Красавица и герцог - Куин Джулия (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
Грейс переложила веер из одной руки в другую, пробормотав:
– Вот как?
– О да. Хотя если бы его отец обладал этой самой… непотопляемостью в большей мере, нам не пришлось бы сейчас расхлебывать последствия, не так ли?
Грейс поперхнулась от неожиданности.
– Простите, мадам. Мне следовало более тщательно подбирать слова.
Герцогиня не потрудилась принять извинения.
– Он такой же ветреный и легкомысленный, как отец. Мой Джон вообще не способен был сохранять серьезность. Так и сыпал колкостями. Язык у него был острый как бритва.
– Я бы не сказала, что мистер Одли отличается язвительностью, – заметила Грейс. – Его шутки скорее забавны.
– Его имя не Одли, и, разумеется, его остроты разят наповал, – презрительно фыркнула герцогиня. – Вы слишком очарованы им, чтобы это заметить.
– Я вовсе не очарована, – запротестовала Грейс.
– Очарованы, не спорьте. Мой внук способен вскружить голову любой девице. Он настоящий красавец. Если не считать цвета глаз.
– На самом деле, – заговорила Грейс, – мне просто немного не по себе. День выдался на редкость утомительный. Да и ночь тоже.
Герцогиня нетерпеливо дернула плечом.
– Об остроумии моего сына ходили легенды, – заявила она, возвращая разговор к интересующей ее теме. – Не сомневаюсь, вы не уловили бы его тонкой иронии, но только потому, что он был слишком умен. Лишь человек блистательного ума способен нанести оскорбление так, чтобы униженный этого даже не заметил.
Грейс не находила в этом ничего забавного.
– Тогда какой же смысл это делать?
Старуха недоуменно заморгала.
– Что делать?
– Оскорблять. – Грейс снова сменила руку и, продолжая махать веером, тряхнула свободной кистью, чтобы разогнать кровь в онемевших пальцах. – Я хотела сказать, – поправилась она, хорошо понимая, что герцогиня только и ждет повода съязвить. – Какой смысл оскорблять кого-то и при этом стараться, чтобы он этого не заметил?
Герцогиня раздраженно закатила глаза.
– Подобные вещи питают самолюбие, мисс Эверсли. Впрочем, я и не ожидала, что вы поймете.
– Нет, – тихо отозвалась Грейс. – Я не понимаю.
– Вы не представляете, что значит остро чувствовать свое превосходство. – Герцогиня поджала губы и, слегка вытянув шею, покачала головой. – Откуда вам знать. – Презрительная фраза, брошенная герцогиней, звучала оскорбительно, только почтенная вдова, похоже, этого не понимала. Была в этом некая горькая ирония. – Мы живем в интересное время, мисс Эверсли, – изрекла старуха.
Грейс молча кивнула, повернув голову так, чтобы герцогиня, если бы ей вдруг вздумалось бросить взгляд в сторону компаньонки, не заметила ее слез. Родители Грейс всегда мечтали посмотреть мир, и хотя их скудных средств не хватало на путешествия, в доме Эверсли хранилось множество географических карт и книг о дальних странах. Отчетливо, будто это случилось вчера, Грейс вспомнила, как сидела как-то вечером с родителями у очага – все трое увлеченно читали, каждый свое, как вдруг отец оторвался от книги и воскликнул: «Ну разве это не удивительно? Оказывается, в Китае, если хотят кого-то оскорбить, говорят: "Чтоб ты жил в интересное время"».
Грейс украдкой сморгнула слезы, не зная, плакать или смеяться.
– Довольно, мисс Эверсли, – внезапно приказала герцогиня. – Мне уже не так душно.
Сложив веер, Грейс направилась к дальнему столику – удобный предлог, чтобы бросить взгляд в окно. Сумерки еще только начинали сгущаться, и подъездная аллея отлично просматривалась. Грейс и сама не понимала, отчего ей так не терпится увидеть Томаса и мистера Одли. Возможно, просто хотелось убедиться, что за время поездки мужчины не убили друг друга. Хоть герцог и окружил себя колючей броней иронии, Грейс совсем не понравилось выражение его глаз. И она никогда не видела, чтобы Томас на кого-то бросался. Он вел себя как настоящий дикарь, когда в бешенстве накинулся на новоявленного кузена. Если бы мистер Одли сам не был отъявленным драчуном, Томас наверняка покалечил бы его.
