Крылья экстаза - Картленд Барбара (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗

– Просыпайся, – теребил он сестру за плечо. – Мы должны немедленно покинуть эту квартиру!

– Покинуть? Как покинуть? Зачем? И куда мы денемся?

– Домой!

Это слово словно окатило девушку ледяной водой с головы до ног, и она резко присела на постели.

– Что произошло? Что-то плохое?

– Мы должны немедленно покинуть Париж, и если ты сейчас поспешишь, то мы еще успеем на экспресс, который и довезет нас как раз до той узловой станции,

где мы сбежали. Он отбывает в одиннадцать.

– Но мы не можем уехать так вдруг! Да и зачем эта спешка?

Кендрик обессиленно упал на ее кровать и сбросил с головы шляпу.

– Сегодня в прессе будет слишком много вопросов, – наконец выдохнул он. – А ты знаешь, до чего могут дойти эти писаки, когда почувствуют, что где-то запахло свеженькой сенсацией!

– Ты хочешь сказать, что они… намерены сообщить публике какие-нибудь сведения о дуэли?

– Да, что и удивительно. Я всегда полагал, что дуэли в Париже – дело совершенно обычное, но на сей раз случай вышел неординарный.

– По чем же? Чем?

– А тем, надо полагать, что маркиз не только проиграл этот поединок, но и получил тяжелое ранение в руку.

– Насколько серьезное?

– Ну, разумеется, ампутировать ее этому господину не станут, но вся соль в том, что дуэль состоялась из-за дамы. И он ее проиграл! Это позабавит весь Париж, особенно когда выяснится, что это за дама! Тина прикусила губы.

– Конечно, они все сделают для того, чтобы узнать загадочную незнакомку!

– Вот именно! Тем более что им уже известно о прибытии этой незнакомки со мной, то есть виконтом де Вийерни.

– Но, Кендрик, как же им удалось это установить?

– Если бы я знал! Вероятно, проговорился маркиз. После твоего отъезда с вечера Па Пайвы он весьма сильно напился, и я сам слышал, как он орал на весь салон, что будет драться не только с графом, но и со мной, чтобы заполучить тебя окончательно.

Девушка схватилась за голову и простонала:

– Это все я, я виновата!

– Слезами делу не поможешь, – остановил ее брат. – Я тоже хорош: следовало ожидать, что в таком городе мы непременно попадем в какую-нибудь историю.

– По что мы теперь можем сделать, чтобы прекратить их розыски

и не дать установить наши подлинные имена? – испуганно пролепетала Тина.

– Нам остается только одно – исчезнуть. – Кендрик помолчал немного и веско добавил: – Если мы останемся, то очень скоро станет известно, что я никакой не Вийерни, а проведя некоторые расспросы в Виденштайне, они убедятся, что таинственная дама как две капли воды похожа на принцессу Марию-Терезию. – Тина при этих словах заплакала еще отчаянней, и Кендрик прекратил истязание. – Я уже попросил Рене начать укладывать твои вещи и даже заказал экипаж. В нашем распоряжении только час, без пятнадцати одиннадцать мы должны быть на вокзале.

– Но, Кендрик, а как же мне быть… с графом?

– Забыть! – последовал лаконичный ответ.

Совершенно убитая. Тина принялась одеваться, а Рене бойко, но довольно неумело паковала ее чемоданы.

– Как жаль, что вы покидаете нас так скоро, мамзель, – болтала она. – Мне было так приятно служить вам.

– Спасибо, – бездумно ответила девушка, но внезапно в голову ей пришла смелая мысль. – Рене, не будете ли вы так любезны оказать мне последнюю услугу?

– С удовольствием, мамзель.

– Когда господин граф заедет за мной в одиннадцать, как обещал, передайте ему мое письмо.

– Разумеется, мамзель.

И Тина решилась написать письмо, хотя поначалу была уверена, что лучше всего было бы исчезнуть без всяких объяснений.

Но она слишком любила графа, как и он ее.

Еще засыпая, она с горечью думала о том, как трудно будет завтра выслушивать планы Грамона об их совместном будущем и не сметь сказать ему правду.

Неужели Судьба их бегством просто избавляет ее от очередной лжи?

По, с другой стороны, каждая клеточка ее существа рвалась к любимому и говорила холодному рассудку что он неправ.

