Любимая жена - Сэндс Линси (библиотека электронных книг .txt) 📗
Не вставая с колен, Пэн последовал за ней. Ему захотелось поймать ее для сегодняшнего обеда или найти гнездо и посмотреть, есть ли там яйца. Из них можно было бы приготовить завтрак и порадовать жену, когда она проснется.
Пэн тихо и медленно полз на звук ломающихся веток. Увидев в зарослях что-то коричневое, он решил, что уже достаточно близко подобрался к птице и сможет поймать ее. Он бросился вперед, надеясь с первой же попытки зажать птицу в руках. Однако… цель оказалась намного крупнее, чем он ожидал, и это выяснилось лишь тогда, когда он прорвался через ветки, закрывавшие обзор. Но было уже слишком поздно – Пэн приземлился на чью-то спину и зад, укрытый длинной коричневой шерстяной юбкой.
Столкновение произошло быстро, и из тела, на которое он упал, вырвался сдавленный крик. Пэн молниеносно откатился в сторону от пострадавшей, но и она, не медля, отскочила и лишь после этого повернулась к нему лицом.
– Супруг?! – воскликнула она в изумлении.
– Жена?.. – Пэн ошарашенно смотрел на Эвелин, гадая, что она тут забыла в такое время. Он заметил ее влажные волосы и злобно прищурился. – Ты плавала?
Эвелин испуганно вздохнула, затем кивнула:
– Да… я купалась в реке.
– Вчера ты чуть не утонула, а сегодня тебе вздумалось прийти сюда одной?!
Пэн был вне себя от гнева. Да как она могла так рисковать собственной жизнью после того, как он чуть не потерял ее? О чем она вообще думала? И как его только угораздило жениться на такой красивой, но невероятно тупой женщине?!
– Я…
– Эвелин, – резко перебил он. – Ты могла опять утонуть, и в этот раз меня бы не было рядом, чтобы спасти тебя!
Пэн поднялся на ноги, затем, наклонившись, протянул ей руку. Эвелин взяла его за запястье и тоже встала.
– Но я не тонула…
– И слава Богу, – снова перебил ее Пэн. – Поскольку Всевышний не удосужился наградить тебя умом вдобавок к красоте, отныне ты шагу не ступишь без моего разрешения.
Сказав это, он еще больше нахмурился при виде переда ее платья. Юбка испачкалась в грязи, но верхняя часть была покрыта какой-то массой – местами желтой, местами прозрачной. На лице и шее тоже красовалось это склизкое нечто.
– Что это с твоим лицом и платьем?
– Перепелиные яйца, – со вздохом призналась Эвелин. – По дороге с реки я увидела перепелку и захотела сделать вам завтрак. Я как раз собирала яйца, когда вы на меня налетели.
Почти вся злость, кипевшая в Пэне, испарилась от такого объяснения. Может быть, потому, что их мысли сошлись, и она тоже хотела преподнести ему вкусный подарок; или же причина заключалась в его собственной вине за безобразный вид платья Эвелин? Большая часть гнева исчезла сразу же, остаток Пэн смог проглотить, как только увидел, насколько она растерянна.
– М-да, яйца – это прекрасно. Я и сам подумал о них, когда заметил перепелку, поэтому и свалился на тебя. А теперь идем, – сказал Пэн, угрюмо подавая ей руку. Он даже не сразу вспомнил о повязке.
Эвелин это не смутило, и она просто ухватилась за его руку возле локтя. Мысленно радуясь тому, что она не придавала особого значения его инвалидности, Пэн повел ее обратно к реке. Она зашла в воду, взяла немного ила и мелкой гальки, чтобы отмыть лицо, шею и платье. Пэн, конечно, хотел, чтобы она оставила одежду на берегу и еще раз пошла купаться, но… тогда было бы сложнее отскоблить засохшие пятна.
По мере того как развивались события, его расстройство сменилось заинтересованностью. Заметив, как намокшее платье облепляет изгибы ее тела, Пэн приблизился к воде и начал внимательнее наблюдать за Эвелин. Она наклонялась, поливала себя, и брызги каскадом летели на коричневое платье, превращаясь во вторую кожу. Пэн вдруг захотел увидеть ее сейчас в том красном платье, которое она надела на праздничный ужин. Этот яркий шелковый наряд подходил ей куда больше, чем скучное коричневое платье. Хотя… он совершенно не жаловался. Плевать на цвет – ткань так изящно очерчивала тело, что он сразу начал мечтать о том, чтобы оказаться сейчас в воде вместе с ней, сорвать с нее платье или по крайней мере провести руками по соблазнительным изгибам… Несмотря на толщину шерсти, Пэн мог поклясться, что видел очертания затвердевших от воды сосков. Ему так хотелось заменить это платье собой, обхватить губами сладкие уплотнения на груди, провести языком по…
– Черт возьми!
