Меч короля - Фокс Катя (бесплатные полные книги TXT) 📗
Но Гийом, не сказав ни слова ни о мече, ни о правилах, которые она нарушила, поправил ее стойку и показал некоторые приемы. Каждый раз, когда он становился рядом с ней, она ощущала томление внизу живота.
– Ты давно не тренировался с нами, – отметил Гийом.
– Не хотелось, да и времени не было.
– Это и неудивительно, с такими, как Тибалт, тренироваться никакого удовольствия.
– Он меня ненавидит, и я даже не знаю почему. Сначала он был довольно милым, а потом… – Эллен прикусила язык.
Гийом не был ее другом. Нужно было следить за собой и не доверять посторонним.
– Ему еще многому нужно научиться, чтобы стать достойным дворянином, таким, как его отец, – презрительно сказал Гийом.
– Ты знаешь его отца? – с любопытством спросила она.
– Нет, я только слышал о нем, и такой репутации, как у него, Тибалт пока не заслужил.
– Ну, я понимаю, почему он не мог оставить сына при себе – учиться с ним, пожалуй, невозможно. А ты? Почему ты не учишься у своего отца? Что вы все такого натворили, что ваши семьи отослали вас прочь и заставили учиться у чужих людей?
Гийом согнулся пополам от смеха.
– Что мы натворили? Вот это вопрос! Я такого еще не слышал. Ты притворяешься, что тупой, или правда понятия не имеешь о том, что говоришь?
Эллен злобно взглянула на Гийома.
– Что ж тут тупого?! – возмутилась она. – Крестьянин учит своего ребенка, как обрабатывать поле и ухаживать за скотом. Столяр, плотник, ткач, кузнец или любой другой ремесленник учит своего сына тому, что знает сам, ведь его сын когда-то получит в наследство мастерскую отца. Разве рыцарь не должен учить сына, чтобы тот вырос честным и отважным?
Гийом перестал смеяться и серьезно посмотрел на Эллен.
– Собственно, ты прав. Честно говоря, я никогда об этом не задумывался. Пажей и оруженосцев учат по-другому. Мои старшие братья покинули дом задолго до меня, а затем настал и мой черед. – Гийом запнулся.
Эллен помолчала, ковыряя ногой влажную почву.
– Я ведь тоже англичанин, как и ты. Ты знал об этом? – Гийом перешел на английский.
Эллен молча отрицательно покачала головой.
– Я вырос в замке Мальборо. Мой отец лишился замка, и через год меня послали сюда. Я почти не помню отца – видел его слишком редко. И только лица моей матери и кормилицы навечно отпечатались в моей памяти. Ты когда-нибудь бывал в Оксфорде? Это недалеко от Мальборо.
Об Оксфорде она никогда не слышала, хотя название и напоминало Орфорд.
– А ты откуда родом? – дружелюбно спросил Гийом.
– Восточная Англия, – ответила она, пытаясь скрыть дрожь в голосе.
Гийом задумчиво кивнул.
– Тебе повезло, ты тут с отцом.
– Ты имеешь в виду кузнеца Донована? Он не мой отец.
Гийом удивленно взглянул на нее.
– Но ты же сам мне только что сказал, что вы всему учитесь у отцов?
– В моем случае это не так, – не вдаваясь в подробности, ответила Эллен.
– Ага. Наверно, сам что-то натворил! – Усмехнувшись, Гийом шутливо погрозил ей пальцем.
Эллен проигнорировала его слова. Гийом сел на большой камень.
– Мои предки были норманнами, но, знаешь, я англичанин, и останусь им навсегда. Ты не мечтаешь о том, чтобы вернуться?
– Нет. Если мне когда-нибудь захочется вернуться, я это сделаю. Сейчас мне здесь нравится.
«Наверное, нужно называть его не Гийомом, а Уильямом», – подумала Эллен. Она теперь немного расслабилась, потому что он ни словом не обмолвился о мече.
– Мне пора домой, – сказала она, увидев, что солнце уже садится.
Эллен забыла изменить голос, но, к счастью, Гийом этого, казалось, не заметил.
– Если хочешь, в следующее воскресенье мы можем еще потренироваться, если меня не отправят отсюда вместе с солдатами, – предложил он.
Казалось, для него было вполне естественным вместе с кузнецом фехтовать на мечах. В ответ Эллен лишь кивнула, боясь, что он поймет: ее голос вовсе не дрогнул, как у мальчишки, когда голос ломается.
