Над пропастью юности (СИ) - "Paper Doll" (лучшие книги TXT) 📗
— Господи, Джеймс, — Фрея пыталась вывернуть руки, но он сжал их ещё крепче, из-за чего ей стало больно. — Дай мне время. Это всё, о чем я тебя прошу.
— Сколько?
— Я не знаю, — ещё одна неуверенная попытка вскинуть в воздухе руками, что продолжали быть в заключении. — Немного. Обещаю, что немного.
— Ладно, — он наконец-то отпустил её. — Я буду ждать тебя в Лондоне. Если в течение трех дней ты не приедешь, я сделаю всё сам. Поговорю со стариком, и мы избавимся от этой проблемы раз и навсегда.
Фрея не спешила соглашаться. Вряд ли Джеймс нуждался в этом. Он поставил условие, оставив лишь право следовать ему или нет, предупредив заранее об исходе. Её это разозлило, но она решила не затевать нового спора. Сейчас это было лишним. Очень многое теперь было лишним, особенно очередные размолвки.
Он наклонился поцеловать её. Фрея приняла поцелуй холодно и почти что неохотно, но без отвращения. Даже ответила, вот только словно это стоило ей усилий.
— Я люблю тебя, — произнес шепотом, заглядывая в серые глаза, полные сожаления и усталости.
— И я тебя.
Джеймс уехал. Фрея не стала медлить. Испытывая неуверенность и страх, пошла в больницу. Нашла обручальное кольцо Джона, чтобы надеть на палец и не чувствовать на себе осуждающе озадаченные взгляды. Оно было чем-то вроде её защитного щита, что, тем не менее, не давал уверенности, в чем девушка позарез нуждалась. Она всё время вертела его на пальце, словно убеждалась, что оно находилось на месте. Будто стоило ей хоть на секунду потерять его из виду, как оно должно было исчезнуть, оставив Фрею наедине с её страхом.
Ожидаемо, медсестра за стойкой регистрации первым делом бросила взгляд на её руки. Заметив обручальное кольцо, девушка хмыкнула. Быть обрученной означало не то же самое, что быть замужем, но это было лучше, чем ничего. Фрея это знала, но продолжала испытывать волнение, оглядываясь вокруг в страхе встретить хотя бы одно знакомое лицо. Ей была невыносима мысль, что по городу о ней пойдут плохие слухи. О её связи с Джеймсом и без того уже все были наслышаны, да и впрочем они не давали повода опровергать то, что были вместе, но слух о внебрачной беременности должен был окончательно её уничтожить.
Она не была достаточно осведомлена, как именно должна проходить проверка. Не могла представить, как врач должен был обнаружить внутри неё ребенка или же пустоту, потому что ей никто прежде ничего не рассказывал. Даже в чёртовой книге об этом не было ни слова. Целый раздел о беременности и её признаках, что Фрея вдруг в себе распознала, но ничего о том, как быть дальше, будто об этом стоило догадаться уже самой.
Дожидаясь очереди в приемной, девушка низко опустила голову, крепко сжала ноги и продолжала вертеть на пальце дурацкое кольцо, что вовсе не успокаивало. Пыталась глубоко и ровно дышать, что выдавалось затруднительным. Фрее не нравился запах больницы, шум снующих по коридору людей, но особенно сковавшее всё тело напряжение. Кроме того она оставалась неуверенной, что была готова к чему-либо, что могло ждать её за дверью кабинета врача, но путей к отступлению уже не было.
Вместе с ней в приемной сидело ещё три девушки. Двое из них были на достаточно внушительном сроке. Фрея с любопытством рассматривала их, пока они болтали между собой, не замечая ничего вокруг, и испытывала отвращение, с которым едва пыталась справляться. Невзирая на их радостные живые лица, она замечала другое — опухшие ноги, что их всё время будто не было куда деть, разросшуюся грудь, упирающуюся в упруго натянутый живот, округлившиеся лица, потерявшие прежний блеск. Они не казались ей красивыми на пороге материнства, что для многих было священным даром. Скорее напротив — дети забирали у них не только тело, но и жизнь.
Фрея невольно вздрогнула, когда услышала собственное имя. Казалось, все трое девушек откликнулись, но когда заметили её, то провели любопытными взглядами до самой двери. Она успела заметить, что они пытались рассмотреть её руки, ведь на безымянном пальце каждой сверкали кольца, демонстрируемые миру, как самая большая жизненная награда.
