Ожидая тебя - Майклз Кейси (книги без регистрации полные версии txt) 📗
— Это верно. Ты достаточно сказал, будучи пьяным. Ты просил меня, в случае если твой отец еще жив, содрать с него шкуру — медленно и тупым ножом, — как только мы ступим на землю Англии, — сказал Уолтер, с удовольствием нюхая в петлице бутоньерку. — Но сейчас, когда он умер, я довольствуюсь тем, что помочусь на его могилу. Хочешь ко мне присоединиться?
— Я не заслуживаю твоей дружбы, — сказал Джек улыбаясь. — Если честно, друг, бывают моменты, когда ты меня по-настоящему пугаешь.
— Это все мой великий ум, — царственно улыбнулся Уолтер, склонив набок голову, принимая похвалу Джека. — Один мой вид иногда нагоняет на людей суеверный страх. А сейчас, полагаю, настало время расстаться. Отправляйся в Колтрейн-Хаус к своей невесте. — Одним быстрым и изящным движением он соскочил с двуколки. — Я останусь здесь, дам отдохнуть лошадям и обдумаю, каково мое место в этой маленькой судьбоносной точке вселенной.
— А кто же будет защищать мой тыл? Кипп сказал мне, что Мери меня презирает. — Джек снял шляпу, потом снова надел ее немного набекрень. — Помня характер Мери и зная, что Шерлок явно рассказал ей о моем прибытии, я уверен, что поскачу навстречу своей смерти. Хотя сдается мне, тебя это не слишком волнует.
Уолтер, привязав лошадь, уселся верхом на подгнившее бревно — то самое, которым Джек пользовался много лет назад, когда был Рыцарем Ночи, — и улыбнулся Джеку.
— У тебя есть преимущество — внезапность. Она знает, что наступление началось, но поскольку ты не сообщил Шерлоку точную дату приезда, она не знает, когда конкретно тебя ждать. Она нервничает, страшится встречи. Не спит, не знает, как поступить, беспокоится. А когда раздастся клич войны и прорежет воздух своим пронзительным звуком, она сделает одно из двух: либо примерзнет к земле и не сможет двинуться с места…
— Либо?.. — подсказал Джек, потому что Уолтер наклонился, чтобы снова понюхать в петлице букетик.
— Либо сделает в тебе огромную дырку. Другими словами, мой друг, будь осторожен, ладно? Я очень к тебе привязался, только не могу вспомнить, по какой именно причине. А-а, погоди. Вспомнил одну: у тебя доброе сердце, Джек. Но беда в том, что несколько лет назад ты спрятал его не туда, куда надо. Скачи вниз с холма и, может, ты его найдешь.
— Не знал, Уолтер, что ты такой романтик, — сказал Джек, поерзав в седле. — Я увижу тебя через час или два?
Уолтер кивнул, и Джек понял, что больше не может откладывать свое появление в Колтрейн-Хаусе.
Пустив коня медленным шагом, он ехал, разглядывая места, которые покинул пять лет назад.
Проехав поворот, выехал из-под деревьев и увидел большую лужайку перед домом. Солнце освещало яркими лучами огромное трехэтажное здание, отражаясь в многочисленных окнах. Многочисленные же плоские крыши украшало более двух дюжин труб, вдоль всего края вилась балюстрада из белого камня.
Сколько же раз Джек и Кипп вылезали на крышу, чтобы играть в прятки за высокими трубами? Сколько раз чуть не доводили добрейшего Алоизиуса Бромли до апоплексического удара, забираясь на балюстраду и бегая по ее краю (на высоте, между прочим, более шестидесяти футов от земли!). Даже Мери пыталась на нее взобраться. Вот когда Джек понял, что должен был чувствовать Алоизиус, наблюдая за эдакими детскими шалостями.
— Мы тогда думали, что никогда не разобьемся, — сказал Джек, похлопывая по шее своего коня, — что с нами ничего не может случиться, ничто не может причинить нам боль.
Он на приличном расстоянии объехал дом, не спуская глаз со стеклянного купола прилегающей к нему оранжереи, боковые стороны которой состояли сплошь из множества высоких окон. Вспомнилось, как здорово было лежать там на скамье и наблюдать через стеклянную крышу, как идет дождь или падает снег.
Он проехал мимо аллеи статуй, состоявшей из полудюжины причудливых изваяний. Не было ни единой целой статуи: у каждой не хватало либо руки, либо ноги, а чаще всего — головы. Он покачал головой, вспомнив, какую бойню здесь устраивал пьяный отец и его помешанные на стрельбе дружки.
