Запах серы (Битва за любовь) (Другой перевод) - Гэблдон Диана (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗
— Немного поспокойнее, но что-то в этом роде, — признала я.
Триумфально стиснув зубы, священник откинул полу сутаны. На его бедре была повязка, вся в пятнах засохшей крови и влажная от желтого гноя. Бледная плоть ноги со зловещими красными полосами раздулась как над бинтами, так и под ними.
— Господи, приятель! — потрясение воскликнула я. — У вас началось заражение крови! Это необходимо лечить, причем немедленно, или вы умрете!
В толпе глухо забормотали. Даже Матт и Джефф выглядели ошеломленными.
Отец Бэйн медленно покачал головой.
— Вы слышите? — требовательно спросил он. — Безрассудство этой женщины не имеет пределов. Она проклинает меня, служителя Господа, и грозит мне смертью перед судом самой Церкви!
Возбужденное бормотание толпы сделалось громче. Бэйн снова заговорил, на этот раз немного громче, чтобы его услышали.
— Я оставляю вас, джентльмены, и судите сами свои чувства, и исполните слова Господа нашего: «Ворожеи не оставляй в живых»!
На драматических показаниях отца Бэйна свидетельства кончились. Очевидно, никто не был готов перещеголять подобное представление. Судьи объявили короткий перерыв, с постоялого двора для них принесли освежающие напитки. Для обвиняемых таких любезностей не предусмотрели.
Я собралась с силами и попробовала потянуть путы. Кожаные полоски заскрипели, но не подались ни на дюйм. Именно сейчас, цинично подумала я, пытаясь подавить зарождающуюся панику, тот самый момент, когда сквозь толпу должен промчаться юный герой на лихом коне, разметав раболепных горожан, и подхватить теряющую сознание героиню на седло.
Но мой лихой герой сейчас обретался где-то в лесу, наливаясь элем в обществе стареющего содомита благородных кровей и убивая невинных оленей. И очень маловероятно, думала я, стиснув зубы, что Джейми успеет вернуться, чтобы собрать оставшийся от меня пепел для ритуального погребения до того, как меня развеют по четырем ветрам.
Погрузившись во все возрастающий страх, я сначала не услышала топота копыт. Мое внимание привлекло негромкое бормотание и повернувшиеся головы, и только тогда я расслышала ритмичное цоканье по булыжникам Хай-стрит.
Удивленные шепотки становились все громче, толпа расступалась, чтобы пропустить всадника, которого я все еще не видела. Несмотря на отчаяние, я ощутила слабое трепыхание нелогичной надежды. А вдруг Джейми вернулся раньше? Может, приставания герцога сделались слишком настойчивыми, или оленей было мало? Что бы там ни было, я поднялась на цыпочки, желая разглядеть лицо приближающегося всадника.
Толпа расступалась неохотно. Конь, сильный гнедой, просунул морду между чьими-то плечами. Перед удивленными взглядами всех — включая меня — проворно спешивался жердеобразный Нед Гован.
Джефф с некоторым удивлением обозрел тощую фигуру.
— И вы, сэр?… — Он говорил вынужденно любезным тоном, увидев серебряные пряжки на башмаках и бархатный камзол — работа на лэрда Леоха неплохо оплачивалась.
— Меня зовут Эдвард Гован, ваша светлость, — строго ответил тот. — Стряпчий.
Матт ссутулил плечи и поморщился. На табурете не было спинки, и его спина, без сомнения, уже устала от напряжения. Я уставилась на него тяжелым взглядом, от души желая ему ущемления межпозвоночного диска. Если уж меня сожгут за дурной глаз, думала я, пусть хоть будет за что.
— Стряпчий? — пробурчал Матт. — И что же привело вас сюда?
Голова Неда Гована в седом парике склонилась в идеальном официальном поклоне.
— Я прибыл, чтобы смиренно предложить свои услуги в поддержку мистрисс Фрэзер, господа, — ответил он, — самой милосердной из всех леди на свете, которая известна мне лично не только как весьма доброжелательная в искусстве исцеления, но и весьма знающая в его применении.
Отлично, одобрительно подумала я. Получите удар с нашей стороны! Окинула взглядом площадь и увидела, что губы Гейлис изогнулись в полувосхищенной, полуязвительной улыбке. Пусть не все выберут Неда Гована Принцем Очарование, я сейчас не собиралась становиться очень уж капризной. Буду принимать защитников по мере их появления.
Поклонившись судьям и не менее официально — мне, мистер Гован выпрямился еще сильнее, чем обычно, зацепил большие пальцы за пояс бриджей и со всем романтизмом, присущим его немолодому, отважному сердцу, приготовился к битве, избрав оружием присущую закону мучительную скуку.
О, он, безусловно, был скучным. С неумолимой точностью механической мясорубки он подверг каждое обвинение тщательному исследованию и безжалостно порубил их на мельчайшие кусочки клинком закона и секачом прецедента. Это было внушительное представление. Он говорил. И говорил. И опять говорил, иногда вроде бы уважительно замолкая в ожидании указаний от судей, но на самом деле просто набирая воздуха перед очередным многословным натиском.
Учитывая, что моя жизнь и будущее полностью зависели от ораторского искусства этого костлявого человека, мне следовало сосредоточенно внимать каждому его слову. Но вместо этого я ужасно зевала, не успевая прикрыть разинутый рот, и переминалась с одной ноющей ноги на другую, пламенно мечтая, чтобы меня просто сожгли, прекратив эту пытку.
Похоже, толпа испытывала те же чувства. Сильное утреннее возбуждение угасло, сменившись апатией, а несильный, чистенький голосок мистера Гована все звучал и звучал. Люди начали расходиться, внезапно вспомнив о коровах, ждущих дойки, и полах, ждущих метлы, совершенно уверенные, что не может произойти ничего интересного, пока бубнит этот непреклонный голос. Когда мистер Гован закончил первоначальную защитную речь, наступил вечер, и приземистый судья, которого я нарекла Джеффом, объявил, что суд будет продолжен утром. После короткого совещания вполголоса между Недом Гованом, Джеффом и тюремщиком Джоном Макрэем два дородных горожанина повели меня к постоялому двору. Я кинула взгляд через плечо и увидела, что Гейлис ведут в другую сторону, обратно в яму, причем она не спешит и не выражает по этому поводу никакой признательности.
В темной задней комнате постоялого двора с меня, наконец, сняли путы и принесли свечу. Затем появился Нед Гован с бутылкой эля и тарелкой мяса и хлеба.
— Я побуду с тобой всего несколько минут, дорогая, и то вырвал их с трудом, так что слушай внимательно. — Маленький человечек наклонился ко мне, и выглядел он при этом в мерцающем свете настоящим заговорщиком. Глаза у него сверкали, и он не выказывал никаких признаков усталости или утомления, за исключением некоторой небрежности в парике.
— Мистер Гован, я так рада видеть вас! — искренне сказала я.
— Да, да, моя дорогая, — ответил он, — но на это у нас нет времени. — И потрепал меня по руке, дружески, но весьма небрежно.
— Я сумел убедить их рассматривать твой случай отдельно от мистрисс Дункан, и это может помочь. Выяснилось, что поначалу тебя арестовывать никто не собирался, тебя взяли только из-за того, что ты общалась с ве… с мистрисс Дункан.
— И все же, — торопливо продолжал он, — существует опасность и для тебя, и я не буду этого скрывать. В настоящий момент общественное мнение в деревне складывается не в твою пользу. Что заставило тебя, — с несвойственной ему горячностью воскликнул он, — трогать этого младенца?!
Я открыла рот, чтобы ответить, но Нед нетерпеливо отмахнулся.
— А, ладно, теперь это не имеет значения. Вот что мы должны сделать: будем давить на то, что ты англичанка — а отсюда твое невежество, заметь, а не чудаковатость — и оттягивать решение как можно дольше. Время на нашей стороне, потому что наихудшие из подобных процессов происходят в атмосфере всеобщей истерии, когда разумностью свидетельских показаний пренебрегают ради удовлетворения жажды крови.
Жажда крови. Именно это чувство я ощущала, именно его излучали лица в толпе. Кое-где появлялись следы сомнения или сочувствия, но только у тех редких душ, что стояли поодаль от толпы, а таких личностей в Крэйнсмире маловато.
О нет, поправила я себя. Одна точно есть — этот маленький сухой эдинбургский юрист, негнущийся, как старый башмак, который он так сильно напоминает.