– Милорд?
Эвелин удивленно повернулась, и Пэн сию же секунду бросился к воде.
– Супруг… что вы?..
– Э-э… я тоже, оказывается, испачкался в яйцах, – быстро соврал он.
На самом деле по вине его непокорных мыслей кое-что имело наглость в самый неподходящий момент возбудиться, испытывая тяжелейшую форму любопытства. В перерыве между грезами Пэн обнаружил, что ничего не может с этим поделать.
Признаться Эвелин он никак не мог, поэтому ему пришлось под выдуманным предлогом зайти в воду по пояс, дабы скрыть свое отчаянное состояние. Холодная вода почти сразу укротила неуместное возбуждение. Однако Пэн тут же вспомнил, что изначально отправлялся на реку, чтобы справить нужду, но как снять штаны без посторонней помощи, черт возьми? Просить жену он не станет.
– Все, помылись достаточно. Идем, – приказал Пэн, выбираясь на берег.
Отвернувшись, он нетерпеливо ждал, пока Эвелин переоденется из мокрого коричневого платья в черное, которое он заметил на берегу, когда они пришли.
Как только Эвелин привела себя в порядок, Пэн поторопил ее обратно в лагерь. Оставив ее в палатке, он отправился на поиски отца, чтобы тот помог ему очистить организм. Боже, какой позор, думал он, но радовался, что процесс быстро завершился. Он уже молился на тот день, когда можно будет наконец снять эти чертовы повязки! Мама сказала, что окончательно руки заживут не раньше, чем через две недели. Ужас! Этот период станет самым унизительным в его жизни.
Размышляя над сим прискорбным фактом, Пэн вернулся с отцом обратно в лагерь и увидел, что одна из палаток стоит, покосившись, и двое мужчин уходят зачем-то в лес. Окликнув их, Пэн подошел ближе, чтобы узнать, что происходит.
– Один колышек был слишком крепко вкопан. Когда Хобу удалось выдернуть его, он выскочил из его руки и перелетел через плечо. Мы не видели, куда он делся, и сейчас идем искать.
Пэн был крайне раздосадован незапланированной задержкой.
– Возвращайтесь и разбирайте палатку. Я сам поищу колышек.
Один из мужчин с сомнением посмотрел на руки Пэна, что обозлило его еще сильнее.
– Я позову, когда найду, – процедил он сквозь зубы. – Один из вас придет и возьмет его. Идите уже, наконец. Когда закончите, поможете мне с поисками.
Пожав плечами, мужчины пошли обратно к палатке, а Пэн направился в лес. Он понятия не имел, как далеко и в каком направлении мог улететь проклятый колышек, который он даже поднять не сможет, если найдет. Ладно, у него по крайней мере были глаза, и хоть они работали нормально.
Едва начав прочесывать местность, Пэн наткнулся на мертвую лису. С жалостью осмотрев бедную зверюшку, он обнаружил лежавший рядом с ней кусок крольчатины и наклонился, чтобы разглядеть все повнимательнее. Это была едва надкусанная кроличья ножка и совершенно очевидно, что жареная. Поскольку Пэн сильно сомневался в кулинарных способностях лисы, оставалось только предположить, что почившая, найдя остатки чьей-то еды, откусила пару раз и скончалась. Или, возможно, кто-то специально оставлял в этом лесу отравленную пищу, чтобы морить ни в чем не повинных животных.
Откуда-то слева донесся крик, и Пэн, отвлекшись, поднял голову. Один из слуг сообщал, что колышек нашелся. Должно быть, они успели быстро разобрать палатку и пойти в лес помогать Пэну. Вот и хорошо – можно было отправляться дальше. Еще один день в пути – и до Харгроува останутся считанные мили.
Забыв про лису, Пэн выпрямился и пошел обратно, но не успел пройти и нескольких шагов, как угодил ногой во что-то липкое и, поскользнувшись, чуть не свалился. Он посмотрел вниз и увидел, что кому-то явно было очень плохо. Фу… Скривившись от омерзения, Пэн вытер сапог о траву и поспешил в лагерь.
