Любовь дикая и прекрасная - Смолл Бертрис (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
— За последние два года она почти утроила свой капитал, — сказал банкир.
— Наверное, потому, что вы даете ей указания, говорите, как поступать, — предположил Патрик.
— В последние два года — нет, милорд. Когда ей исполнилось двенадцать лет, Катриона Хэй написала мне письмо, в котором спрашивала, не соглашусь ли я наставлять ее по финансовым вопросам. Я начал с самого простого, поскольку не был уверен, серьезны ли ее намерения и есть ли у девочки нужные способности. Однако чем больше я учил ее, тем все больше и больше она хотела знать.
Катриона впитывала все, что я ей говорил, и буквально все схватывала на лету. И понимала. Два года назад она захотела сама управлять своими делами. Примерно шесть месяцев она непременно советовалась со мной прежде, чем что-либо предпринять, но потом все взяла на себя. Катриона умна, милорд, очень умна. И я не премину по секрету сообщить вам, что порой сам следовал ее примеру, причем зарабатывал на этом кругленькие суммы!
Патрик сглотнул слюну.
— Должен ли я так понимать, Бенджамен, что, когда леди Катриона сообщала вам об ее вложениях, вы старались вложить свои капиталы туда же?
— Да, милорд.
— Знали ли вы, что еще в прошлом году, когда был назначен день нашей свадьбы, Грейхевен все капиталовложения Катрионы передал мне?
— Не знал, милорд. Нас не известили об этом. Леди Хэй продолжала управлять своими денежными средствами, особенно с тех пор, как сама появилась в Эдинбурге.
— Так будет и дальше, Бенджамен. Ваш брат Абнер — юрист, не так ли?
— Да, милорд.
— Если он здесь, то я хочу немедленно составить бумагу, которая законно возвратит леди Катрионе Хэй ее собственность. И, Бенджамен, леди никогда не должна узнать, что я расспрашивал вас о ее финансовых делах. Буду с вами честен, ведь вы мой друг. У леди Хэй скоро родится ребенок. Но она отказывается выйти за меня замуж — как это было условлено много лет назад, — если только я не верну ей ее собственность. Естественно, я не потерплю, чтобы следующий Гленкерк родился вне брака, однако Катриона упряма, и никто — ни мой дядя-аббат, ни я сам — не может переубедить ее.
— Я немедленно пошлю за братом и за его клерком, милорд. И можете вполне довериться мне. Женщины в лучшем случае непредсказуемы. А уж те из них, которые готовятся рожать, — просто опасны. Остается только уступить и сделать хорошую мину.
Пока они ждали юриста и клерка, в комнату ввели юного Робби.
— Этот малец заявляет, — сказал слуга, — что должен видеть графа по вопросу жизни и смерти.
— Итак, парень, — ласково обратился к мальчику граф.
— Я Робби Керр, брат Салли. Ее милость сейчас рожает.
— Проклятие! — выругался Патрик. — Он уже родился?
— Нет, сэр, — невозмутимо проговорил Робби, — родовые схватки только начались.
— Ты очень хорошо осведомлен для девятилетнего мальчика. Или десяти? — Граф развеселился.
— Десяти, сэр. И как же мне не знать? После меня было еще шесть.
— Твоя мать достойна похвалы, юный Робби, — включился Бенджамен Кира.
— Нет, сэр. Мать умерла, рожая меня. Это мачеха имела после меня шестерых.
Граф побледнел, и, заметив это, Бенджамен Кира поспешил успокоить его:
— Я пошлю с мальчиком свою жену. Она уже трижды была матерью и сможет определить, как идут дела у вашей леди. Не беспокойтесь, милорд. Первые — всегда долгие. У вас еще порядочно времени.
Когда Абнер Кира с клерком вошли в комнату, Бенджамен и маленький Робби уже шли за госпожой Кира. Муж и жена переговорили на языке, незнакомом мальчику, хотя и звучавшем немного похоже на гаэльский, который ему иногда приходилось слышать. Банкирша обратила на мальчика свои прелестные карие глаза.
— Что ж, паренек, в путь! Веди меня к дому его светлости!
Робби привел госпожу Кира к парадному входу, и Салли впустила их в дом.
— Я жена господина Бенджамена Кира. Его светлость послал меня узнать, как чувствует себя леди.
Салли присела в реверансе.