Высаженные аккуратными рядами вечнозеленые деревья и кустарники заросли сорняками. Пруд с кувшинками, в котором некогда плавали золотые рыбки, затянуло тиной и ряской, один берег и вовсе обвалился.
Чем ближе Джек подъезжал к дому, тем больше были видны последствия набегов Августа. В двух кирпичных трубах зияли огромные дыры. Часть белокаменной балюстрады, особенно над парадной столовой, обрушилась и валялась на земле, разбившись на куски.
Длинная крытая галерея с высокими мощными колоннами, соединявшая центральную часть дома с восточным крылом, служила местом приятных прогулок в дождливую погоду. Сейчас штукатурка колонн облупилась: в течение по крайней мере двадцати лет их ни разу не белили. Одна из колонн была подперта каким-то корявым стволом, видимо, чтобы не упала.
Однако поля вокруг Колтрейн-Хауса были засеяны. Большое стадо тучных коров паслось на лугу. Домики арендаторов были крыты новой дранкой, а амбары полны более чем наполовину зерном. Овцы, пасшиеся на земле поместья позади заросшей ха-ха — как Мери восторгалась этим глупым французским названием, обозначавшим низкую изгородь, проходящую по канаве! — были упитанны и покрыты густой шерстью.
— Работа Шерлока, — выдохнул Джек, спешившись у конца кольцеобразного подъезда. Как и пруд, дорожка заросла сорной травой, к тому же в ней было множество выбоин: как и все остальное, она не чинилась годами. — Я знал, что мог па него положиться. Он следил за тем, чтобы поместье приносило доход. Но потратить хотя бы пенни на поддержание дома? Ну уж нет! Генри Шерлок никогда не позволил бы Мери израсходовать хоть пенс, если бы он не принес доход в удвоенном, а то и в утроенном размере. Содержать в порядке поместье, держаться за землю — самое главное для Генри Шерлока. Наряду с некоторыми другими вещами, — добавил Джек, стиснув зубы.
Приближаясь к массивным входным дверям, Джек в последний раз окинул здание оценивающим взглядом. Широкие ступени из белого камня и балюстрада были в пятнах и плесени. Через все три ступени шли широкие трещины. Массивные каменные вазоны по бокам дверей, когда-то засаженные вечнозелеными растениями, служили урнами.
Колтрейн-Хаусу нужны деньги. Огромные деньги.
Поскольку Джек очень медленно объехал дом, его могли увидеть из окон. Поэтому он решил, что предсказание Уолтера о военном кличе оказалось явным преувеличением. С этой мыслью Джек подошел к дверям и поднял до блеска начищенный медный молоточек. Но постучать не успел — двери распахнулись, и он увидел наставленное на него дуло охотничьего ружья.
— У тебя есть пять минут, чтобы повернуться и убежать, прежде чем я застрелю тебя на месте.
Джек не дрогнул. Он поднял одну бровь, потом медленно оглядел оружие и наконец встретился взглядом с весьма рассерженной молодой женщиной.
Это не могла быть Мери! Или могла? Те же огромные небесно-голубые глаза. Те же буйные кудри, хотя и более темные, чем он помнил, но такие же непокорные. И веснушки рассыпаны по носу и щекам. Единственное, чего не хватало — ее восхитительной, во весь рот, улыбки. Если он не ошибался, на ней были надеты одна из его старых рубашек, его бриджи, из которых он вырос и сапоги для верховой езды, которые он носил в двенадцать лет. Слава тебе, Господи. Она нисколько не изменилась.
Хотя исчезла ее жеребячья неуклюжесть. Она стала стройной и длинноногой. Красавицей. Невероятно прелестной. Высокая, хорошо сложенная, грациозная — если можно быть грациозной в руках с ружьем.
И она не улыбалась. Не бросилась на него, чтобы отомстить за обиду.
Она просто смотрела на него.
Джек только собрался было схватить и вырвать ружье, как чей-то голос сказал из-за дверей:
— Опусти ружье, Мери. Я же тебе сказал, что ты ничего не добьешься, если застрелишь его. Его надо отравить. Это немного медленнее, зато более болезненно, и тебя вряд ли за это повесят.
Мери сняла палец с курка как раз в тот момент, когда Джек оттолкнул в сторону дуло ружья и прошел мимо нее в большое фойе.
