Мадонна с лилиями - Картленд Барбара (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
Редкие гости, приходившие к ним в дом, старались избегать при девочке упоминания о ее настоящем отце.
Друзья Франса Винтака догадывались, что Сирилла — неродная его дочь, и, по всей вероятности, полагали, что ее настоящий отец попросту от нее отказался. Не желая наносить девочке травму, они предпочитали делать вид, будто верят тому, что художник и есть ее родитель.
И без того унизительное положение Сириллы и ее матери только усугублялось этим умалчиванием.
«Как они смеют думать так о маме?» — порой с тоской спрашивала себя девочка.
Повзрослев, она поняла, что ничего другого люди и не могли думать.
— Как мне ненавистна такая жизнь! — восклицала порой Сирилла, ворочаясь без сна в постели.
А между тем именно такую жизнь уготовил ей маркиз, когда обратился со своим предложением.
— Мы всегда будем вместе, моя дорогая, — сказал он.
Эти слова не раз произносил и Франс Винтак, обращаясь к матери Сириллы.
— Пока мы вместе, нам ничего не страшно! Зачем беспокоиться о будущем — ведь мы вместе! Забудем прошлое. Главное — что мы вместе, ты и я…
Сирилле без конца чудились эти слова, которые своим красивым певучим голосом немного с акцентом произносил Франс Винтак, и, как правило, ее мать отвечала на них нежной, полной любви улыбкой, и глаза ее загорались чудным блеском.
Уже тогда Сирилла «твердо решила, что для нее недостаточно просто „быть вместе“ с любимым человеком. Ей хотелось чего-то большего — прочного положения, достатка, респектабельности. А это мог дать ей только брак.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Маркиз в хорошем настроении ехал в Айлингтон.
На его лице было то же победное выражение, какое появлялось всякий раз, когда ему удавалось выиграть на скачках или победить соперника в боксе.
Он добился того, что, по мнению его секретаря, было невозможно, и имел все основания гордиться собой.
Когда вчера днем маркиз вернулся в Фейн-хауз и послал за своим секретарем мистером Эшуортом, ведавшим кроме своих обязанностей еще и финансами маркиза, он чувствовал, что обустройство жилища для Сириллы — это самое волнующее из всего, что ему доводилось делать в жизни.
Маркиз понимал, что сразу он не сможет дать ей всего, что хотел бы. В то же время в мечтах он уже представлял, какие картины развесит по стенам, какими коврами устелит пол, какую закажет мебель — словом, создаст обстановку, достойную, по его мнению, этой уникальной девушки.
С самого начала маркиз решил, что Сириллу должны окружать картины, которые выгодно бы оттеняли ее красоту, столь гениально изображенную Лохнером. Поразмыслив, он пришел к выводу, что лучше всего для этой цели подойдут Буше и Боттичелли. Эти полотна висели в его доме на Беркли-сквер, и именно их маркиз намеревался повесить в особняке, куда предстояло переехать Сирилле.
Однако когда он обратился к мистеру Эшуорту с такими словами: «Я хочу, чтобы вы сегодня же купили для меня дом оригинальной постройки и непременно с садом», секретарь уставился на него в немом изумлении.
— Сегодня, милорд? — переспросил он, не веря своим ушам.
— Именно так! — подтвердил маркиз.
— Но это невозможно!
— На свете нет ничего невозможного! — не допускающим возражения тоном изрек маркиз. — Во всяком случае, для меня.
Он произнес эти слова с улыбкой, и мистер Эшуорт подумал, что, вероятно, с его хозяином произошло что-то очень приятное. Еще никогда маркиз Фейн не выглядел таким довольным и счастливым.
Секретарь представить не мог, что же могло привести его в такое прекрасное расположение духа.
За последние дни не было скачек, на которых лошадь маркиза, как обычно, пришла бы первой, впрочем, как и других спортивных состязаний, до которых он был весьма охоч.
И все же маркиз сиял и явно чувствовал себя победителем.
Мистер Эшуорт был слишком тактичен, чтобы задавать какие бы то ни было вопросы. Вместо этого он сказал:
— Я сделаю все, что в моих силах, милорд, чтобы найти именно такой дом, какой вам требуется, однако должен заметить, что сезон только начался и все подходящие помещения уже давно сняты по крайней мере на ближайшие два месяца.
