Дважды благословенная - Бристол Ли (библиотека электронных книг .TXT) 📗
— Я знаю, что делаю, — нетерпеливо произнес Итан.
— Мой тебе совет, — проговорил Фоукс, — забудь лучше о личной неприязни к этому человеку. Относись к этому просто как к работе.
На минуту что-то блеснуло в глазах Итана, но тут же угасло. Лицо его снова стало спокойным и решительным.
— Будь другом, Л он, позаботься о том, чтобы твои ребята не сидели у меня на хвосте. С остальным я и сам справлюсь. — Он посмотрел на Лона немного мягче. — Не волнуйся. Я буду осторожен.
Вдев ногу в стремя, Итан легко взобрался на лошадь.
— Пожалуй, без меня здесь будет скучновато. Так что я вернусь.
Отсалютовав капитану, он пришпорил лошадь.
Лон Фоукс смотрел ему вслед. Плечи его опустились, на лбу залегла глубокая складка. Когда же фигура Итана скрылась за облаком пыли, капитан распрямился, поправил ремешок шляпы и сел на коня. Его тоже ждала работа.
Викторию Мередит трудно было назвать самой красивой девушкой в Новом Орлеане и даже самой красивой в этом бальном зале — высокая, худощавая, с едва наметившейся грудью. Волосы цвета яркой моркови, а вместо загара безжалостное солнце Ныо-Мексико покрыло ее лицо и плечи густой сетью веснушек. Лицо казалось слишком узким, а нос, пожалуй, немного острым. Хороши были лишь огромные, выразительные глаза. Когда Виктория была в гневе, эти глаза могли метать такие молнии, что даже самым стойким мужчинам становилось не по себе. Но сейчас эти глаза горели не от гнева, а от возбуждения, а щеки, обычно довольно бледные, раскраснелись от танца. В белом газовом платье с шуршащими юбками, с волосами, уложенными в пышную прическу, Тори Мередит ощущала себя первой красавицей. Ей казалось, что она не ступает по полу, а порхает по воздуху.
Виктории было девятнадцать, но, пожалуй, сейчас она впервые была предоставлена самой себе — с тех самых пор как двенадцатилетней девочкой переехала к отцу в Ныо-Мексико после смерти матери. Сюда, в Новый Орлеан, она приехала месяц назад на свадьбу своей кузины Селии, и этот месяц оказался для нее нескончаемым водоворотом балов, приемов и вечеринок. Все это было так не похоже на однообразную жизнь на ранчо, что казалось Тори волшебным сном.
Не то чтобы дома ей чего-нибудь не хватало… Уже одно то, что она была дочерью Кэмпа Мередита, говорило о многом. Все до одного ковбои в городке были с ней подчеркнуто галантны, а торговки в лавках удивительно вежливы и из кожи вон лезли, чтобы ей угодить. Тори была частой гостьей в доме самого губернатора, и ей даже нередко приходилось встречать свое имя в местной газете. Парни на любой вечеринке буквально в очередь выстраивались, чтобы потанцевать с ней, даже зная, что завтра Тори снова сменит пышные шелка на более привычные ей кожаные ковбойские брюки и будет снова носиться по ранчо в пыльном седле, отдавая им приказания.
Впрочем, Тори отнюдь не собиралась прожить всю жизнь эдаким мужчиной в юбке, и иногда она все же тосковала по более подходящему для девушки образу жизни, который она вела, когда еще жила с матерью. Но Тори была из тех, кто при необходимости легко привыкал к любым условиям. Жизнь на ранчо волей-неволей требовала вещей, которые благородные дамы из Виргинии, где прошло детство Тори, нашли бы шокирующими, но Тори принимала это как неизбежность.
Однако сейчас, в Новом Орлеане, Тори чувствовала себя словно снова погруженной в тот мир, который окружал ее в детстве. Что ни говори, приятно все-таки понежиться в постели до полудня или пить шоколад из чашки на серебряном подносе. Приятно одеваться в роскошные, шелковые платья, сшитые по последней моде, носить перчатки и обмахиваться веером. Приятно, когда элегантные молодые люди при встрече с тобой на улице приподнимают шляпы или останавливают свои экипажи, чтобы поболтать. А какие изысканные светские разговоры они умеют вести! При этом ни дня не проходило без того, чтобы утром Тори не обнаружила бы в своей гостиной букета цветов или коробки конфет от кого-нибудь из новых знакомых.
