Любовный поединок - Торнтон Элизабет (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Флинн расхохотался, и Серене почудилось, будто происходящее доставляет ему неизъяснимое удовольствие.
— Никто нас не поймает. Как только мы выберемся отсюда, я покажу вам Лондон. Мы спустимся вниз, под землю, в лабиринт из каналов и водостоков, будто специально для нас созданный римлянами.
— Послушай, парень, ведь до пристани отсюда не одна миля.
— Точно. Но до дома Рэйнора рукой подать. Он спрячет нас, он ведь в долгу перед мисс Сереной. Пошли?
Серена ахнула.
— Флинн, предупреждаю тебя, я и близко не подойду к дому Рэйнора, и не вздумай меня уговаривать.
— Прекрасно, — пожал плечами Флинн. — Тогда, может быть, вы скажете мне, что делать?
— Вон они! — раздался крик внизу. Серена похолодела.
—Ну?
— Твоя взяла!
И Серена ухватилась за протянутую ей руку.
Глава 9
Джулиан сидел в кабинете за большим письменным столом с обитым кожей верхом и пробегал глазами письмо, найденное им здесь несколько минут назад. От бумаги исходил сладкий, неприятно раздражавший его запах духов, однако содержание письма вызвало в нем живой интерес. Похоже, что леди Амелия Лоуренс дала своему прежнему любовнику отставку и в доказательство этого приложила ключ от боковой двери ее дома в Уайтхолле. Это означало приглашение, которое Джулиан с превеликим сожалением был вынужден отклонить.
Насвистывая припев из одной непристойной песенки, подхваченной у солдатских костров, он позволил себе немного поразмышлять о даме, написавшей письмо. Нежные изгибы тела, атласная кожа, пламенное, сладострастное сердце — вот какою была леди Амелия, и таких женщин он любил. Мужчины вились вокруг этой дамы, как мухи вокруг меда. Джулиан сознавал, что эта женщина была хищницей, но его это нисколько не волновало. Их прошлая связь была откровенно плотской, и это вполне его устраивало. Прошлая связь, напомнил себе Джулиан. Все в прошлом, и чем скорее дама это поймет, тем лучше будет для обоих.
В его памяти всплыл образ совсем другой женщины. Возникло чувство чего-то холодного и далекого, мучительно недосягаемого. Серена Уорд. Чужая, неприступная, ледяная. Но через миг этот образ разительно изменился: широко распахнутые глаза, обрамленные густыми ресницами, метали голубые искры; сочные, спелые губы требовали поцелуя; вулкан, фейерверк, разрывающийся над головою снаряд, мощный и внезапный раскат летнего грома.
Усилием воли Джулиан заставил себя спуститься с небес на землю. Он сделал все, что мог: он приходил к ней с повинной, пытался исправить беду, которую она, по его мнению, навлекла на свою голову тем возмутительным поступком. И что он получил за все свои унижения? То, что и ожидал. Она облила его грязью, оскорбила и выставила с позором. И даже в последовавшие за их первым разговором недели, когда, поддавшись на уговоры Флинна не отступаться, он старался завоевать ее благосклонность, она сопротивлялась как могла. Ни один здравомыслящий мужчина не станет терпеть подобного обращения. Его совесть чиста. Он должен ее забыть.
Флинн, конечно, не даст ему забыть ее, и Флинн был более настойчив, чем его, Джулиана, совесть. Но ведь Флинна не было в библиотеке, когда Серена решительно и недвусмысленно отвергла его предложение.
Развратник! В нем все вскипало, стоило только вспомнить ее вздернутый нос, когда она бросила ему в лицо это слово. Собственно, слово не было брошено, оно вытекло из ее прелестного ротика, словно капля яда. Распутник! Неправда. Он никогда не выходил за рамки приличий. Разумеется, он не был святым. Он был мужчиной, не то что все эти нарумяненные шепелявые сосунки, которые пляшут перед ней на задних лапках, но не могут совладать с женщиной, даже под страхом смерти. Он смог, и за это ему нет прощения.
