Маска любви - Картленд Барбара (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗

В юном голосе послышалось презрение, немало позабавившее герцога.

— Когда вы станете постарше, — сказал он, — вы несомненно найдете любовь такой же интересной и захватывающей, какой ее находят большинство представительниц вашего пола.

Герцог говорил слегка насмешливо, и это заставило Катерину посмотреть на него.

— А любовь может быть захватывающей?

— Если ты действительно влюблен.

В тоне герцога прозвучала циничная нотка, которую девушка не могла не заметить.

— Вы не ответили на мой… вопрос, — медленно проговорила она.

— О нарциссах? — спросил герцог. — Когда я уезжал, они цвели вокруг моего дома в деревне словно золотой ковер, и их маленькие желтые трубы были видны по всему Лондону: в саду Беркли-сквер, в Сент-Джеймс-парке и в огромных корзинах торговцев на улицах.

— Так я и думала! — заметно волнуясь, воскликнула Катерина. — А потом расцветет сирень — лиловая и белая, и колокольчики под миндальными деревьями будут ронять свои цветы на зеленые лужайки.

Она легко вздохнула.

— Увижу ли я когда-нибудь снова зеленые лужайки?

— Немногие, — заметил герцог, — променяли бы эти каналы, эту площадь, эту голубую лагуну и солнце Венеции на туманы, дождь и холод Лондона.

— Я бы променяла! — быстро заявила Катерина.

— Вы надолго приехали в Венецию? — поинтересовался герцог.

— Навсегда! — прозвучал трагический ответ.

— Со временем вам понравится этот город, — пророчески изрек герцог. — Смена обстановки всегда тяжела. Но уже через год вы будете наслаждаться карнавалами и смеяться над их легкомыслием, не говоря уж о бурных приключениях, которые всегда занимают большую часть праздника.

Говоря это, герцог не мог не удивляться, как столь юная особа оказалась без дуэньи, насколько он знал, для молоденьких девушек дуэньи обязательны даже во время карнавала.

Замужние женщины наслаждались свободой, которую не встретишь, пожалуй, нигде в Европе. Скрытые домино и масками, они ходили куда угодно и говорили с кем угодно, оставаясь неузнанными.

Сплетни всегда были полны самых скандальных приключений, которые произошли в кафе, на лагуне и даже в церквах.

Мужчины в маскарадных костюмах входили в женские монастыри когда хотели. Все барьеры были сняты. Не было ни богатых, ни бедных, ни полиции, ни факкини [1]. Не было больше ни законов, ни законодателей.

Существовал только Его Величество Маска, и кто бы стал бунтовать против столь волнующего, столь неотразимого соблазна? Фактически, как сказал один известный венецианец: «Весь мир очарован венецианским карнавалом».

— Вы долго пробудете здесь? — спросила Катерина герцога.

— Нет, недолго.

— Значит, сами вы не наслаждаетесь!

— Это совершенно неоправданное предположение с вашей стороны, — холодно возразил герцог. — Я нахожу Венецию очень интересной, но, возможно, я, как и вы, не расположен сейчас к такому легкомыслию.

— Вы вернетесь в Англию, — проговорила Катерина, — друзья обрадуются вам, и вы снова будете обсуждать с ними столько важных тем.

— Откуда вы знаете, что я не просто любитель, игрок, искатель приключений — словом, тот, кого вы явно презираете?

— Когда мне показали вас вчера, то сказали, что вы необычайно умны и приехали для серьезного разговора с Советом Десяти.

Герцог окаменел. Его глаза настороженно посмотрели сквозь маску на Катерину.

Совсем не это он ожидал услышать на карнавале, да тем более от женщины.

Герцог действительно приехал в Венецию по просьбе британского премьер-министра, мистера Уильяма Питта, для обсуждения секретных политических дел с Советом, который управляет Венецией.

Герцогу просто не повезло: он прибыл после начала карнавала, а не неделей раньше, как собирался.

Но сначала шторм в Бискайском заливе, а потом небольшой ремонт яхты на Мальте задержали его дольше, чем он рассчитывал.

И все же герцог никак не думал, что кто-то за пределами Совета знает о том, что его визит — нечто большее, чем визит искателя приключений.