— Ищите, Эшуорт, ищите! — настойчиво повторил маркиз.
— У меня тут два письма, милорд, которые требуют вашей подписи, — быстро проговорил мистер Эшуорт, радуясь, что можно сменить тему. — Еще я должен сообщить, что, к сожалению, ваша кузина, вдовствующая леди Блетчли, вчера вечером скончалась.
— Пошлите венок, — откликнулся маркиз и не глядя подписал письма, поданные ему секретарем.
Разумеется, милорд. Похороны состоятся за городом, так как ее светлость скончалась в доме своего сына.
Только тут маркиз поднял голову от стола.
— Насколько мне известно, у ее светлости был дом в Лондоне неподалеку отсюда. Или я ошибаюсь?
— Нет, милорд, не ошибаетесь. На Саут-стрит, если быть точным. Дом под номером девятнадцать. Осмелюсь напомнить, что он выгодно отличается от других особняков, расположенных по соседству.
Маркиз многозначительно посмотрел на мистера Эшуорта, и тот мгновенно его понял.
— А ведь это вполне возможно, милорд!
— Насколько мне известно, ее светлость последний год не жила в Лондоне.
— Затрудняюсь ответить точно, милорд.
— Я слышал, — неторопливо продолжал маркиз, — что, когда леди Блетчли заболела, она уехала в свое загородное поместье и с тех пор жила там со старшим сыном.
Мистер Эшуорт промолчал, понимая, что его хозяин скорее рассуждает сам с собой, чем ждет ответа.
— Мне также известно, — добавил маркиз, — что моя кузина намеревалась оставить свой дом в Мейфере младшему сыну, молодому человеку, весьма склонному к азартным играм. Я частенько встречал его в Уайтс-клубе. Полагаю, что найду его там, если поеду сейчас же.
— Похороны назначены на послезавтра, милорд, — напомнил мистер Эшуорт.
— Значит, Чарли Блетчли наверняка сидит в клубе, — подвел черту маркиз, подымаясь.
Он покинул кабинет с такой скоростью, что мистеру Эшуорту оставалось лишь изумленно взирать ему вслед.
Что произошло с хозяином? Откуда вдруг эта неуемная энергия?
Он даже утратил свой обычный цинизм — качество, по мнению мистера Эшуорта, совершенно неподходящее для такого молодого человека.
Действительно, сейчас, когда маркиз торопился в Айлингтон, вряд ли кто-нибудь назвал бы его циником.
Он был в восторге от своего плана. Дом леди Блетчли как нельзя лучше подходил для Сириллы.
Конечно, его придется обставить заново. У ее светлости, дамы весьма обеспеченной, имелась кое-какая красивая мебель, которую, по мнению маркиза, можно даже оставить, пока он не найдет другую обстановку, более достойную Сириллы.
Сам дом был построен в прошлом веке знаменитым архитектором Робертом Адамом и выглядел очень импозантно. Это был особняк с просторными светлыми комнатами, красивыми карнизами, изысканными каминами и паркетными полами.
Ковры и шторы были, на взгляд маркиза, хотя и далеки от совершенства, но свидетельствовали о хорошем вкусе хозяйки, а уж после убожества и бедности Айлингтона они наверняка покажутся Сирилле верхом роскоши.
Вокруг дома располагался небольшой, хорошо ухоженный садик. Сейчас в нем вовсю цвели тюльпаны и маргаритки, а плодовые деревья только собирались зацвести.
Маркиз уже представлял себе, как восхитительно будет выглядеть Сирилла среди роскошной цветущей природы. Картина эта стояла перед ним как живая, и ему вдруг до боли захотелось увидеть так поразившую его девушку, стиснуть ее в объятиях и расцеловать.
За свою жизнь маркиз целовал бессчетное количество женщин, но никогда прежде не испытывал он такого всепоглощающего восторга, такой неземной радости, как в то мгновение, когда его губы коснулись губ Сириллы. А самое главное — он был уверен, что и она испытывает точно такое же чувство по отношению к нему.
— Я люблю ее! — воскликнул маркиз, не в силах сдержать эмоций. — Мне даже в голову не могло прийти, что я способен на такое сильное чувство…
