Милая мятежница - Холл Констанс (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
Ларк видела, как мать расхаживает по комнате, заглядывая во все укромные уголки. Она не поленилась даже встать на колени и посмотреть под кровать. Девушка прижалась спиной к стене и замерла: мать находилась от нее в двух шагах и синий шелк пеньюара Элизабет плескался перед самым носом Ларк.
Через минуту, показавшуюся девушке вечностью, леди Элизабет поднялась с колен и перевела дух. Смахнув приставшую к сорочке паутину и чертыхнувшись, она обвела в последний раз взглядом комнату и вышла в коридор, хлопнув дверью. В следующее мгновение Ларк почувствовала, как что-то холодное и влажное коснулось ее бедра. Балтазар! Волчище умудрился проскользнуть в спальню под самым носом Элизабет, нашел по запаху хозяйку и вот теперь тыкался носом ей в ноги, требуя, чтобы его приласкали.
Ларк провела пальцами по густой шерсти у него на загривке.
— А ведь я едва не попала в беду, дружок, в большую беду. Так что я перед тобой в долгу. Это ты вытащил меня из пасти Черного Дракона. Впрочем, предстоит еще разговор с матушкой. Не возражаешь, если остаток ночи мы проведем под кроватью? По крайней мере до утра она меня не найдет. Хотя, признаться, беспокоит меня вовсе не матушка, а совсем другое.
Ларк выбралась из сооруженного ею в углу комнаты завала и перебралась под кровать, постелив на пол старый плащ.
В следующий раз Черному Рыцарю не удастся застать ее врасплох. Это ясно как день. Куда труднее разобраться в своих противоречивых чувствах.
Ларк нравились его прикосновения, от которых все еще горела ее кожа. Она прикрыла глаза, вспоминая, как он дотрагивался до ее тела и ласкал ее лоно.
В следующее мгновение Ларк одернула себя. О ласках Стоука вспоминать не следует: она любит Эвенела, а потому нельзя допустить, чтобы Блэкстоун вновь дотронулся до нее. Прикосновения Черного Рыцаря обжигали, и, если бы не мать, последствия его визита могли бы стать необратимыми. При мысли об этом Ларк вздрогнула: еще немного, и она лишилась бы девственности! И как потом объяснила бы это Эвенелу? Или Элен? Нет, этого нельзя допустить. Хотя рыцарь обладает над ней и ее телом необъяснимой властью, она обязана разрушить его дьявольские чары. И она разрушит их.
Когда в комнате забрезжил рассвет, Ларк вылезла из-под кровати, надела короткую суконную куртку и узкие кожаные штаны. В рукаве куртки девушка спрятала кинжал в кожаных ножнах, привязав его к предплечью таким образом, чтобы рукоять упиралась ей в ладонь. Когда оружие находилось в таком положении, ничего не стоило извлечь его из ножен и пустить в ход. Ларк ласково погладила инкрустированную перламутром рукоять. Это оружие ей подарил на двенадцатилетие лорд Уильям, и Ларк очень любила его.
Еще один кинжал — поменьше — Ларк сунула в голенище сапога. Этот маленький кинжальчик она семь лет назад выиграла у Эвенела в шахматы.
Помнится, тогда Ларк побила его в трех партиях из четырех, и Эвенел с тех пор никогда не садился с ней за шахматную доску.
Улыбнувшись приятному воспоминанию, девушка затянула на талии пояс с мечом, поправила ножны и почувствовала себя во всеоружии — в прямом и переносном смысле. Теперь она была готова ко всякого рода неожиданностям, даже к схватке со Стоуком — в том случае, если бы он вновь начал досаждать ей своими домогательствами.
Чтобы не столкнуться ненароком с леди Элизабет, Ларк, прежде чем выйти из комнаты, высунула голову в коридор и осмотрелась: никого.
Пропустив вперед Балтазара, она пошла к винтовой лестнице. Чтобы не заплетать косы, Ларк перехватила волосы кожаным ремешком, и теперь они в такт шагам покачивались у нее за спиной.
Из большого зала доносились мужские голоса — внизу завтракали оруженосцы сэра Уильяма, с которыми Ларк всегда водила дружбу. Поначалу девушка решила присоединиться к ним, но потом одумалась. Внизу ее мог поджидать Стоук, а она, хотя и храбрилась, встречаться с ним отнюдь не жаждала.