Никто не мог похвастаться таким тонким умением светского обращения с дамами, как мужчины из Нового Орлеана, а те, в свою очередь, были без ума от рыжеволосой дикарки с Запада. Разумеется, Тори достаточно хорошо осознавала, что в какой-то степени столь пристальное внимание со стороны мужчин было обусловлено тем, что ее отец — известный и богатый плантатор, однако она старалась не думать об этом. Зачем, если все мужчины вокруг смотрят на тебя с таким восхищением? Здесь, в Новом Орлеане, Тори впервые начала понимать, что в том, чтобы быть женщиной, тоже есть определенные преимущества.
Впрочем, не странно ли, что из всех мужчин, с которыми Тори познакомилась в этом далеком городе, более всех ее привлекал тот, с кем она почти всю жизнь прожила по соседству и о ком знала с детства, но встретила впервые лишь здесь? Из того, что она привыкла слышать от отца об этом человеке, можно было заключить, что у того как минимум имеются рога и хвост. Реальный же дон Диего, Салинас де Ортега, как оказалось, не имел ничего общего с ужасным портретом, созданным ее отцом.
Реальный дон Диего смотрел сейчас на нее из своего угла с нескрываемым обожанием. Тори игриво помахала ему веером — этому она научилась у своих кузин — и, в свою очередь, бросила на него томно-кокетливый взгляд. Как мало, оказывается, нужно для счастья — быть девятнадцатилетней и чувствовать, что самый привлекательный мужчина на балу весь вечер смотрит только на тебя.
— Виктория Хелен Мередит! — послышался за ее спиной притворно-строгий голос. — Ведите себя прилично! Вашему папе это не понравилось бы!
Немного недовольная тем, что ей помешали переглядываться с доном Диего, но не в силах слишком сердиться на что бы то ни было в такой восхитительный вечер, Тори обернулась к своей кузине Джудит:
— Папы здесь нет, и он ничего не узнает.
Джудит, которая была на год моложе Тори, тем не менее считала, что преимущества ее воспитания дают ей право читать кузине нотации. Она поморщилась:
— Ты уже два раза за сегодняшний вечер танцевала с этим Диего! О тебе скоро начнут сплетничать!
— Мало того, — ехидно улыбнулась Тори, — я обещала ему еще и следующий танец! Не беспокойся, — добавила она, увидев, как глаза кузины тревожно округлились, — дон Ортега — давний знакомый моего отца. Его ранчо по соседству с нашим, мы даже пользуемся одним и тем же источником воды. — О том, что из-за этого самого источника у отца с доном Диего велась давняя, ни на день не прекращающаяся война, Тори упоминать не стала. Как и о том, что отец пришел бы в бешенство, если б узнал, что Тори осмелилась танцевать с его смертельным врагом. В некотором смысле Тори и танцевала-то с доном Диего Потому, что отца бы это разозлило.
Джудит немного успокоилась и снова перевела взгляд на дона Диего, который в этот момент разговаривал с группой мужчин.
— Какой он смуглый! — удивилась она. — Он что, мексиканец?
— Испанец, — поправила ее Тори. — Впрочем, можно считать его и мексиканцем: ранчо дона Диего по ту сторону границы от нас, на мексиканской территории. Вообще-то он из очень знатной кастильской фамилии — граф или герцог, точно не помню.
На Джудит, судя по всему, это произвело впечатление. Она слегка прищурилась:
— Осторожнее с ним, кузина. Он кажется мне опасным.
— Да, он опасен! — рассмеялась Тори. В этот момент ей было уже не до кузины: раздались первые звуки вальса, и Тори, конечно же, устремилась к тому, кто был предметом столь оживленного обсуждения между ней и Джудит.
Тори почувствовала, как краска приливает к ее щекам, когда дон Диего склонился, чтобы поцеловать ей руку.
— Я с нетерпением ждал этого момента, — произнес он своим бархатным баритоном, который казался Тори нежнейшей музыкой. — Мне уже начинает казаться, что я не танцевал с вами целую вечность!
— Прошел всего лишь час, — вежливо напомнила ему девушка. — Моя кузина, — добавила она, притворно поморщившись, — говорит, что вы пожираете меня глазами!
Глаза испанца сверкнули:
