Новобрачная - Бенцони Жюльетта (читать книги онлайн полностью без сокращений TXT) 📗
Она не была способна в данный момент выносить ни вопросы матери, ни даже ее инквизиторский взгляд и покинула малый салон, спасаясь бегством. У себя в комнате, бросившись на кровать, Мелани плакала и смеялась одновременно, прислушиваясь к сильным ударам сердца и дожидаясь, когда оно успокоится.
Она знала, что не сомкнет глаз, пока не сделает что-нибудь, что поможет спасти ее счастье; она спрыгнула с постели, подбежала к небольшому секретеру, стоявшему у окна ее комнаты, взяла лист бумаги, перо, чернила и конверт, затем, подумав мгновение, написала одним росчерком:
«Дорогой дедушка, «Он» будет просить назначить ему свидание. Я вас умоляю, не скажите ему «нет», не делайте, пожалуйста, вашу маленькую Мелани, которая вас так любит, слишком несчастной!»
Она сложила листок, не перечитывая, засунула в конверт, написала адрес, позвонила Леони, протянула ей письмо и попросила отослать его тотчас же со слугой ее деду. А затем, не зная, чем заняться, пошла к Фройлейн пожаловаться на сильную головную боль и сказать, что сейчас же хочет лечь спать.
– Вы не будете ужинать? – с беспокойством спросила она. (Для нее было неприемлемо, чтобы Мелани отказывалась от еды, так как это было, по ее понятию, признаком очень серьезного заболевания, за исключением того случая, когда она сама страдала морской болезнью.)
– У дедушки всегда много едят! Я не смогу больше проглотить ни крошки.
– Хорошо, ложитесь! Я вам принесу вербеновый напиток.
Но когда она вошла к Мелани с подносом, на котором стояла большая чашка с горячим питьем, она увидела, что ее воспитанница спит, а на ее безмятежном лице блуждает легкая улыбка, как будто она видит чудесный сон, который не имел никакого отношения к мигреневым мукам. Возвратившись к себе, Фройлейн, которая не любила, чтобы пропадало съестное и чтобы вознаградить себя за труды, добавила в вербеновый налиток три большие ложки меда и стала медленно его пить, с нежностью вздыхая при мысли, что уже близок тот день, когда она сможет выйти замуж за своего славного жениха и по вечерам приносить ему, сидящему в их салоне у камина, напиток из трав, как этот, подлив в него немного «шнапса», чтобы еще улучшить его живительное свойство…
Через четыре дня Альбина была приглашена к своему свекру, чтобы принять вместе с ним официальное предложение маркиза де Варенна, который будет им представлен единственным его родственником по мужской линии, оставшимся в живых, старым виконтом де Рессоном. Тимоти Депре-Мартель принял предложение при категорическом условии: помолвка будет отпразднована в скором времени, свадьба же состоится только через год.
– Целый год? – спросила Мелани. – Может, это слишком долго? Мне казалось, что около полугода было бы достаточно?
– Твой дед даже слышать не хочет о более близкой дате, – объясняла Альбина. – Счастьем было уже то, что он принял это предложение! Я ожидала, что он откажет раз и навсегда.
– А я так не думала, – сказала, улыбаясь, Мелани, – и надеюсь, что скоро буду невестой.
– Через три недели. Вместо обещанного бала тебе придется удовлетвориться небольшим праздником, но через неделю состоится прием в честь твоей помолвки!
Разочарование быстро прошло. И то, что обручение было немного отложено, не так уж не понравилось Мелани. Она будет видеть Франсиса каждый день, согласно традиции, и сможет – это для нее будет большой радостью в его присутствии и, конечно, в присутствии матери, а может быть, своего дедушки – и это было бы очень здорово! – или в присутствии дяди Юбера обучаться тому, как надо себя вести в высшем обществе, куда она войдет благодаря своему замужеству, в круг той древней аристократии, к которой даже ее мать не всегда имела доступ. Хотя Мелани была родной дочерью Франсуа Депре-Мартеля, она, в отличие от него, не питала пристрастие к титулам, но титул маркизы имел особый аромат: восхитительный и утонченный аромат XVIII века, аромат, исходящий от платьев с картин Ватто и от декоративной вышивки на шелковых панно королевы-пастушки, а также от запаха пудры госпожи маршальши. И так как эта изысканность была связана с именем, которое носил ее жених, это, наверное, будет просто чудесно!
