Нежный плут - Линдсей Джоанна (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
– Он не посмеет! – воскликнул Мак.
– Разве? – спросила она. – Или ты забыл, кто здесь капитан? Он может делать все, что ему заблагорассудится, а будешь протестовать, закует в железо.
– Только самый черный негодяй может воспользоваться такой ситуацией.
– Правильно. Но что заставляет тебя считать, что он не является таковым? Хочешь ли ты рисковать, опираясь на слабую надежду, что он может оказаться человеком чести? Я нет.
– Но…
– Я это имею в виду, Мак, – настаивала она упрямо. – Ни слова ему. Я постараюсь иными путями выяснить, является ли этот англичанин порядочным человеком, хотя, по правде, сомневаюсь в этом. И спанье в его каюте – наименьшая неприятность. Неприятно другое. Он постоянно испытывает меня, дразнит, как мальчишку. Может быть, ты не поверишь, но он испытывает удовольствие от того, что выглядит гадко. Он фактически признался мне, что это одно из немногих удовольствий, которые у него остались.
– Ты о чем?
– Он любит ставить людей в оборонительную позицию, заставлять их оправдываться. Обращается с людьми, как с бабочками, которых насаживают на булавку.
– Может быть, ты к нему относишься особенно предвзято, и в тебе говорит обычная неприязнь?
Так оно и было, но она не хотела ему в этом признаться. Если бы она действительно была мальчиком, как о ней думает капитан, она не должна бы обижаться на подтрунивания со стороны старшего мужчины по поводу того, что ему не хватает опыта. А разговор о сексе естествен среди мужчин, когда женщин нет поблизости. Разве ей не приходилось слышать подобных разговоров между братьями, когда они не знали, что она рядом?
К счастью, дверь открылась, и это обстоятельство избавило ее от необходимости отвечать Маку. Молодому матросу нужен был Мак.
– Под этим ветром с верхним парусом не все в порядке, сэр. Мистер Шарп послал меня за новым канатом.
– Сейчас поищу, – сказал коротко Мак, уже вытаскивая подходящую веревку.
Неопытный матрос ушел, поблагодарив. Джорджина вздохнула в надежде, что Маку теперь не до нее. Но ей не хотелось прекращать разговора на такой плохой ноте или оставить его беспокоиться о ней.
Единственный способ был сдаться и признать:
– Ты прав, Мак. Моя неприязнь к этому человеку повлияла на то, что я стала думать о нем хуже, чем он есть на самом деле. Он сам сказал, что не обращал на меня внимания несколько дней, значит, и сейчас не будет забивать себе голову мыслями обо мне.
– Ты считаешь, что для тебя лучше быть неузнанной?
– Я ему даже в суп не плюну. Придумай что-нибудь получше.
Она ухмыльнулась, чтобы показать, что она шутит. Он тоже изобразил притворный ужас. Они оба рассмеялись. Потом Мак показал на дверь.
– Будешь приходить сюда?
– Нет, – сказала она, потирая ухо под кепкой. – Мне кажется, палуба для меня более опасное место, чем что бы то ни было.
– Да, это была не лучшая идея, – сказал он с сожалением, имея в виду придуманный ими способ вернуться домой. Это была его идея. И он вспомнит об этом. Если ничего не случится.
Она улыбнулась, не обвиняя его ни в чем, по крайней мере, пока они в пути. Это не более чем случай, что они встретили англичанина, к тому же хозяина и капитана этого корабля.
– Теперь не будем об этом. Мы на пути домой, и все. Нам ничего не остается делать, кроме как с улыбкой нести свою ношу в течение месяца. Я могу, Мак. Обещаю. Как помнишь, я доказала свое умение терпеть и переносить лишения.
– Да, но и ты помни о своем терпении, когда будешь возле него, – ответил он.
– Это самое трудное. А теперь иди, пока кто-нибудь не зашел сюда. Я же думаю, могу побыть здесь некоторое время, до сигнала.
Он кивнул и вышел. Джорджина расположилась между двумя уложенными канатами. Она вздохнула, подумав, что день не мог быть хуже. Мэлори. Нет, у него есть имя. Джеймс Мэлори. Она решила, что ненавидит имя еще больше, чем человека. Будь правдива, Джорджина. Ты не выносишь одного его вида. Одно его прикосновение делает тебя больной. Да, она ненавидит его. Очень ненавидит. И не только потому, что он англичанин. С этим ничего не поделаешь. А ей придется притворяться, будто она относится к нему хорошо или хотя бы нейтрально.