Впрочем, что могла она написать?

Как посмеет она признаться, что у них нет будущего и что их любовь всего лишь метеор в унылой будничной жизни?

И все же, уже одевшись и проверив упакованные чемоданы. Тина бросилась в гостиную и, схватив там с секретера несколько листков почтовой бумаги и ручку, метнулась обратно к себе.

Она чувствовала, что если брат застанет ее пишущей, то непременно начнет возражать и ругаться, а времени и так уже было в обрез.

Набросав первую строчку за своим туалетным столиком. Тина услышала, как Кендрик уже прощается с консьержем.

В ее распоряжении оставалось не больше минуты, и она лихорадочно написала всего несколько строк:

Я люблю тебя, люблю! Но я должна уехать, а для того, чтобы сказать, какой ты прекрасный и удивительный, я напишу еще сразу же по прибытии. Люблю тебя и молюсь.

Тина.

Едва девушка успела запечатать письмо, как в дверях появился Кендрик.

– Ты готова. Тина? Нам надо ехать.

– Все уложено, мсье, – ответила за нее Рене.

Ловкой девице удалось чем-то отвлечь внимание Кендрика, и в это время Тина сунула ей конверт вместе с десятифранковой купюрой.

Рене привычным жестом опустила их в карман передника.

– Мерси, мамзель, – прошептана она, чтобы не услышал Кендрик. – Я выполню все в точности как вы сказали, мамзель.

Багаж быстро погрузили на крышу экипажа, и беглецы поехали, Кендрик – раздраженно-угрюмый, а Тина – в слезах и страхе.

Она бездумно смотрела в окно. вспоминая, как целовал ее граф, и зная, что никогда больше не испытать ей того восторга и наслаждения, которые дарили его поцелуи, уносившие ее душу к небесам.

«Как же я буду жить без этого счастья?» – подумала девушка, и мир покрылся для нее черной пеленой.

Беглецы добрались до узловой станции часа через два, но там им пришлоь еще долго ждать местного поезда в Эттинген.

Всю дорогу от Парижа они сидели в купе вдвоем, но большей частью молчали, оба уставшие после бессонной ночи.

Все мысли Тины были заняты графом и тем, какие чувства вызовет у него поданное Рене письмо с известием, что и Кендрик, и она покинули Париж в неизвестном направлении.

Она вспоминала все слова любви, которые он говорил ей, и знала, что отныне будет повторять их снова и снова всю жизнь, ибо они останутся для нее единственным утешением.

На узловой Кендрик, словно для того, чтобы размяться, принялся разгуливать по платформе взад-вперед;

Тина же уселась на жесткую деревянную скамью, погрузившись в полное безразличие как к их дальнейшему путешествию, так и ко всему окружающему вообще.

Наконец поезд из столицы Виденштайна прибыл, и они побыстрей отыскали в нем свободное купе.

Кендрику к тому же пришлось еще дать хорошие чаевые носильщику, который, смущаясь, заявил:

– Вы уж простите меня, мсье, да только разве никто не говорил вам, как вы похожи на нашего наследного принца?

Принц натянуто улыбнулся:

– Да, кажется, что-то такое я слышал.

– Да вот как Бог свят, вы с ним прямо одно лицо, мсье.

– Считаю это за комплимент, – усмехнулся Кендрик.

– Он ведь у нас такой славный молодой человек, – не унимался носильщик, – и мы, право слово, очень им гордимся! Со временем из него выйдет достойный правитель.

– Надеюсь, он оправдает ваши надежды, – сухо заметил Кендрик.

Но вот поезд тронулся, и, облегченно вздохнув, брат сказал Тине:

– Всегда приятно слышать вот такие искренние признания, правда? А ты как думаешь, хороший выйдет из меня эрцгерцог?

– Да, но только в том случае, если ты не будешь вести себя так, как в Париже.

Кендрик расхохотался.

– Мне, наверное, надо извиниться перед тобой, но повеселиться я все-таки повеселился на славу, и мне будет о чем вспомнить, когда я окажусь запертым в Дюссельдорфе.

И эти слова снова напомнили Тине, с каким ужасом думает брат о том времени, когда ему придется пройти суровую школу воспитания в прусских казармах.