— Прошу вас, мадам, если вы соизволите присесть, то я схожу за своей тетушкой. Она находится сейчас при ее милости.
Когда миссис Керр спустилась по лестнице, то сразу засуетилась.
— Ох, Салли оставила вас в прихожей! Пройдите в гостиную и примите стакан крепкого напитка.
— Спасибо, миссис Керр, — улыбнулась Анна Кира, — но мне нужно спешить назад. Его светлость, подобно большинству отцов, которые ожидают первенца, совсем обезумел. Как обстоят дела у леди?
— Ему не стоит волноваться. Все идет хорошо. Она не разродится еще несколько часов.
— Думаю, он будет дома много раньше, — тихо проговорила госпожа Кира.
Женщины понимающе переглянулись и рассмеялись.
Быстро возвратившись домой, Анна Кира успокоила графа.
К этому времени Абнер уже составил документ, по которому Катриона Маири Хэй Лесли, графиня Гленкерк, являлась единственной законной владелицей А-Куила и капиталовложений, оставленных ей Джанет Лесли. Составленный в двух экземплярах документ был подписан Патриком Лесли, графом Гленкерком, и тут же засвидетельствован Бенджаменом Кира и его братом. Один экземпляр оставался на вечное хранение в сейфах этого семейства, а другой граф забрал с собой.
В сумерках Патрик торопливо шагал сквозь метель, сжимая под плащом заветную бумагу. Ну, теперь-то она выйдет за него замуж! Должна!
— Еще нет! — выпалила Салли, впуская его и забирая плащ.
— А дядя?
— В библиотеке, сэр!
Граф быстро прошел в библиотеку.
— Скорее, дядя Чарлз, и возьмите все принадлежности, нужные для венчания. Я выполнил просьбу Катрионы и теперь поднимаюсь к ней.
Прежде чем аббат успел ответить, граф был за дверью.
Пробежал по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек, и вихрем ворвался в спальню.
Перед камином стоял длинный стол, один конец которого был выше другого. Он был накрыт муслиновыми простынями. На столе, со всех сторон обложенная подушками, сидела Катриона. Ошеломленный, граф огляделся.
— Роды — кровавое дело, милорд. Я полагаю, что не стоит губить прекрасный новый матрац с периной, — объяснила ему миссис Керр.
Патрик прошел к Катрионе и встал рядом. Не говоря ни слова, он протянул ей свернутый пергамент. Она сорвала печать, развернула бумагу и внимательно прочитала с начала и до конца. На какое-то мгновение роженица зажмурилась от приступа боли. Затем, подняв на графа глаза, полные слез, Катриона тихо сказала:
— Спасибо, Патрик.
— Катриона Хэй, мы с тобой обручены уже больше двенадцати лет. В эту самую минуту рождается наш ребенок. Скажи, что теперь ты выйдешь за меня замуж. — Патрик замолчал и, лукаво взглянув ей в глаза, усмехнулся. — К тому же этот документ написан на имя Катрионы Маири Хэй Лесли, графини Гленкерк. Ты должна выйти за меня замуж, чтобы получить обратно свою собственность!
— Патрик, ты вернул мне мою собственность, это так.
Но изменилось ли твое отношение? Как ты теперь смотришь на меня?
Это был хитрый вопрос, и граф знал, что их судьбы, вместе с судьбой их ребенка, зависят от его ответа.
— Я смотрю на тебя, — проговорил он медленно и значительно, — сначала как на Кат Хэй — умную и прекрасную женщину. Надеюсь видеть тебя еще и своей женой, и любовницей, и другом, и матерью наших детей. Ты не одна женщина, а сразу много! И некоторых из них мне еще только предстоит узнать.
— Патрик, — улыбнулась сквозь боль Катриона. — Я верю, что ты начинаешь меня понимать. Это, конечно, далось тебе нелегко. Спасибо.
Она соглашалась. Граф был уверен в этом и чувствовал неимоверное облегчение.
— Да, милорд… моя любовь… мой дорогой друг и дражайший враг, — Катриона сжала его руку. — Я выполню наш уговор. Я выйду за тебя замуж.
И тут, словно в театре по реплике, вбежал аббат со своим переносным алтарем.
— Прекрасно, племянница! И чтоб больше никаких глупостей! Если ты не произнесешь обет сама, мне придется сказать его вместо тебя. Старику аббату следовало позаботиться об этом еще несколько месяцев назад!