– Я пойду по другой тропинке, лучше, чтобы нас не видели вместе, – сказал Гийом.
Подняв руку на прощание, Эллен повернулась и ушла. «Только не оборачиваться! Иначе он сразу же поймет, что я девчонка», – подумала она и весь путь до кузницы прошла не оборачиваясь.
На следующий же день она рассказала Розе о встрече с Гийомом.
– Я еще в жизни так не боялась! Ты только представь, что было бы, если бы он меня выдал…
Эллен рассказывала об этом подруге взахлеб, так что Розе сразу же все стало ясно.
– Не все о нем такого высокого мнения, как ты. Его называют обжорой, а еще говорят, что когда он не жрет, то спит.
– Это все происки завистников! Если бы ты только видела, как он дерется… – бросилась защищать Гийома Эллен.
– …то это ничего бы не дало, потому что я не смогу понять, хорошо он дерется или плохо. Тебе надо как можно скорее выучить пару новых ругательств и придумать несколько глупейших шуток, иначе он при следующей же встрече сообразит, что ты девчонка, да еще и влюблена в него!
– Роза! – Эллен с ужасом взглянула на подругу. – Да что ты такое говоришь?
– Слушай, я вижу то, что я вижу. Если ты точно так же, как сейчас, краснеешь, когда он рядом… – Роза показала Эллен язык.
– Ах ты ведьмочка! – С наигранной яростью Эллен бросилась на Розу и шутливо дернула ее за косу.
– Ну ладно, малыш, ладно тебе, – немного высокомерно осадила ее Роза.
Эллен это рассердило. От нее не укрылось то, что ее подруга в последнее время изменилась. Она уже давно подозревала, что Роза встречается с мужчиной, и ее обижало, что подружка ей об этом ничего не рассказывает.
Всю неделю до самого воскресенья Эллен была крайне рассеянна и делала в работе такие ошибки, каких раньше никогда не допускала. Донован был в ярости.
– Если тебе не интересно в кузнице, можешь найти себе занятие получше! – стал кричать он, когда в субботу она в очередной раз все сделала не так.
– Ага. А все всегда должно быть по-вашему, да? – задиристо спросила она. – Мне все всегда нужно делать только так, как вы это делаете.
Эллен знала, что глупо обвинять его в этом. Ее ошибка никак не была с этим связана, а упрек был глупостью и наглостью, что обидело Донована намного сильней, чем можно было предположить.
– Убирайся отсюда! Прочь из моей мастерской! – закричал он. Эллен бросила молоток возле наковальни и выбежала из кузницы, захлопнув за собой дверь. Она побежала в дом и, перескакивая через две ступеньки за раз, влетела в спальню и бросилась на матрас. Комната была настолько крошечной, что ее матрас был всего в паре шагов от места, где спал Арт. Ей никогда не мешало то, что Арт храпел, но вот его ночные занятия самоудовлетворением вызывали у нее все большее отвращение. Вначале она вообще не поняла, почему он почти каждую ночь ворочается и сопит, но затем она увидела, как он трет свой член, пока не кончит. Свое семя он вытирал грязной тряпкой, которую менял очень редко, и ее вид вызывал у Эллен приступы тошноты. Но этим вечером Арт все еще помогал в кузнице Доновану, и она была в комнате одна. Закутавшись в шерстяное одеяло, она заснула, думая о Гийоме.
Когда она проснулась на следующее утро, было уже светло. Арт встал раньше нее. Ни Гленны, ни Донована не было дома. Эллен съела кусок хлеба и сделала пару глотков сидра. Этот сладкий, немного шипучий напиток из яблок в Нормандии пили в любое время суток, а вот пива тут почти не было. По праздникам Гленна варила эль, и тогда к ним в гости приходили английские ремесленники, чтобы выпить с ними и поразвлечься.
Эллен радовалась, что этим утром она не попалась на глаза мастеру. Приведя себя в порядок, она пошла в церковь.
Она стояла в углу и на протяжении всей мессы думала только о Гийоме. Придет ли он на полянку? Почему он ее не выдает? Когда она думала о нем, то возникало странное ощущение, словно по ее венам текла не кровь, а сидр. Внезапно Эллен почувствовала на себе чей-то взгляд и оглянулась.