Он изумленно молчал, и Катерина занервничала.

— Наверное, мне не следовало этого говорить! Наверное, цель вашего визита — тайна!

— Я полагал, что да, — ответил герцог.

— Тогда обещаю, что никому ничего не скажу. Вам вовсе не нужно бояться, что из-за меня у вас будут неприятности.

— Едва ли из-за вас у меня могут быть серьезные неприятности, но все же вам лучше не делиться ни с кем своими догадками о цели моего визита.

— Клянусь хранить полное молчание обо всем, что касается вас, — пообещала Катерина. — Я знаю, это было нехорошо, искать вас на карнавале, но мне так хотелось поговорить с вами.

Герцог удивился, но спросил только:

— Вы ведь пришли не одна?

— Нет, конечно, не одна, — ответила девушка. — Со мной моя горничная. Она ждет в гондоле под первым мостом от площади.

— Тогда лучше проводить вас к ней, — сказал герцог.

— Я должна идти? — огорчилась Катерина. — Я не могу выразить, что значит для меня просто слышать ваш голос, слышать английскую речь, знать, что я с кем-то с… родины.

Девушка всхлипнула, и герцог спросил:

— Англия действительно так много значит для вас?

— Она для меня — счастье, безопасность и чувство причастности, — ответила Катерина. — Здесь я иностранка, мне нет места в их жизни, в их интересах — ни в чем, что они считают важным.

— Вы привыкнете, — сказал герцог в утешение.

— Хотелось бы верить вам, — промолвила девушка. — Но, милорд, у меня нет никакого желания обременять вас моими бедами. Лучше скажите мне, принц Уэльский по-прежнему устраивает свои блестящие и экстравагантные приемы в Карптон-Хаус?

— Его королевское высочество по-прежнему расточителен.

— И король все гневается на него?

— И отказывается оплачивать его долги, — улыбнулся герцог.

— А люди все так же говорят о миссис Фитцгерберт?

— Ну конечно! А чего вы ожидали?

— Все это так знакомо, — вздохнула Катерина. — А какие спектакли шли в Друри-лейн, когда вы уезжали из Лондона?

Герцог описал последнюю оперу, на которой он присутствовал. Он рассказал Катерине о новом певце, который произвел фурор в Воксхолл-гарденз. Потом описал пару гнедых, которых купил в апреле на конном рынке Татерселз, и которые оказались самыми лучшими в Гайд-Парке.

Катерина внимала каждому его слову.

Ее рот приоткрылся, и грудь под дорогими кружевами бурно вздымалась, будто слова герцога возбуждали ее.

Пальчики девушки были стиснуты так, что костяшки побелели, а глаза сквозь прорези маски жадно ловили его взгляд.

За всю свою жизнь герцог не встречал никого, кто слушал бы его с таким вниманием. Помимо воли чувствовал себя польщенным, но вместе с тем было смешно, что все, что бы он ни сказал, так жадно поглощается.

Закончив, наконец, свой довольно долгий рассказ, герцог поднес к губам бокал вина. Его внимательная слушательница расслабилась и глубоко вздохнула, точно в экстазе.

— Спасибо, — тихо проговорила она. — Я не могу выразить, как я вам благодарна! Я запомню каждое ваше слово. Я буду думать обо всем, что вы рассказали, и это поможет мне. Поможет вынести то, что суждено вынести!

Герцогу стало любопытно.

— Могу я помочь вам? — спросил он и тут же подумал, а не поторопился ли он с этим предложением.

— Вы ничем не можете помочь, милорд, — ответила Катерина, — но я признательна за вашу доброту. А теперь я хотела бы попросить… если это не слишком вас затруднит, не будете ли вы так любезны проводить меня до моста, где ждет моя горничная? Мне как-то страшно идти туда одной.

— Я провожу вас, — сказал герцог, отмечая про себя, что девушка благоразумно думает, что это может быть опасно.

К вечеру шум на площади стал намного громче, и весельчаки в маскарадных костюмах вовсю подшучивали друг над другом.

Кто-то привел туда живого слона, белое конфетти сыпалось словно снег, и уже зажигались гирлянды цветных фонарей, протянутые от столба к столбу.