Осень сердца - Спенсер Лавирль (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
— Тейлор, а куда мы все-таки едем?
— Только еще чуть-чуть вперед, где мы сможем увидеть воду. Но, Тулип!
Коляска остановилась на небольшой, залитой лунным светом площадке, впереди сквозь заросли кустарника проглядывала гладь озера, а налево виднелись задворки какого-то строения. Неподалеку в кромешной темноте слышно было, как тихонько заржала лошадь.
— Смотри, так ведь мы же с задней стороны резиденции Армфилдов!
Тейлор продолжал держать поводья в руке.
— Да вроде того. Если мы продеремся сквозь заросли, то, может быть, даже увидим свет в спальне Фебы.
Тейлор расслабился и положил руку сзади кованого сиденья, а Лорна в это время подалась вперед, пытаясь увидеть свет в комнате Фебы.
— Что-то не видно.
Тейлор улыбнулся и тронул ее обнаженное плечо.
— Тейлор, сколько здесь комаров!
— Да, комары есть, но зато нет младших братцев и сестричек.
Он увлек ее в глубь коляски и, не говоря ни слова, взял ее левую руку и стал осторожно снимать с нее перчатку, целуя и руку и перчатку, потом то же самое проделал с правой и, взяв ее за руки, заглянул в лицо.
— Тейлор, — прошептала она, чувствуя, как сильно бьется сердце. — Мне правда надо домой.
— Как скажешь, — пробормотал он и, прижав к себе, поцеловал так крепко, что у Лорны перехватило дыхание.
Он повернул голову и закрыл ею луну, а его руки обхватили ее еще сильнее. Его борода была мягкой, тубы теплыми, а подбородок твердым. Ее руки обвились вокруг него, и она тоже нежно прижалась к нему, чувствуя себя, однако, просто зажатой и растерзанной до тех пор, пока их порыв не стал более утонченным, и Тейлор раскрыл губы шире. Она упала в тепло и влажность его языка, напрочь позабыв о комарах и свете в спальне Фебы. Он целовал ее губы, упиваясь их нежностью и влажностью, а его рука лежала у нее на бедре, в точности повторяя движения его языка. Где-то совсем рядом квакали лягушки, а под верхом коляски звенели тучи комаров, которые кусали их безо всякого снисхождения к долгому поцелую.
Они прервались только из-за того, что перехватило дыхание, уткнувшись друг в друга носами.
— Ты простишь меня за то, что я утащил тебя в лес? — спросил Тейлор, касаясь ее губ.
— О, Тейлор, ты никогда меня так раньше не целовал.
— Но мне так хотелось! И в какой-то момент я понял, что сегодня смогу привезти тебя сюда. Как ты думаешь, сколько времени нашим родителям понадобится на аперитив и десерт?
— Не знаю, — пробормотала она.
Он снова прильнул к ее губам и, целуясь во второй раз, нежно гладил руками ее бока и спину, как бы растирая ее тело после простуды. Это никак не могло быть похоже на то, о чем ее предупреждала мама, пришло в голову Лорне, поэтому она чувствовала себя в полной безопасности и не собиралась укрываться под родительским кровом.
Тейлор сам прервал поцелуй, несмотря на явное нежелание ее отпускать, чтобы поменять положение так, чтобы теперь она закрыла луну своей головой, и продолжал держать руки на ее талии, чувствуя, какое это наслаждение вот так обнимать ее, как будто сосредоточившую в себе всю прелесть всего ее женского существа. Подвинувшись на сиденье, он растянулся во всю его длину и сверху притянул девушку.
— Лорна Барнетт, — проговорил он, глядя ей прямо в шею, — ты самое прелестное божественное создание, когда-либо существовавшее на Земле. И пахнешь ты так хорошо, что тебя можно съесть.
Он лизнул ей шею, и она от удивления вышла из равновесия.
— Тейлор, перестань! — Она попыталась оттолкнуть его, но его язык проделывал такие восхитительные горячие и влажные прикосновения, что запах ее апельсиновой туалетной воды стал ощутим, как дуновение нежного южного ветерка в мягкой северной ночи. Она перестала сопротивляться и прикрыла глаза.
— Это, должно быть, ужасно вкусно, — пробормотала она.