– Думаете, пойдет дождь, мисс Эверсли?
Грейс резко отвернулась от окна.
– Нет.
– Ветер усиливается.
– Да.
Подождав, пока герцогиня отвлечется на какую-то безделушку на туалетном столике, Грейс снова выглянула в окно. Разумеется, стоило ей это сделать, как тотчас раздался скрипучий голос герцогини:
– Надеюсь, дождь все же пойдет.
Грейс замерла, застигнутая врасплох. Затем медленно повернулась.
– Что, простите?
– Надеюсь, будет дождь, – повторила старуха будничным тоном, словно накликивать непогоду, когда двое джентльменов отправились на верховую прогулку, было обычным делом.
– Они вымокнут до нитки, – проронила Грейс.
– Это заставит их оценить друг друга, присмотреться внимательнее, что им все равно пришлось бы сделать рано или поздно. К тому же мой Джон ничего не имел против поездок верхом под дождем, он даже любил такие прогулки.
– Это вовсе не значит, что мистер…
– Кавендиш, – встряла герцогиня.
Грейс глотнула и задержала дыхание, пытаясь побороть раздражение.
– Как бы он ни называл себя, не думаю, что он должен любить верховые прогулки под дождем только потому, что его отец любил. Большинство их терпеть не может.
Похоже, герцогиню не слишком занимал этот вопрос, и все же она нехотя согласилась:
– Я ничего не знаю о его матери, это верно. Дурная кровь. Мало ли что он унаследовал от этой женщины.
– Не желаете ли чаю, мадам? – предложила Грейс. – Я могла бы вызвать горничную.
– Что мы о ней знаем, в конце концов? Почти наверняка она ирландка, а значит, ожидать можно чего угодно, они все чудовища.
– Ветер совсем разбушевался, – заметила Грейс. – Боюсь, вы продрогнете.
– Он хоть сказал, как ее зовут?
– Нет. – Грейс обреченно вздохнула: прямые вопросы не позволяли уклониться от разговора или хотя бы притвориться, что не участвуешь в нем.
– О Боже. – Герцогиня вздрогнула, в глазах ее вспыхнул ужас. – А вдруг она католичка?
– Мне доводилось встречать нескольких католиков, – вскользь заметила Грейс, когда стало ясно, что избежать неприятного разговора не удастся. – И, как ни странно, – добавила она шепотом, – ни у одного из них не было рогов.
– Что вы сказали?
– Что почти ничего не знаю о католической вере, – отозвалась Грейс. Она нередко адресовала свои реплики окнам или стенам, и не без причины.
Герцогиня издала невнятный звук, значение которого Грейс не смогла угадать. Нечто среднее между вздохом и презрительным фырканьем. Должно быть, все же это было фырканье, потому что затем старуха многозначительно добавила:
– Придется нам об этом позаботиться. – Она наклонилась вперед, рассеянно ущипнула себя за переносицу и, грозно сверкнув глазами, изрекла: – Пожалуй, мне следует поговорить с архиепископом.
– Это будет сложно? – спросила Грейс.
Старуха с отвращением скривилась и покачала головой:
– Это ничтожный человечишка, который вечно строит из себя бог знает что.
Грейс взволнованно подалась вперед. Ей показалось, что далеко впереди что-то движется.
– Одному Богу известно, что он потребует взамен, – пробормотала герцогиня. – Пожалуй, придется позволить ему переночевать в парадной спальне, только для того, чтобы он мог потом говорить, что спал на простынях королевы Елизаветы.
На подъездной аллее показались двое всадников.
– Они вернулись, – сказала Грейс и в который раз за вечер задумалась, какую роль ей предстояло сыграть в готовящейся драме.
В семье Кавендиш она была чужой, герцогиня сказала правду. Хотя в замке Грейс занимала особое положение, стоя ступенькой выше прислуги, ее никогда не посвящали в семейные дела. Откровенно говоря, Грейс и не стремилась ввязываться в дрязги между бабушкой и внуком. Герцогиня превращалась в сущую мегеру, когда оказывались затронуты интересы династии, а в Томаса точно дьявол вселялся, стоило ему сцепиться с бабкой.
Ей следовало извиниться и уйти. Не важно, что мистер Одли настаивал на ее присутствии. Грейс не отличалась любовью к интригам и вдобавок хорошо знала свое место, ей вовсе не улыбалось оказаться в самой гуще семейной склоки.
