Седьмая — для тайны - Холт Виктория (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
— Что же тут особенного?
— Стишок. Флора сказала, что Люси вырезала картинку из книги и вставила в рамку для нее, но к картинке есть стишок. Вы его, наверное, тоже учили в детстве, знаете этот стишок о семи сороках: «Одна — для ночи, другая — для дня, и так далее, а седьмая — для тайны, которая никогда не должна быть раскрыта». Флора знает его, она мне его не раз рассказывала.
Какое-то мгновение он молчал. Затем довольно холодно спросил:
— И ты считаешь, в этом есть какой-то скрытый смысл?
— Да, считаю. Флора как-то странно смотрела, когда говорила мне его.
— И поэтому ты так заинтересована этой картинкой?
— Отчасти… Мне очень жаль Флору. Думаю, ее что-то беспокоит.
— И ты хочешь выяснить, что именно?
— Я люблю разгадывать загадки!
— Да, я вижу! Иногда, однако… — он замолчал, но заметив, что я жду продолжения, добавил:
— Иногда это доводит нас до беды…
— Я не вижу… — удивилась я.
— Мы часто не видим, как приближается беда, пока она не застигает нас врасплох!
— Это правда или так обычно говорят любопытным?
— Смею заметить, что при некоторых обстоятельствах, это может быть правдой. Мы подошли к Роуэнзу.
— До свидания, — сказал Криспин. Я вошла в дом, раздумывая над его словами. Шло время, и меня не покидала надежда, что я снова его увижу. Но Тамарикс сказала мне, что он уехал за границу. Меня очень интересовало, уехала ли с ним и леди Фиона.
Вскоре после этого мы вернулись в школу. Начался наш последний семестр. Я часто думала о своем будущем. В прошедшем мае мне исполнилось семнадцать лет.
— Вполне возраст невесты, — говорила Тамарикс.
Она предвкушала, что после окончания школы в Сент-Обине будут устраиваться многочисленные развлечения с целью вывести ее в свет. Мы с Рэчел не могли на это рассчитывать!
Правда, в Бэлл-Хаусе теперь тоже бывали кое-какие развлечения. Мы с тетушкой Софи считали, что миссис Дориан пытается сделать все, чтобы забыть мужа.
Вскоре весь Харперз-Грин был потрясен известием о свадьбе. Это была не свадьба Криспина и леди Фионы, которую все ждали. Это была свадьба миссис Дориан! Она вышла замуж за Арчи Гриндла — вдовца лет пятидесяти, имевшего ферму. Теперь он передал ее двум своим сыновьям, а сам перебрался в Бэлл-Хаус к своей новой жене. Он обладал полной фигурой, красным лицом и шумным смехом, и отличался от мистера Дориана так же, как теперешняя миссис Гриндл от прежней миссис Дориан. Все изменилось, и только конюшня осталась прежней, но никто не заходил в нее из-за мрачных воспоминаний.
Тетя Хильда стала постоянно носить яркие платья и гребень в волосах. Она часто смеялась. Рэчел полюбила Арчи, и атмосфера в доме полностью преобразилась. Меня же не отпускали воспоминания о мистере Дориане, и я часто думала, что бы он сказал, узнав о том, что делается в его старом доме. Нет, я никогда не смогу забыть его, потому что сама сыграла большую роль в его трагедии.
Тетушка Софи была и изумлена и обрадована переменой в Хильде.
— Она заслуживает немного радости после всего, что пережила, — говорила она, — и теперь цепляется за эту радость обеими руками!
Свадьба произвела сенсацию в округе.
— Из одной свадьбы разгорится другая, — пророчествовала Лили.
Но сведений о помолвке Криспина и леди Фионы все еще не было.
Школьные дни остались позади, и это создавало проблему для наших почтенных опекунш. Миссис Сент-Обин не слишком отягощала себя заботой о том, как вывести дочь в свет. Тетя Хильда понятия не имела, как это делается, а у тетушки Софи, которая все прекрасно понимала, имея опыт собственной юности в Сидер-Холле, не было средств.
Тетушка Софи собрала всех на «военный совет», поставив задачу сделать все, что позволят обстоятельства.
Время от времени я видела Криспина. Он замечал меня и улыбался, как мне казалось, улыбкой заговорщика. В конце концов, у нас в прошлом была драматическая встреча, хотя об этом никогда не упоминалось, а также совместное дело, связанное с заменой куклы.
Я часто навещала Флору Лейн. Люси никогда особенно не радовали мои визиты, так что я старалась приходить тогда, когда ее не было дома, чтобы избежать встречи с ней. Флора же всегда встречала меня приветливо.
Наконец, решили устроить бал. Тетушка Софи взялась за его организацию, а миссис Сент-Обин решила предоставить для него свой дом, ибо только в Сент-Обине был танцевальный зал.
Она очень оживилась. Бал напоминая ей о прежней, как говорила тетушка Софи, «бурной жизни». Надо сказать честно, мы все ждали его с большим нетерпением. Я была уверена, что на нем будет и Криспин: ведь бал давался в честь его сестры, хотя на самом деле он устраивался для нас троих.
Имя леди Фионы почти не упоминалось, и, полагаю, было забыто всеми соседями. Теперь пищу для разговоров даивала внезапная свадьба тети Рэчел и Арчи Гриндла. Бэлл-Хаус стал добрым, восхитительным местом, я любила бывать там. И только конюшня навевала мрачные воспоминания. Я полагаю, никто не думал о смерти мистера Дориана так много, как я. Конюшня никогда не использовалась, так как в Бэлл-Хаусе не держали лошадей. Однажды я осмелилась зайти внутрь, закрыла за собой дверь и стояла несколько секунд, глядя на стропила. Меня охватил ужас, мне показалось, что я вижу его… Тело его было безжизненно, но глаза смотрели на меня так же пугающе, как тогда в Холмистом лесу…
Я повернулась и выбежала прочь. Это было безумство! Он теперь не мог причинить мне никакого вреда! Он умер. Покончил с собой, потому что его разоблачили и он не мог смириться с тем, что ему придется жить с этим.
Внутренне содрогаясь, я прибежала в Роуэнз, дав себе слово никогда больше не заходить в конюшню. Этот эпизод остался в прошлом, и о нем надо забыть навсегда, если это будет возможно. Криспин спас меня, и мы стали друзьями… Во всяком случае, его поведение в происшествии с куклой Флоры показало мне, что он не питает ко мне неприязни.
Тамарикс однажды сказала, что люди любят тех, кому сделали доброе дело, потому что, глядя на них, каждый раз они вспоминают, какие они сами хорошие. Ну, а он же спас меня от чего-то ужасного, и если Тамарикс права, то глядя на меня, он вспоминал, как благородно он тогда поступил.
Все трое мы только и болтали о предстоящем бале. Тетушка Софи повезла нас в Солсбери, чтобы купить ткани для платьев. Я выбрала голубовато-лиловый, Тамарикс — огненно-красный, а Рэчел — васильковый цвет. Тетя Софи была немного задумчивой, вспоминая, о домашней портнихе, которая шила платье для ее первого бала, да и мама рассказывала мне об этом. Наши платья придется доверить деревенской портнихе Мэри Таккер.
— Она выполнит все со знанием дела, — уверяла нас тетушка Софи. — Да жаль…
Я все чаще и чаще бывала вБэлл-Хаусе. Арчи Гриндл был очень веселым, и, несомненно, тетя Хильда была счастлива. Она порхала по дому в ярких симпатичных платьях и часто напевала. Я не переставала изумляться такой перемене. В доме стал часто появляться Дэниэл Гриндл-старший, сын Арчи, который теперь управлял фермой со своим братом Джеком.
Дэниэл был высоким и несколько неуклюжим молодым человеком, которому, казалось, Некуда было деть свои руки. Мне он нравился, и я прозвала его Добрым гигантом. Говорил он обычно мало, но его отец рассказывал нам, что он понимает животных, как ни одно существо на свете.
— Дед отличался этим, — сказал как-то Джек Гриндл. — Дэн в него!
Джек был ниже ростом и, подобно отцу, склонен к полноте. Этот любил поговорить! Да и вообще, как и отец, любил жизнь и наслаждался ею.
Именно Джек Гриндл ввел в наш круг Гастона Марчмонта. Гастон произвел на всех большое впечатление, и мы трое часто говорили о нем. Он был высоким, стройным, гибким и тонким, как ива. Очень красив, как определила Тамарикс, светской красотой. Его темные, почти черные волосы и темно-карие глаза придавали ему особую элегантность.
Джек встретился с ним на континенте. Они вместе пересекали Ла-Манш. Когда Джек узнал, что Гастон собирается на некоторое время остановиться в отеле, он тут же предложил ему пожить на Гриндл-фарм.