Оказавшись в кабинете, Фрея оторопела, увидев в белом халате мужчину, а не женщину, которому на вид было не больше и не меньше сорока. Это сходу сбило с толку. Она переминалась с ноги на ногу, оглядываясь в расстеряности вокруг, неуверенная в последовательности своих действий. Фрея не подозревала, что должно было происходить, но у неё уже давно пересохло в горле.
— Раздевайтесь и ложитесь на кушетку, — обыденно произнес доктор, когда Фрея осталась стоять у двери. Мужчина сразу занял место за столом и принялся делать записи, что издали она не смогла различить.
Его слова заставили Фрею покраснеть. Она бросила расстерянный взгляд на кушетку, где доселе, должно быть, лежала девушка, что вышла прямо перед ней. Мысленно задалась вопросом, исполняла ли незнакомка те же действия. И должны ли были те три девушки из приемной делать то же самое?
— Полностью? — спросила, прочистив прежде горло.
— Не обязательно. Будет достаточно лишь нижней части, — он даже не поднял головы, чтобы посмотреть на неё. Продолжал бегло писать, когда Фрея на ватных ногах подошла к кушетке.
Присев на краю, начала неторопливо и всё также нерешительно стягивать колготы, чувствуя выступающие на коже мурашки, по мере того как оголялась. Краем глаза наблюдала за доктором, который с тяжелым вздохом отложил ручку и повернулся к ней с вымученной улыбкой. Его взгляд скользнул по её рукам. Фрее хотелось снять чёртово кольцо и протянуть ему, чтобы он не только увидел, но потрогал и убедился, что оно было настоящим.
Доселе кроме Джеймса ни один мужчина не видел её обнаженной. Пусть осмотр доктора не подразумевал ту же меру интимности, но Фрее было стыдно, да и к тому же ужасно неудобно. Неунимающейся рассудок предполагал подобное развитие событий, но она игнорировала его голос, обнадеживая себя наивными глупостями, в которые силой заставляла себя верить. Теперь же Фрея столкнулась с действительностью, от которой не могла убежать.
— Смелее. Я успел заметить, что за Вами выстроилась очередь, — мужчина поднялся с места. Достал резиновые перчатки, а затем снова сел на стул, придвинув его ближе к кушетке, когда Фрея тем временем избавилась от нижнего белья. — Ложитесь и раздвигайте ноги, — продолжал говорить тем же скучающим тоном. — Должно быть, вы здесь впервые?
— Да, — пробормотала, следуя указаниям мужчины. Фрея чувствовала себя жутко некомфортно и слишком уж неправильно, но если таковой была процедура, ей следовала придерживаться её правил.
Оказавшись на спине, Фрея сложила руки на животе, глаза начали исследовать потолок. Лязг резиновой перчатки, раздравшийся в кабинете, заставил вздрогнуть, что вызвало у доктора тихий смешок, что она проигнорировала. Закрыв глаза, пыталась перевести дыхание и прислушаться к шуму за дверью, только бы отвлечь себя чем-то.
— Попытайтесь расслабиться, — произнес, прежде чем через считанные секунды проникнул в неё пальцами. Фрея тихо замычала, сжав нижнюю губу зубами. Сжав ладони в крепкий замок, начала царапать ногтями кожу вместо того, чтобы попытаться следовать совету и расслабиться, что выдавалось невозможным. — Всё. Можете одеваться, мисс, — очередной лязг перчаток заставил вздохнуть с облегчением.
Она продолжала чувствовать себя омерзительно, будто он позволил себе большее, чем должен был, но в то же время, откуда ей было знать, что так всё и происходило на самом деле? Резко, быстро и отчасти больно или же иначе? Доктор не был нежен, аккуратен и бережен, как Джеймс, но вряд ли в этом заключалась его работа. Наверное, ласки были в этом деле лишними. Было к лучшему, что он не стал приставать, что уж точно было неправильно.
— Сколько вам лет?
— Двадцать. Один, — ложь резала горло болью, но страх сковал всё её тело, из-за чего признаться в правде она не могла. Мужчина хмыкнул в ответ. Вопрос был чистой воды формальностью, что обоим нужно было одолеть.