Она склонила голову так, чтобы ему было удобнее, и в этот момент что-то похожее на предостережение кольнуло ее. Он легко справился с ней, почти так же, как весной жеребцы отбивают кобыл. Он взял губами ее мочку уха и стал ее нежно сосать, а потом снова прильнул к губам.
— Просто ужасно, — пробормотал он, целуясь так, что она почувствовала вкус своей туалетной воды у него на языке. Следуя его движениям, она раскрыла губы и вкусила волнующие ощущения. Поцелуй с открытым ртом… Какое сильное и завораживающее впечатление. Его рука широко скользила по ее телу, добравшись до корсета, нырнула вниз, дотронувшись до начала груди, вызывая дрожь во всем теле.
Она высвободилась и прошептала дрожащим голосом:
— Тейлор, я должна идти домой… пожалуйста…
— Да… — шептал он, пытаясь снова поцеловать ее, а рукой трогая ее грудь. — Я тоже должен.
— Тейлор, пожалуйста…
Он приостановился, когда влетевший комар впился ему в лоб. Убив комара, он увидел, что Лорна отодвинулась на сиденье коляски так, что между ними сохранялась некоторая дистанция, хотя ее юбка зацепилась за его штанину.
— Я не хочу, чтобы мама с папой устроили мне дома взбучку, Тейлор.
— Нет, что ты, конечно, нет. Он выпрямился и обеими руками пригладил волосы.
— Ты права.
Она поправила юбку и корсет, коснулась волос и спросила:
— У меня все в порядке?
Он повернул к себе ее лицо. Его взгляд, с искоркой лукавства, скользнул по ее волосам и остановился на губах.
— Абсолютно, — ответил он. Когда она собралась уйти совсем, он задержал ее еще на минуту.
— Так приятно, — сказал он. — Страшно притягивает.
Он поцеловал ее кончик носа.
— Мисс Барнетт, — подвел он черту, — этим летом вам придется часто встречать меня болтающимся на nopoгe вашего дома.
Она взглянула на него с удивлением молодой женщины, в первый раз допущенной в соблазнительную стихию чувственности и одержавшей верх над чувством и над ним, который был первым, кто посвятил ее в это.
Глава 5
Днем во вторник в кухню принесли кошелек с мелочью Лавинии Барнетт, который она потеряла во время танцев на борту «Диспетч».
Было приказано вымыть все монеты с мылом. Йенс Харкен как раз этим и занимался, а домоправительница Мэри Ловик в это время подметала.
Это была худощавая брюнетка с лицом, похожим на вафлю, особое выражение которому придавали поджатый рот и обиженный, как у зверька, взгляд. Белый колпак миссис Ловик, похожий на парус, был по размеру чуточку меньше, чем те, которые носили кухарки. Она носила серое платье и жесткий передник, который гремел, как металлический, когда она проходила по дому.
Миссис Ловик никогда зря не беспокоила своих подчиненных. Но среди домашней прислуги она вместе с дворецким Честером Пуром занимала командные позиции и, хотя все это знали, при каждом удобном случае любила об этом напоминать.
— Харкен! — крикнула она, захлопнув дверь в кухню и подметая остатки мусора. — Мистер Барнетт хотел тебя видеть у себя в кабинете.
Руки Харкена застыли в мыльной воде.
— Меня?
— Ну, конечно, тебя, кого ж еще. Или у нас что, на кухне есть еще один Харкен, что ли? Давай живее, хозяин не любит, когда его заставляют ждать.
— Да, мэм, вот только кончу мыть эти монеты.
— Да Раби может это доделать. Раби, вымой и высуши мелочь миссис Барнетт, да смотри, верни ей все до последнего цента.
Харкен опустил монеты в таз и взял полотенце вытереть руки.
— А не знаете, чего ему надо, Ловик?
— Для тебя миссис Ловик. Откуда мне знать, хотя я бы не удивилась, если бы он тебя выгнал после того, что ты натворил. Миссис Шмитт! Чем вот так просто стоять и глазеть, лучше помоги что-нибудь сделать, пока никто не зашел в комнату! Девочки, за работу! Раби, посмотри, какой у тебя грязный передник, иди быстро поменяй. Харкен, ну иди же!
Однако он не успел подойти к двери, как миссис Ловик окликнула его снова:
— Господи ты Боже мой, да опусти же рукава и застегни воротник! В таком виде нельзя идти к хозяину, ты похож на кухонного мужика.
