедняжки, наверно, вся спина исцарапана.
Дункан перекатился на бок и взглянул на нее, но Джиллиан зажмурилась, густо покраснев. Сердце ее часто билось, дыхание все еще не пришло в норму.
— Ты удивила меня, жена, — Дункан пристально смотрел ей в лицо.
— Извини, — смущенно пробормотала она. — Сама не понимаю, что на меня нашло.
Он рассмеялся и поцеловал ее в губы — уверенно и властно, как и подобает мужу.
— Ты удивила меня самым приятным образом. Большинство женщин… — он запнулся, подбирая слова, — в первый раз не получают никакого удовольствия.
Она раскрыла глаза пошире, но увидела лишь неясные очертания его лица.
— Значит… Значит, я вела себя прилично? Не слишком… громко?
Он снова рассмеялся и прижал ее голову к своему широкому плечу. Рубашка и халат Джиллиан задрались выше пояса, грудь была обнажена, но это девушку не тревожило. В конце концов, у Дункана тоже штаны были спущены ниже колен — и ничего.
— Нет, ты вела себя вполне прилично. Я бы даже сказал, идеально. Мужчине отрадно сознавать, что он доставил своей женщине удовольствие.
Своей женщине, мысленно повторила она и прижалась к нему, очень довольная.
— Я и не думала, что… — Она запнулась, но решила, что скромничать не будет. — Я и не думала, что мне будет так чудесно.
И снова он рассмеялся — звонко, беззаботно.
— Я с самого начала понял, Джилли, что мне будет с тобой хорошо. Увидел, как ты гоняешься за золотыми рыбками в пруду, и сразу понял. А на тебе ничего не было, кроме одной рубашки.
— Ты тогда поступил очень некрасиво. Подглядывал за чужими барышнями.
— Да, незабываемое воспоминание. — Он намотал на палец ее локон. — Не хочется вставать, но, думаю, нам лучше перебраться в спальню. Если сюда утром забредет кто-нибудь из слуг, тебе будет стыдно.
Джиллиан села, поправила рубашку и халат.
— Стыдно? Это еще почему? Мы с мужем поднялись на чердак сделать небольшую уборку, только и всего.
Посмеиваясь, Дункан поднялся, натянул штаны и помог жене встать на ноги.
Она смотрела на него снизу вверх, сожалея только об одном — что не видит его лица. Но спешить не следовало. На сегодня вполне достаточно. Она наклонилась, подняла шелковую вуаль и молча протянула ему. Потом нащупала в темноте ногами шлепанцы. Когда обернулась — вуаль уже снова была на его лице.
— Сюда, моя дорогая леди жена, — показал Дункан.
Она взяла его под руку.
— Пойдем ко мне в комнату. Давай спать вместе, — тихо предложила она.
— С удовольствием, — согласился он и повел ее через анфиладу темных комнат.
Среди ночи Джиллиан проснулась от того, что Дункан ласкал ей грудь. В сладком полусне она вновь отдалась мужу, получив от этого занятия удовольствия ничуть не меньше, чем в прошлый раз. А когда страсть обоих была утолена, Дункан крепко обнял жену, и они уснули вновь.
Зато утром новобрачную ждало разочарование — проснувшись, она увидела, что лежит в кровати одна. Джиллиан сладко потянулась, зевнула и свесила ноги на пол. Она была в чем мать родила, рубашка лежала на полу возле двери. Накануне Дункан сказал, что жены должны спать голыми. Джиллиан ему не поверила, но спорить не стала.
Вспомнив этот разговор, она улыбнулась и взглянула на часы.
Десять утра! Господи Боже! Она в жизни не просыпалась так поздно. Неудивительно, что Дункан уже ушел.
Она пробежала по холодному полу к двери, подобрала рубашку и халат. Чувствуя себя виноватой, быстро оделась. Нужно было встать на рассвете вместе с мужем, тогда они могли бы вместе позавтракать. Именно так должны начинать новый день муж и жена. И еще она хотела увидеть его лицо при свете утреннего солнца.
— Бездельница чертова, — сердито бормотала она. — Десять часов! Графиня и Беатриса, наверно, с ума сходят от беспокойства.
В дверь постучали, и Джиллиан поспешно оправила халат.
— Да?
— Шоколад и бисквиты, миледи. Милорд велел подать вам завтрак ровно в десять, — раздался из-за двери голос лакея.
Джиллиан наскоро провела рукой по волосам, испугавшись, что слуга увидит ее такой растрепой. Сразу догадается, чем они тут с Дунканом занимались.
Но мысль о горячем шоколаде и бисквитах была слишком соблазнительна. Джиллиан поняла, что умирает от голода.
— Войди, — сказала она, ретировавшись в дальний угол комнаты.
Она сделала вид, что смотрит в окно, а слуга поставил поднос на столик возле камина. Подбросил поленьев в огонь и спросил:
— Что-нибудь еще, миледи?
Джиллиан сосредоточенно смотрела в сад и не оборачивалась.
— Вдовствующая графиня и мисс Беатриса уже позавтракали?
— Да, миледи, — ответил лакей. — Графиня велела не накрывать для вас. Сказала, что вы поздно легли и поздно встанете.
У Джиллиан щеки покрылись румянцем. В этом чертовом доме невозможно что-либо сохранить в тайне.
— Пока все, Джеймс.
— Слушаюсь, миледи.
Он поклонился и исчез за дверью.
Джиллиан подошла к столику и налила себе густого, ароматного напитка. На подносе лежала записка. Почерк мужа Джиллиан узнала сразу.