Настал момент, чтобы рассказать обо всем об этом ее подруге Жоанне, которая, наконец, появилась в Париже, отпраздновав в замке Кинских открытие первого бала Венского сезона, на котором она получила так много приглашений, что ее записная книжка оказалась слишком маленькой, чтобы вместить все имена претендентов. И если Мелани думала, что она сообщит ей свою новость, то она ошибалась: Жоанна, едва выйдя из Восточного экспресса, была уже в курсе всего.
– Ты не представляешь, – воскликнула она, – это событие дня: дворянство роднится с новой буржуазией, а когда еще знаешь принципы твоего деда, то приходится удивляться тому, как это произошло… и еще ты ведь выходишь замуж за одного из самых обольстительных мужчин!
– Да, это так, – сказала с некоторым огорчением Мелани. – Удивляются, конечно, потому, что я далеко не так красива, как он.
– Не будь глупой! Ты знаешь, ты очень изменилась! Я тебя нахожу просто очаровательной…
– Благодарю тебя, но это не помешает злым языкам судачить, что он женится на приданом.
– Не очень это будут делать, так как знают хорошо господина Депре-Мартеля: у него репутация очень опасного человека в деловом мире. Можно быть совершенно уверенным, что он составит так брачный контракт, что твоему супругу никогда не удастся тебя разорить, даже если предположить, что у него когда-нибудь могло бы быть такое намерение, и, конечно, красавец Франсис должен будет в течение года доказывать свою любовь. Если он согласился, то это уже хороший признак. Целый год ты будешь получать букеты каждый день!
Мелани рассмеялась:
– Знаешь, я жалею того, кто попросит твоей руки! Ты считаешь, как старый ростовщик. Я же выхожу замуж не для того, чтобы получать подарки. А потому, что я люблю Франсиса.
– Конечно, конечно, но все-таки приятно получать подарки? Для меня период обручения – самый приятный период! Воспользуйся им как можно лучше!
Мелани только этого и хотелось.
В среду, пятого ноября, дядя Юбер привез будущую невесту и ее мать на Елисейские поля в великолепном ландо, запряженном двумя ирландскими жеребцами в блестящей попоне и взнузданных на английский манер. На ужине в узком интимном кругу должны были присутствовать будущие супруги и их семья, состоящая из ближайших родственников (которых было немного), а потом состоится прием, на который съедется почти весь Париж. Особняк Депре-Мартеля был освещен от отдушин подвала до окошек под самой крышей, а двойная вереница слуг в напудренных париках и одетых на французский манер – в бархатных пиджаках зеленого цвета с золотыми галунами и коротких штанах из белого панбархата – образовывали своеобразный почетный эскорт, протянувшийся до этажа, на котором находились приемные залы. Пораженная Мелани не могла узнать помпезный особняк, в котором она провела столько скучных часов. Множество канделябров ярко освещали анфиладу комнат, в которых должен был состояться торжественный прием, вся мебель была без своих серых чехлов с белыми веревочками. Всюду были белые цветы, а вдоль всего длинного большого салона простирался пышный буфет, уставленный корзинами цветов и прикрытый тюлем, стояло неисчислимое количество маленьких позолоченных стульев, взятых напрокат у Катильона и заменивших торжественные кресла стиля Людовика XIV, которые стояли обычно рядом с готическими стульями времен Наполеона III, где лежало много диванных подушек, эти кресла и стулья обычно находились в главном салоне особняка. Все это вскоре будет предоставлено в распоряжение гостей бала, а пока Сомс проводил «этих дам» в зимний сад, где старый Тимоти во фраке ожидал их. Альбина просто сияла в очаровательном платье жемчужного цвета от Пакена. Она шла впереди дочери, одетой в знаменитое белое платье, которое совершенно не нравилось Мелани и заставляло представлять себя молодой пленницей завоевателя, прикованной к его колеснице. Мать явно торжествовала, и Мелани спрашивала себя, был ли этот праздник устроен в ее честь или в честь ее матери.