Ощутив дрожь в губах, он нахмурился. «Безумие», — сказал он себе и вздохнул. В надежде прогнать соблазнительный образ Серены Уорд хотя бы на несколько минут, он еще раз перелистал документы, которые просматривал, прежде чем прочитать письмо леди Амелии. Все были здесь, все счета и закладные, которые он тайно копил целый год и в которых было заключено все огромное состояние семьи Уордов. По его сведениям, у Уордов не сохранилось ничего, что можно было бы продать или заложить. Ему оставалось лишь подождать несколько месяцев, когда векселя можно будет выставить к оплате, и тогда он сможет делать с сэром Робертом все, что захочет.
Жаль, конечно, что вместе с сэром Робертом окажутся разорены и остальные члены семьи. Жаль. Но избежать этого было невозможно. Сэр Роберт сам развязал эту войну, которая сделалась необратимой, и Джулиан не чувствовал за собою ни малейшей вины, и, когда он строил планы, совесть его молчала. Уорды были взрослыми людьми, способными о себе позаботиться. А вот его семья…
Он сжал ладонями виски, стараясь удержать мысли в должном русле и борясь с воспоминаниями, столь мучительными, что порой лишь добрый глоток бренди приводил его в чувство.
Долго, очень долго сидел он без движения, уставившись в одну точку. Придя в себя, он собрал в стопку счета и закладные, встал и направился к тайнику позади стола. Нащупав рычаг, он повернул его: раздался щелчок, и дверца открылась. Он спрятал бумаги в тайник и со стуком захлопнул дверцу.
Последние несколько минут он сидел, погрузившись в расчеты над своим гроссбухом, изучал колонки цифр, делая пометки касательно долговых расписок, целую пачку которых держал в руке. Игорное дело, как следовало из его учетных книг, приносило огромные прибыли. Игра была для него не более чем делом, приносящим деньги. Сам он отнюдь не был азартен. Он обладал завидным чутьем и мог молниеносно просчитать все шансы и возможные результаты игры. Когда игра складывалась не в его пользу, он умел вовремя остановиться, не надеясь в слепом азарте отыграться. Никогда не терял голову. Чутье и хладнокровие принесли ему такое богатство, что он не знал, что с ним делать.
Чаще всего джентльмены выплачивали проигрыш наличными. Случалось, однако, что наличности не хватало, и тогда Джулиану приходилось изыскивать другие формы обеспечения долга. Так появилась плантация в Южной Каролине, а кроме того, великолепный дом на окраине Лондона и охотничий домик в Шотландии. Изящное столовое серебро, дорогие украшения, чистокровные лошади, доли в выгодных торговых предприятиях — все это Джулиан брал, не испытывая ни малейшего укола совести. Азартные в; игры вошли в плоть и кровь английских аристократов и сделались для них второй натурой. Кроме того, голубки, которых он ощипывал, были вполне оперившимися. Они могли позволить себе столь крупные проигрыши. Ему это было прекрасно известно, ибо комитет по отбору членов его клуба в первую очередь проверял платежеспособность кандидатов.
Стук в дверь прервал размышления Джулиана. Он поднялся и пошел открывать.
В кабинет вошел джентльмен, одетый, как и Джулиан, по последней моде и также без намека на щегольство. Как и Джулиан, он был без шпаги, что безошибочно выдавало его принадлежность к дому. Чего в нем не было, так это элегантной утонченности Джулиана, и поэтому он оставлял впечатление солдата в штатском — кем он, собственно говоря, и был. На волосах не было и следа пудры. Широкое грубое лицо расплылось в улыбке. Это был Дэвид Блэк, больше известный как Блэки. Джулиан вернулся к столу.
— Что священник? — осведомился он. — Прибыл?
— Прибыл, прибыл. Мы сделали все, как ты сказал: обрядили его, и сейчас он у тебя в столовой уписывает самый жирный обед, какой ему и присниться не мог. Послушай-ка, Джулиан, что у тебя на уме?
— Один из наших клиентов пожелал жениться. Правила нашего дома тебе известны: чего бы джентльмену ни захотелось, он должен это получить.
— Но это правило действует только в столовой относительно всяких там помидоров и клубники в самый разгар зимы. Какому дураку приспичило тайно жениться? Разве ж это брак?
Джулиан откинулся в кресле, на его губах бродила усмешка нераскаявшегося грешника.
