Любовь изгнанницы - Вилар Симона (мир бесплатных книг TXT) 📗
И вот теперь леди Дебора стояла перед ней, заломив руки и едва сдерживая готовые хлынуть слезы.
– В чем дело, дорогая? – Анна протянула руки к баронессе.
В тот же миг Дебора бросилась к ногам принцессы и разрыдалась.
– Спасите меня, ваше высочество! Вы умны и благородны, и мне не на кого больше уповать!
Помилуй Бог, Дебора, что тебя так испугало? И баронесса поведала, что вчера вечером Генрих Тюдор спрятался в ее опочивальне и, когда она переодевалась ко сну, набросился на нее и хотел силой овладеть ею. Он и раньше подстерегал ее в темных углах или в нишах старинных окон, тискал, осыпал поцелуями, но ей всегда удавалось ускользнуть из его объятий.
– Я не понимаю, что на меня нашло, но меня вдруг захлестнула ярость. Я била его по голове и лицу, пока не заметила, что рассекла кожу во многих местах и по челу его струится кровь.
Анна присвистнула:
– Ого! Представляю, что испытал этот обожающий собственную персону мальчишка! Дебора обреченно кивнула.
– Да, он был очень зол и сказал, что не забудет до гроба эту ночь.
– А дальше?
– Он ушел, а затем все рассказал матери. Анна передернула плечами.
– Уж эти мне маменькины сынки! А что графиня?
– Сегодня с утра она была очень суха со мной, хотя и любезна. Затем отослала прочь всех дам и сказала мне почти с нежностью, что ее сын уже в том возрасте, когда его надлежит просветить в вопросах любви, и она была бы весьма признательна, если бы я, раз уж Генрих так благоволят ко мне, посвятила себя этому делу.
– Какова просьба. – возмутилась Анна.
– Ах, ваше высочество, это вовсе не просьба, это прямой приказ. Слышали бы вы, каким тоном все это было сказано! Я ведь близка к ней и знаю, на что графиня способна, невзирая на всю ее набожность и показное милосердие.
– И тогда ты бросилась ко мне? – с улыбкой спросила Анна.
Баронесса глядела ей в лицо своими большими, серыми, как осенний туман, глазами.
– Куда же мне было идти?
Анна встала и прошлась по комнате.
– Клянусь всеблагим небом и Пречистой Богоматерью, вы меня просто изумляете, баронесса Шенли. Разве вам неизвестно, что в знатных семьях время от времени ставят такие условия прислуге? Заметьте – только прислуге или кому-нибудь из захудалой родни, то есть тому, кто всецело зависит от своих покровителей. Но вы свободная женщина, а по чистоте и благородству происхождения не уступаете Бофорам или Тюдорам. Вы ничего не должны ни графине Ричмонд, ни ее отпрыску.
– О, моя патронесса так не считает! Она только и твердит о том, как много она сделала для меня, в каком я перед нею долгу и что ее сын, в жилах которого течет не одна унция королевской крови, должен приобрести любовный опыт только в объятиях высокородной дамы.
– Что ж, тогда ступай и служи им! – выходя из себя, воскликнула Анна.
Дебора начала всхлипывать, и Анна не выдержала:
– Послушай меня! Ты знатная дама, ты богата. Чего тебе опасаться? Пусть твой смуглый красавчик Кристофер поскорее объявит тебя своей невестой и таким образом возьмет под свою защиту.
– О, мы даже ни разу не говорили об этом!
– Но альбы и лэ он тебе уже пел! О, эти мужчины! Сколько в них малодушия и вялости! Хорошо, отчего бы тогда тебе не отказаться от службы и не вернуться в Фарнем? Или ты опасаешься жить под одним кровом с полоумным Джозефом Шенли?
У баронессы в ужасе расширились глаза.
– Помилуй Бог, миледи! Откуда вам известно о брате моего мужа? Это семейная тайна, и несчастный Джозеф вот уже год как обитает в одной из башен Фарнема.
Анна пожала плечами.
– По-моему, раньше барон не делал из этого тайны. Однако вы не ответили на мой вопрос. Если не общество Джозефа Шенли, то что в конце концов мешает вам оставить двор и вернуться в свои владения? Или вы опасаетесь снова стать яблоком раздора в Нортгемптоншире?
Дебора застенчиво улыбнулась:
– Нет, ваше высочество. Просто я очень не хочу покидать Лондон. Анна догадалась:
– Ах да! Я едва не позабыла о нашем шталмейстере.
– Ваше высочество!
Щеки Деборы стали алее роз, но глаза ее сияли.
– Леди Анна, а не могли бы вы замолвить за меня словцо сестре вашей, герцогине Кларенс? Ведь тогда и я, и Кристофер служили бы одному дому, чаще виделись и, быть может…
Дальше она не могла говорить и спрятала лицо в ладони. Видимо, ей стоило немалых усилий побороть застенчивость.
Анна вздохнула и протянула ей серебряный гребень:
– А теперь причеши меня поскорее. Я подумаю над твоими словами.
Правду сказать, она хотела видеть Дебору подле себя, хотя это и могло обострить их отношения с обидчивой леди Бофор. Однако Анна в который уже раз убедилась, что ее дружба не в силах противостоять влечению молодой женщины к красавцу шталмейстеру. От этого ей стало грустно. С уходом подруги в Савой она останется в полном одиночестве. Отец вот уже вторую неделю инспектирует гарнизоны, а может статься, что отправленное ею во Францию письмо возымеет свое действие и вынудит приехать сюда Эдуарда Уэльского. Тогда ей и вовсе не с кем будет отвести душу.
Анна подняла глаза и увидела в зеркале позади себя баронессу. При их первой встрече в замке Фарнем леди Шенли была крайне измождена голодом и жестоким обращением. Теперь же перед нею стояла просто красавица. Ее формы обрели приятную округлость, кожа лица стала атласно-розовой. Нос хоть и был несколько длинноват, но правильной формы и тонок, каштановые брови мягко оттеняли светлые глаза баронессы, кроткие и добрые, как у ангелов на алтаре в соборе Святого Павла.
Однако маленький яркий рот говорил о твердости в силе духа. У леди Шенли были светлые, почти белые, волосы, но сейчас их полностью скрывал замысловатый головной убор из дорогих фламандских кружев, один конец которого был пропущен под подбородком и плотно охватывал лицо, подчеркивая правильность его овала.
Красивые руки, изящные и округлые одновременно, с ловкостью и грацией управлялись с волосами принцессы. Разделив их на две густые волны, Дебора уложила их кольцами вокруг ушей и покрыла сеткой, искусно сплетенной из серебряных нитей и жемчуга. Сверху прическу удерживал тонкий чеканный обруч фероньеры, с которого на середину лба свисала удивительной красоты капле видная жемчужина.