Она зевнула и потерла врезавшуюся ей в кожу ткань под грудью, которая была намотана, чтобы скрыть грудь. Ей хотелось бы снять ее хоть на несколько часов, но она знала, что этого делать нельзя. Быть разоблаченной сейчас – самое худшее, потому что ее судьбу будет решать он. Но как только она начала думать о нем, ее губы скривились в презрительную улыбку. Этот мужик довольно туп. Его так легко одурачить, заставить видеть только то, что она захочет. И эта мысль доставила ей удовольствие.
ГЛАВА XIV
– Джорджи!
Ее голова качнулась вперед, потом назад. Она ударилась и пробудилась ото сна. К счастью, волосы и кепка смягчили удар. Она смотрела на Мака, который тряс ее за плечо. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но он заговорил первый.
– Какого черта ты осталась здесь? Он заставил команду обыскать корабль ради тебя!
– Что? Кто? – И тут она вспомнила, кто она и где находится. – Ах, он? – Она вздохнула. – Хорошо, он может… Нет, так нельзя. Сколько времени? Мне не поздно нести ему обед?
– Я бы сказал, что ты опоздала на час.
Она собралась с духом, вскочила на ноги и направилась к двери.
– Как ты думаешь, сначала показаться ему на глаза или принести сперва обед? – спросила она через плечо.
– Сначала еду. Если он голоден, это поможет тебе.
Она обернулась.
– Поможет в чем? Что он не будет сердиться?
– Я его не видел, но думай головой, – сказал Мак. – Это твой первый день службы ему. И уже ты относишься к работе без почтения.
– Когда хочу спать, не могу удержаться, – сказала она. – В конце концов, он же приказал мне поспать.
– Ладно, я не буду волноваться. Только постарайся больше не тратить времени зря.
Она не стала больше тратить времени. Но она волновалась тоже. Капитан действительно приказал ей спать. Но спать в каюте, где он мог бы разбудить ее, когда пришло время принести еду. Разве не для этого он хотел, чтобы она была под рукой? А теперь он должен был послать людей, чтобы найти ее. Проклятье. А она думала, что самые большие неприятности дня остались позади.
Она проскользнула в камбуз так быстро, что трое мужчин, встретившихся по пути, не успели ей ничего сказать, хотя собирались.
– Поднос капитана готов, мистер О'Шон?
Он поднял палец.
– Готов…
– Но он горяч?
– Конечно, а почему ему не быть горячим, если я в третий раз наполняю его. Я уж? собирался послать Хогана… вот…
Она пропустила его слова мимо ушей и бросилась к подносу. Он был тяжел, тяжелее, чем тот, что ей пришлось приносить перед этим. Он оттягивал руки. Но она держалась. Трое крикнули ей, что капитан разыскивает ее. Она не остановилась, чтобы ответить. Она была озабочена.
«Он сказал, что не хочет скрывать твои уши. Он сказал, что не будет». Но она должна была напоминать себе об этом всю дорогу до его двери, прежде чем постучала и услышала короткую команду войти. Однако она вошла не сразу.
И первое, что она услышала, ступив внутрь, были слова первого помощника:
– Должен бы прятать свои уши.
О, она ненавидела этого человека, действительно ненавидела. Но вместо того чтобы посмотреть на него горящими от ненависти глазами, она низко наклонила голову, ожидая услышать мнение Джеймса Мэлори.
Однако он молчал. Это была пытка молчанием, поскольку она ничего не знала о настроении капитана. Она же отказывалась смотреть на него, воображая себе угрожающее выражение его лица, что только усиливало ее волнение.
Она подскочила, когда он, в конце концов, сказал:
– Ну и что ты скажешь, парень?
Резонно. Он умный человек и хотел бы услышать ее оправдания. Она не ожидала этого, но подняла голову, чтобы встретить взгляд его зеленых глаз. Он сидел за столом, пустым столом, с Конрадом Шарпом, и она вдруг осознала, что из-за ее медлительности двое мужчин вынуждены были дожидаться обеда. И еще она почувствовала облегчение, потому что капитан вовсе не выглядел как грозовая туча, нависшая над ее головой. У него была угрожающая внешность. Но он всегда был такой – большой бык, и все. Но он не выказывал признаков гнева. Конечно, она должна была себе напомнить, что она не видела, как выглядит этот человек в гневе. Может быть, так же, как и сейчас.
