Моя прелестная роза - Патни Мэри Джо (книги хорошего качества txt) 📗

— А до этого времени вам предстоит как-то обходиться без него?

— К сожалению, это повлекло бы за собой значительные трудности. Пришлось бы проводить больше репетиций; чаще менять реквизит и костюмы. — Помолчав, пожилой человек вкрадчиво сказал: — Все очень упростилось бы, займи вы место Честерфилда.

Стивен поперхнулся элем:

— Вы просто шутите?

— Ничуть. — Актер сделал широкий, размашистый жест. — Я знаю, что вы не питаете той страстной любви к театру, которая необходима актеру, чтобы он преуспел, но вы очень неплохо справляетесь со вторыми ролями и с ролями характерными. Никогда не теряетесь, очень быстро учитесь своему делу, это, заметьте, в наших обстоятельствах очень важно, а ваш голос обладает большой силой и диапазоном. Он почти так же хорош, как мой. Среди любителей такой голос встречается крайне редко.

Это неудивительно, подумал Стивен, есть много общего между исполнителем актерской роли и выступлением в палате лордов. Но ведь сезон может продолжаться еще много месяцев. Один Бог знает, сколько он еще продержится. За три недели, что прошли с тех пор как доктор Блэкмер поставил свой диагноз, он заметил небольшое, но достаточно ощутимое ухудшение.

— Извините, но, увы, я не могу принять ваше лестное предложение.

Томас вздохнул.

— Зная, что вы джентльмен, я, честно сказать, и не думал, что вы согласитесь. Но вам как будто бы нравится быть среди нас, поэтому я все же решил спросить. У вас есть одно большое преимущество — отсутствие этого проклятого актерского темперамента.

Стивен улыбнулся:

— Откуда же взяться проклятому темпераменту, если я не актер?

Томас усмехнулся, но тут же перешел на серьезный тон.

— Я знаю, что прошу вас о большом одолжении, но все же не могли бы вы заменить Честерфилда хотя бы до тех пор, пока я не подыщу ему замену? Думаю, на это уйдет не так уж много времени. Кстати, я получил письмо от друга из Северной Англии, он очень тепло отзывается о молодом актере по имени Саймон Кент, которому крайне нужна работа. Бейтс утверждает, что этот малый очень одарен и находится сейчас в трудном положении. Я сегодня же напишу и предложу ему работу до конца сезона. Но до его прибытия мне придется как-то изворачиваться. Вы знаете, как трудно с людьми в труппе. Отсутствие даже одного человека сразу же ощущается.

Стивен кивнул. Вот почему пригодились даже его скромные способности. По иронии судьбы Томас предлагал Стивену то самое оправдание, в котором он нуждался. Итак, домой он может пока не возвращаться, ибо должен, да, именно должен, помочь друзьям.

— Недели через две мне надо уехать, но до тех пор я буду с радостью вам помогать.

— Хорошо, хорошо. — Томас, весь сияя, осушил кружку с элем. — Только не соблазните мою дочь. Стивен оцепенел.

— Но вы-то, надеюсь, не думаете, что я увиваюсь вокруг Джессики.

— Конечно, нет. Все, у кого глаза не на затылке, видят, что вы увлечены Розалиндой. Что и говорить, вкус у вас неплохой. Каждый может оценить по достоинству красоту Марии или Джессики, и только человек более наблюдательный сумеет заметить, что Розалинда так же хороша, как моя жена и дочь. — По его лицу расползлась сардоническая улыбка. — Я должен поблагодарить вас за сдержанность. Конечно, моя маленькая Роза — женщина взрослая, но ее сердце было уже однажды разбито. Такое вполне может повториться.

«Спасибо, хоть мне приписывают сдержанность, — поморщился Стивен. — Любопытно, что успели заметить Томас и его жена».

— Поверьте, у меня нет ни малейшего желания как-то обидеть Розалинду. Мы оба сознаем, что нам следует избегать сколько-нибудь глубокой привязанности.

— Потому что приемная дочь бродячих актеров не заслуживает внимания джентльмена?

Стивен почувствовал, что он на грани срыва.

Вопрос был вполне обоснованный, потому что многие аристократы и в самом деле считали актрис соблазнительно легкой добычей. Как будто словом «актриса» можно хоть как-то описать такую женщину, как Розалинда.

— Вы же джентльмен, однако женились на обычной актрисе Марии.

