Ночные грезы - Картленд Барбара (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Леди Сэлвин поведала Алинде, что искусство вышивания гладью было изобретено во Франции после Крестовых походов.
— Людовик Одиннадцатый и Карл Восьмой свозили во Францию самых знаменитых мастериц, особенно из Италии. И лучшие их работы демонстрировались в соборах. Благородные леди расшивали алтарные покровы под руководством знатоков этого дела и великих художников. В восемнадцатом веке мадам де Помпадур ввела моду на декоративную вышивку и украшала ими стены гостиных и будуаров. Слава о французском вышивании распространилась по всей Европе, и не было ни одного королевского двора или просто богатого дома, где бы не красовались вышивки на шелку.
— Во времена Людовика Пятнадцатого, — продолжала свой рассказ леди Сэлвин, — изображения стали более игривыми, фривольными, грациозными. После смерти короля мадам де Монтюр основала школу для девочек в Сен-Сире, где большую часть времени они посвящали работе с иголками и нитками.
— А что-нибудь из их изделий сохранилось? — спросила Алинда.
Ее мать тяжко вздохнула.
— Большинство этих произведений погибло во время французской революции. Тогда приказано было выдергивать из вышивок золотые и серебряные нити.
— Как глупо и жестоко! — не удержалась от восклицания Алинда.
В ней пробудился сильный интерес к вышиванию, и она уговорила мать обучить ее навыкам этого мастерства. Вскоре дочь даже превзошла леди Сэлвин в умении и фантазии. В голове у нее рождались чудесные картины, которые она переносила на ткань.
Вскоре девушка расшила все платочки и все чехлы на стульях. Этим она необычайно украсила скромную обстановку их дома.
К тому времени леди Сэлвин настолько ослабела, что ей было уже не до работы. Но ей нравилось, что Алинда проводит время за вышиванием рядом с нею. Мать была для девушки самым суровым и беспристрастным критиком.
В доме было столько великолепных образцов работы Алинды, что когда возник вопрос, какие из них отослать для ознакомления вдовствующей графине Кэлвидон, то выбрать было необычайно трудно.
А имя вдовствующей графини всплыло тоже благодаря Нэнни. Именно она подсказала им, что стоит просматривать объявления в «Тайме»в надежде отыскать там людей, нуждающихся в подобных услугах.
Нужное им объявление не замедлило попасться на глаза. Алинда торопливо пробежала глазами газетные строчки.
«Титулованная леди нуждается в искусной и опытной вышивальщице для восстановления (балдахинов, занавесей и покрывал. Обращаться к ее секретарю по адресу: Кэлвидон-хауз, Дербишир».
— Это значит, что ты должна будешь поехать в Дербишир! — воскликнула леди Сэлвин, когда Алинда прочла ей объявление.
— Да, мама. Но я уверена, что за такую работу мне будут хорошо платить.
— Почему бы им не прислать эти занавеси сюда? — наивно осведомилась леди Сэлвин.
— Зачем им лишние хлопоты? Кроме того, любая вышивальщица с удовольствием согласится пожить в таком известном доме, да и мне самой интересно увидеть Кэлвидон-хауз. Я когда-то видела его изображения в старых номерах журналов.
— Мне так не хочется отпускать тебя, — грустно сказала леди Сэлвин.
Алинда нежно сжала руку матери.
— Неужели ты думаешь, мама, что я, покинула бы тебя, если бы не крайняя необходимость? — мягко спросила она. — Ведь нам еще придется ждать два года, прежде чем мы расплатимся с долгами и снова сможем тратить на себя пенсию.
Мать и дочь погрузились в молчание, вспоминая о потрясении, которое они пережили, когда после кончины Джеральда узнали, сколько он задолжал.
Брат Алинды, на шесть лет старше ее, был убит три года тому назад в сражении на северо-восточной границе Индии. Когда родным сообщили, что он погиб в схватке с местными племенами, что-то в леди Сэлвин надломилось и тоже как бы умерло. Она утеряла всякое желание жить и, как казалось Алинде, даже не стремилась выздороветь.
Она обожала своего сына и, хотя любила и Алинду, но именно Джеральд составлял смысл ее жизни и на него возлагала она все свои надежды после кончины мужа.