На площадке у винтовой лестницы Ларк столкнулась со старой Мартой. Та поднималась наверх, поминутно останавливаясь, чтобы передохнуть. Лицо ее было изборождено глубокими морщинами, а кожа походила на выбеленный временем пергамент старинного манускрипта. Сколько ей было лет, никто не знал, но Марта говорила, что стара, как замковые стены.
— Где ты была, дитя? Хозяйка послала меня на поиски, а ведь я едва ноги переставляю. Тебе что — совсем не жалко старуху? — Марта приложила морщинистые руки к горлу, сделав вид, что ей не хватает воздуха.
Ларк любила старую Марту, как родную бабушку, и знала наперечет все уловки, к которым та прибегала, когда пыталась воспитывать ее. В частности, когда служанке хотелось заставить Ларк почувствовать себя виноватой или пожалеть ее, она непременно упоминала о своем возрасте. Ларк коснулась руки кормилицы.
— Матери не следовало тревожить тебя.
— Как это не следовало? Я же за тебя отвечаю и буду отвечать, пока не упокоятся мои косточки. Я выкормила всех детей моего господина, да и его самого тоже, но тебя люблю больше всех. Боюсь, правда, что через эту любовь и пропаду. Раньше я думала, что меня близняшки доконают, но теперь точно знаю, что в могилу меня сведешь ты. Впрочем, не буду тебя бранить. Тебе и без меня от матери по первое число достается. — Старуха ткнула скрюченным пальцем в сторону спальни Ларк. — Ну-ка, марш переодеваться. Хозяйка велела передать, чтобы ты надела самое нарядное платье, какое только у тебя есть. Как-никак у нас в гостях лорд Эвенел.
Ларк упрямо вздернула подбородок:
— С чего это мне красоваться перед Эвенелом? Он прекрасно знает, что я предпочитаю мужскую одежду. К тому же за столом рядом с Эвенелом наверняка будет восседать лорд Блэкстоун, а у меня нет желания разыгрывать из себя леди в его присутствии.
— Сейчас желания нет, а потом, глядишь, появится. В замок приехали люди из свиты лорда и привезли с собой повозку с подарками. Будешь паинькой, и тебе кое-что перепадет. Хотя, конечно, большая часть подарков достанется Элен. Она как про повозку эту услышала, сама не своя от радости стала. Начистила перышки и теперь не отходит от своего великана. Должно быть, они сейчас подарки разбирают. А какие ткани привезли! Красивей я в жизни не видала — сплошь золотое да серебряное шитье. А посуды сколько — серебряные тарелки, кубки с дорогими камнями. Да этот Блэкстоун, должно быть, богаче самого короля!
— Вот счастье нам привалило! Матушка, конечно же, не упустит случая и потребует полную опись его имущества. Кстати, он уже дал согласие взять Элен в жены?
Когда Ларк задала этот вопрос, у нее дрогнул голос.
— Нет еще, но согласится. Куда денется? Если бы у него были на этот счет сомнения, вряд ли он стал бы подарки раздаривать. Твоя матушка полагает, что граф попросит руки нашей лапушки сегодня утром.
— Партия прекрасная. Я рада за Элен.
Ларк попыталась вложить в свои слова искреннее чувство, но фраза, слетевшая с ее уст, получилась сухой и невыразительной. Возникла неловкая пауза, и девушка поспешила заполнить ее.
— Не понимаю, зачем наряжаться мне, если предложение руки и сердца будут делать Элен?
— Так я уже тебе говорила… — начала было старая Марта, но вдруг замолчала, устремила на Ларк мудрый проницательный взгляд и, лукаво улыбнувшись, спросила: — А не ревнуешь ли ты, часом, свою сестричку к Блэкстоуну? Может, по твоему разумению, он не стоит ее?
Выдержать взгляд всезнающих глаз Марты было непросто. Ларк смутилась:
— С какой стати мне так думать? Если Элен будет с ним счастлива, я порадуюсь с ней вместе.
— Похоже, ты не больно-то жалуешь его. — Старая Марта нахмурилась: — Скажи, тому есть причина?
Признаться в том, что Стоук подозревает ее в попытке покушения на свою жизнь, Ларк не могла.
— Он высокомерен, жесток и туп. Вот и все мои к нему претензии.
— Он не более высокомерен, чем всякий богатый и знатный вельможа. Что же до его ума, скажу: человек с таким проницательным взглядом не может быть тупым. Удивляюсь, как ты этого не заметила. Мне всегда казалось, что ты разбираешься в людях.