— Слово «обычная» никак не подходит к Марии, — возразил Томас. Тут он запнулся, поняв, что его поймали на слове. — Извините. Я поступил не слишком тактично, высказав предположение, что вы заурядный лондонский повеса. Отцовские чувства не всегда поддаются объяснению.

«Пожалуй, пребывание в вольной актерской среде не очень хорошо на мне сказывается», — подумал Стивен, задавая вопрос, который ему явно не стоило задавать:

— Испытываете ли вы сколько-нибудь разные чувства по отношению к своей приемной дочери и родным детям?

— Когда девочка выросла у вас на глазах, когда вы слышали, как она смеется и плачет по ночам, кто бы ни был ее отец — она ваша дочь. Может быть, мы даже относились к ней с большей заботой, потому что она была такой крошкой. — Пользуясь несколькими каплями пролитого эля, Томас нарисовал тюдорскую розу. — Да еще и такой славненькой. Розалинда была совершенно необычным, до странности необычным ребенком. Иногда я даже думаю, что, если бы мы ее не приютили. Господь не даровал бы нам Джессику и Брайана. И это было бы большой трагедией. А ведь мужчина становится мужчиной, только когда воспитывает ребенка. — Он смущенно замолчал, затем прибавил: — Вы же знаете, мы, ирландцы, народ сентиментальным.

Стивен поднял кружку и произнес тост-экспромт:

— Возможно, но то, что вы с Марией нашли Розалинду, было для нее истинным благословением. — В его голосе появились печальные нотки. — Я только жалею, что между нами не могут быть более… прочные отношения.

— Стало быть, вы женаты, — с шумным выдохом проговорил Томас. — Честно сказать, так я и подозревал. Не забывайте об этом.

Пусть уж лучше думает, что он женат, чем узнает истинную правду.

— Поверьте, я не забуду, каково мое положение. Хотя они обо всем и договорились, Стивен не спешил уходить. Он впервые разговаривал с Фицджералдом достаточно долго, и это доставляло ему удовольствие. Он жестом велел хозяину наполнить пустую кружку своего собеседника, а затем спросил:

— Вы думаете, что Честерфилд в самом деле получил предложение от Королевского театра? Ведь это один из лучших английских театров.

Томас пожал плечами.

— Если они и приглашали его, то разве что на второстепенные роли. А ведь у меня он играл первые. Но скорее всего он солгал. В конце концов, в основе жизни каждого профессионального актера лежит не что иное, как ложь. Неудивительно, что на всех актеров смотрят с подозрением.

Джентльмен, решившийся стать актером, совершает резкую перемену в своей жизни. Какие мотивы, любопытно, могли руководить Томасом?

— Вы сказали, что в университете вас считали способным малым? Вы никогда не сожалели, что пожертвовали всем. выбрав актерскую стезю?

— Никогда, — не раздумывая ответил его пожилой собеседник. — Но я сожалею, что из-за меня пострадала Мария. Она могла бы стать одной из величайших трагических актрис. Как Сара Сиддонс. Выйдя за меня замуж, она закрыла себе дорогу в большие театры, ибо я органически неспособен уживаться с директорами театров, которые все, как один, идиоты и олухи. — Он усмехнулся, как бы издеваясь над самим собой. — Все, за исключением, естественно, меня.

Слегка улыбнувшись, Стивен покачал головой:

— Вы ничуть не уступаете ей талантом. Вы когда-нибудь пытались пойти на компромисс, чтобы достичь заслуженной славы?

Томас вздохнул:

— Пару раз пытался. Но через несколько дней неизменно оказывался на ножах со своим нанимателем. Возможно, не будь мой отец таким тираном, я был бы, вероятно, поуступчивее с театральными директорами. С другой стороны, будь он человеком разумным, я бы не оказался на сцене и не был бы лишен наследства, как это произошло.

В нескольких словах актер поведал о себе очень многое. Будучи и сам сыном отца-тирана, Стивен очень хорошо понимал, какую силу сопротивления это нередко вырабатывает. Но он выбрал путь покорности и отчуждения, а не открытого мятежа. Следует ли полагать, что он оказался благоразумнее Томаса или, может быть, просто проявил большую глупость? Если бы он чувствовал в себе актерское призвание, решился бы он убежать из дома, чтобы поступить в театр? Или несметные богатства и свойственное Ашбертонам чувство долга навсегда удержали бы его в заложниках?