Леди Сэлвин была назначена пенсия, которая вполне могла удовлетворить все ее потребности и благодаря которой она могла бы постепенно подготовить Алинде подходящий гардероб для дебюта в свете. Но вместе с уведомлением о смерти Джеральда пришло сообщение об огромных его долгах. Это было неудивительно, потому что большинство офицеров в Индии жили на широкую ногу, не учитывая своих возможностей, а он к тому же в тот момент совершил непростительную ошибку, великодушно оплатив счета своего товарища по полку, которого преследовали кредиторы.
Алинда с грустью подумала, что это одно из тех несчастных совпадений, которые, к сожалению, так часто встречаются в реальной жизни, хотя люди обычно считают, что они описываются только в романах.
На той же неделе, когда Джеральда убили на границе, его товарища по полку и должника отправили со специальной миссией в Калькутту, где он и умер от холеры. Счет, который Джеральд необдуманно взял на себя, рассчитывая, что по нему не придется платить, был предъявлен его матери.
Леди Сэлвин ничего не оставалось, как выплачивать долг, за который ее сын поручился своей честью. Единственным способом, каким она могла это сделать, это подписать договор, что три четверти ее пенсии в течение пяти лет будет уходить на уплату долга.
Алинда с матерью рассчитывали, что на оставшуюся сумму смогут как-то содержать свой скромный дом и платить жалованье старому Ходжесу за работу в саду и Нэнни, за ее услуги по дому.
— Нам придется быть очень экономными, — сказала Алинда, — но мы справимся.
Конечно, это означало, что у нее не будет никаких новых нарядов и никакого дебюта в Лондоне, когда ей исполнится восемнадцать.
Девушка не жалела об этом, но горечь и жалость к дочери буквально грызли леди Сэлвин. А когда здоровье ее совсем ухудшилось, то печаль ее сменилась раздражительностью и сетованиями на судьбу.
Особое питание, которое прописали ей доктора, вместе с необходимыми лекарствами совсем опустошили их кошелек. Сознание того, что они находятся на краю финансовой пропасти, придало Алинде твердости.
— Что бы ты ни говорила, мама, я все равно поеду в Кэлвидон-хауз. Я постараюсь вернуться поскорее с полным кошельком. Вот увидишь — ты даже не успеешь соскучиться обо мне.
Потратив на уговоры много сил и времени, Алинда все-таки добилась своего и сообщила мистеру Лейсворсу, что прибудет на станцию Дерби в пять утра в среду, тридцатого мая.
Когда она уже собралась в дорогу, леди Сэлвин, увидев свою дочь в лучшем батистовом платье и миленькой дорожной шляпке, нашла ее столь привлекательной, что невольно потянулась к ней и схватила за руки.
— Ты не должна ехать без сопровождения, Алинда! Представь, что какой-нибудь джентльмен вознамерится…
— Я буду ехать в специальном купе, предназначенном только для леди, — заверила мать Алинда. — А что касается джентльменов в Кэлвидон-хаузе, то я думаю, что они слишком высокомерны, чтобы обращать внимание на какую-то там швею.
— Я знаю много историй, — тихо сказала леди Сэлвин, — о том, как гувернантки часто подвергаются насилию в домах, где они служат. Обещай, что ты будешь обязательно запираться на ночь в своей спальне.
— Конечно, мама. А если я вдруг увижу джентльмена, влезающего в мое окно, я тут же начну вопить во всю мочь и звать полицию.
— Я не шучу, Алинда!
— Я знаю, что ты не шутишь, мамочка, ты просто беспокоишься о своем маленьком птенчике, который вдруг решил вылететь в незнакомый ему окружающий мир. Но ты все же забыла об одном — мне уже почти девятнадцать, и я уже не глупая школьница.
Тут Алинда ободряюще улыбнулась матери.
— Я буду жить в роскошном доме, где мне ничего не может угрожать. А если возникнут какие-нибудь сложности или неприятности, я немедленно все брошу и вернусь к тебе.
— Поклянись, что ты так и сделаешь, — потребовала леди Сэлвин. — Никакие деньги на свете, Алинда, не возместят те унижения, которые ты можешь там испытать.
