Спящая красавица - Айвори Джудит (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
— Закрыто, — сказал он, разочарованно вздохнув. Она посмотрела на него через плечо. Выйдя из темноты, он предложил:
— Я могу сходить за экипажем.
— Вы промокнете. И я тоже, как только выйду на улицу. Нет смысла. — Она помолчала, затем решила: — Придется пока остаться здесь.
Николь осмотрелась. Они нашли укрытие под глубоким выступом бокового портала новой часовни Всех Святых. Часовне этой больше подходило название собора. Дверь в глубине портала была темная и массивная, выход преграждал водяной поток с неба. Оставалось небольшое пространство со сводчатым готическим потолком и вымощенным плитами полом.
Николь вернула Джеймсу платок. Он принялся вытирать им свое лицо. Она дала выход своему возмущению:
— Я предполагала встретиться с Дэвидом полчаса назад. Мы собирались попить чаю в саду, затем вернуться по реке.
— Теперь уже не получится.
— Думаю, вы правы, — согласилась она и засмеялась.
Она почувствовала, как Джеймс приблизился. Дрожь пронзила ее, когда она ощутила, как что-то скользнуло ей на плечи. Его пальто, подкладка которого осталась сухой и хранила тепло его тела. Николь даже не смогла пробормотать слов благодарности. Это было так восхитительно, что лишило ее дара речи. Она даже не осознавала, насколько замерзла. Николь запахнула пальто и спряталась в нем.
За ее спиной Джеймс произнес:
— Мне надо на лекцию через полчаса.
— Студентам понадобится ковчег, чтобы туда добраться.
— Дождь должен стихнуть.
— Не похоже.
Двое людей, которые все утро обменивались самыми сокровенными тайнами, теперь по непонятной причине не могли поддержать незамысловатый разговор.
Николь оглянулась. Джеймс остался в рубашке и жилете.
Она почувствовала себя очень уютно. Вспышки молний освещали их укрытие. Вглядываясь в лицо Стокера, Николь размышляла о том, как должна пахнуть его кожа. Так же, как носовой платок? И тут она чуть не фыркнула. Джеймс Стокер пристально смотрел на ее губы.
Она отвернулась. Ветер разносил дождь по склону, и не было видно ни одного человека. Низвергавшаяся вода устремлялась к канавкам, образовавшимся на земле; ручьи журчали в шаге от нее и скатывались в лужи.
Николь чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда почувствовала, как две сильные руки обхватили ее за плечи. Джеймс стал растирать ее руки от плеч до запястий. Она закрыла глаза. О! Николь вздохнула и, съежившись, спряталась поглубже в его пальто.
— Вы выглядите замерзшей, — сказал он.
Hиколь не ответила. Она спрашивала себя: почему это случилось снова, почему ее опять тянет к нему? Почему бы ей не завязать отношения с молодым и сильным Джеймсом Стокером ради удовольствия? Неправда, что она не делала ничего подобного раньше.
Он потянул ее за руку со словами:
— Подол ваших юбок совсем промок. Идите сюда, здесь посуше.
И темнее. Николь с готовностью последовала за ним.
Там Джеймс устроил ее поудобнее: прислонил спиной к единственному хорошо освещенному участку рядом с толстой обшивкой двери. Сам же развернулся и встал рядом с ней, прислонившись спиной к камням и вытянув ноги перед собой. Он почти касался ее локтя, был всего в шести дюймах от нее.
Она хотела его. Ах, какая глупость! Желать молодого простачка, с отливающими золотом волосами и такого же цвета глазами, с безупречной репутацией. Героя ее величества. Любимца общества. Молодого человека, родившегося так поздно, что он, возможно, уже не может помнить брюк, сшитых вручную, а не на швейной машине, или ткани, сотканной на ручном станке, а не на ткацких машинах.
Николь вдруг вспомнила, какое она испытывала в молодости презрение к старикам, любившим ее. Она нисколько не жалела их в те времена, зато теперь испытывала к ним сочувствие. Бедные они, бедные!
Она и Джеймс расположились рядом. Николь стояла съежившись, завернувшись в его пальто, он — опершись прямой спиной о стену. Оба в некотором напряжении молчали. Или неловкость испытывала только Николь? О чем он думал? Что чувствовал? Ее больной зуб неожиданно дал о себе знать — настроение у Николь совсем испортилось.
В этот момент Джеймс Стокер оглядел ее с ног до головы и спросил:
— Это не оттого, что я не знаю, как подступиться?
— Что? — переспросила она.
Но Джеймс расценил ее вопрос, как интерес к подробностям. Он кивнул в сторону противоположного темного угла.
— Там, — сказал он. — Я бы хотел затащить вас туда и начать с нижних пуговиц этого мокрого платья. Я мог бы заняться с вами любовью прямо здесь. Или под деревом, или на площадке, или в лачуге, или на камнях у реки, или стоя в реке. Я не знаю, почему вы отталкиваете меня так долго, но вы это делаете. Почему? Вы не хотите меня? Чем я плох?
— Что? — повторила Николь, как простушка.
— Вы мне позволите? Я хочу. Боже правый! Я так сильно хочу, что не могу стоять, я должен на что-нибудь опереться.
Николь бросила на него взгляд и покачала головой. Она даже не могла произнести «нет».
Он понял, что она ответила, но все же спросил:
— Вы примете меня?
— Простите? — переспросила она, нервно рассмеявшись.
— Позволите вы мне или нет? Вы примете меня?
Николь снова покачала головой.
— Нет, — наконец тихо произнесла она.
За последние десять минут она только и делала, что лгала.
Это было последней каплей. Когда Джеймс скрестил руки и откинул голову назад, так что ударился ею о камни, словно хотел размозжить, внутри у Николь все перевернулось и дыхание перехватило. Теплая волна прошла по ее телу, и в голове стало пусто.
Она сказала:
— Это... это ужасная идея...
Джеймс посмотрел на нее.
Она нервно рассмеялась. Он шагнул к ней и наклонился, загадочно улыбаясь. Его очень заинтересовал этот смех.
Он оперся руками о стену, так что Николь оказалась в западне.
— Не надо... — попросила она.
— Я не сделал ничего, что могло бы оттолкнуть вас от меня.
Она ответила:
— Мы неподходящая компания друг для друга, вы это знаете. Я не хотела бы...
— О да, — сказал он, — неподходящая.
Стокер наклонился к ней.
— Джеймс! — Николь впервые непроизвольно назвала его по имени. Ей пришлось отвернуться, дабы избежать его поцелуя. Хотя она хотела, чтобы Джеймс целовал ее. Одна ее половина жаждала этих поцелуев, в то время как другая боялась их.
Стокер отодвинулся на дюйм, не больше, и взялся руками за лацканы своего пальто, плотно укутав ее под подбородком. Он прижал Николь к стене, поднял ее лицо к своему и большим пальцем правой руки нежно провел по ее подбородку.
У Николь пересохли губы. Да, вблизи она почувствовала чуть различимый аромат цитруса и кардамона и еще какой-тс незнакомый запах. От этого запаха и его близости у нее подкашивались ноги, это волновало, заставляло трепетать, возбуждало желание и, как ни странно, внушало страх. Противоречивые желания буквально раздирали ее, сердце билось в груди в такт дождю, с силой колотившему о ступени крыльца.
Николь хотела, чтобы Джеймс распахнул полы пальто и прижал ее к себе, чтобы они оба завернулись в него и стояли тесно прижавшись. Она представила это — представила, как все дальше и дальше затягивается в эту ловушку, все ближе к нему, все теснее. Она даже представила себе их близость, ощутила тяжесть его тела, как он приникает... Великий Боже! Она прищурилась и отвела взгляд в сторону.
Стокер нашел достойный выход.
— Я очарован вашим смехом, — сказал он. — Я знаю, что возраст внушает вам опасение. Но в вас есть некая сила и благородство... — Джеймс кивнул в подтверждение своих слов. Но этого было недостаточно. — В вас есть что-то неподвластное времени... — выпалил он снова. А в завершение добавил: — Вы будете прекрасны и в восемьдесят семь, миссис Уайлд. Вы необыкновенная женщина.
«Какая удача, — подумала она, — что он случайно подобрал совершенно правильные или нет, неправильные слова». Она позволила ему увлечь себя в дальний темный угол.
Джеймс проводил ее туда, где было меньше света, словно альков под таким проливным дождем был недостаточно уединенным местом. Он посадил ее там, где арка при спуске расширялась и получалась скошенная стена, и загородил собой весь свет. Если бы его страсть имела вес и массу, то просто-напросто скатилась бы на них и раздавила.
