Очаровательная авантюристка - Хейер Джорджетт (книги полностью txt) 📗

– И правильно делаете, дорогая тетя. Разумеется, не пожертвую.

– Да у меня и в мыслях не было тебя об этом просить. Хотя для такого богача, как ты, это не деньги. Честно говоря, мне непонятно, как ты ухитряешься истратить хотя бы половину своего дохода. Кстати, глядя на тебя, никто и не догадается, что ты чуть ли не самый богатый человек в Лондоне.

– Как понимать ваши слова, тетушка? Вы меня хвалите за то, что я не выставляю свое богатство напоказ?

– Вовсе нет, – сердито ответила достойная матрона. – У меня вообще ни разу не возникало желания за что-нибудь тебя похвалить. Если бы только мне было к кому обратиться за помощью, кроме тебя! Ты совершенно бессердечен, Макс. Другого такого эгоиста поискать.

Равенскар вытащил из кармана табакерку и открыл ее.

– Почему бы вам не обратиться к дяде Джулиусу? – посоветовал он.

– К кому? К этому старому ослу? – воскликнула леди Мейблторп, двумя словами расправляясь со своим деверем. – И какой от этого может быть прок?

– Он вам посочувствует, – сказал Равенскар, доставая из табакерки щепотку нюхательного табака. Увидев, как его тетка опять подносит к носу флакон с нюхательным уксусом, он защелкнул табакерку. – Ну ладно, расскажите мне поподробнее об Адриановой прелестнице.

– Она племянница этой вульгарной особы леди Беллингем – по крайней мере, она себя за нее выдает, – ответила леди Мейблторп, отставляя флакон. – Ты наверняка знаешь Элизу Беллингем. У нее игорный дом на Сент-Джеймс-сквер.

– Такой же, как у Арчера и Бэкингема?

– Вот именно. Ну, может, чуть получше – хуже этих уже не бывает, – но все равно это игорный дом. Элиза была замужем за Недом Беллингемом, но я всегда считала, что ей не место в высшем обществе. Будто мы не знаем, что за тип был этот Беллингем!

– Я что-то ничего о нем не знаю.

– Ты тогда был еще ребенком. Да это и не важно – он умер пятнадцать лет тому назад: спился, по всей вероятности, хотя они всем объявили, что он умер от воспаления легких. Ха! Разумеется, он оставил ей кучу долгов. Я даже не представляю, на что она жила, пока не устроила этот игорный дом. Может, у нее есть богатые родственники. Но это не важно. Она появляется повсюду, даже снимает ложу в опере! Но настоящие светские люди ее просто не замечают.

– Как же ей удается найти клиентов? Впрочем, представляю: приглашения на изящных карточках, хороший ужин и плохое вино. А наверху – залы для игры в фаро и рулетку.

– Под светскими людьми я имела в виду дам, – холодно ответила леди Мейблторп. – А мужчины известно – в любой притон пойдут!

Равенскар насмешливо поклонился:

– Однако насколько я понимаю, леди Сара Рентон там тоже бывает.

– Я не собираюсь защищать Салли. Будь она хоть сто раз дочь герцога, но настоящей светской дамой ее не назовешь.

Равенскар усмехнулся:

– Но вы-то ее принимаете?

– Не говори вздор! Конечно, Салли все принимают. Но Элиза Беллингем – это совсем другое дело. Будь спокоен: может, Салли и ходит к ней в дом, но той в доме Салли не бывает! Салли меня и предупредила о том, что происходит с Адрианом. Разумеется, я тотчас же потребовала от него объяснений.

– Само собой, – иронически отозвался Равенскар.

Леди Мейблторп бросила на него взгляд, полный неприязни:

– Не считай меня за дуру, Макс. Разумеется, я очень тактично начала разговор. Мне и в голову не приходило, что это больше чем… чем… ну, ты сам знаешь, что можно ожидать, услышав, что молодой человек из общества обратил внимание на девицу из игорного дома. И можешь себе представить мой ужас, когда Адриан с первых же слов объявил мне, что он действительно безумно влюблен в эту особу и собирается на ней жениться. Макс, у меня все слова застряли в горле!

– Он что, спятил? – спросил Равенскар.

– Весь в отца, – с отчаянием сказала леди Мейблторп. – Вбил себе в голову какую-то романтическую чушь. Помнишь, он мальчиком все читал рыцарские романы и прочую дребедень! И вот что из этого вышло! Лучше бы я послала его в Итон!

Мистер Равенскар поднял глаза и задумчиво поглядел на портрет, висевший на стене напротив. На портрете был изображен красивый юноша, почти мальчик, в голубом камзоле. Его длинные волосы были перевязаны лентой на шее, и он подпирал голову тонкой изящной рукой. У него было доброе нежное лицо, но в изгибе губ таился намек на упрямство, который никак не вязался с мечтательным выражением его красивых глаз.

Леди Мейблторп тоже посмотрела на портрет четвертого виконта Мейблторпа. Из груди у нее вырвался тяжелый вздох.

– Что же делать, Макс? – спросила она, переводя взгляд на Равенскара.

– Нельзя позволить ему жениться на такой.

– Ты поговоришь с ним?

– И не подумаю.

– Да, говорить с ним нелегко, но, может быть, тебя он послушает.

– Маловероятно. Сколько вы готовы истратить, чтобы откупиться от этой особы?

– Я пойду на любую жертву, чтобы вырвать Адриана из ее когтей. А уж сколько придется заплатить – в этом я целиком полагаюсь на тебя. Только спаси моего бедного мальчика!

– Мне эта затея страшно не по вкусу.

– В самом деле? – спросила леди Мейблторп ледяным тоном. – Осмелюсь спросить почему?

– Терпеть не могу идти на поводу у вымогателей.

– А, поэтому, – с облегчением сказала леди Мейблторп. – Утешься мыслью, что деньги вымогают не у тебя, а у меня.

– Да, это несколько утешает, – признал Равенскар.

– Она наверняка захочет урвать побольше. Салли говорит, что ей по крайней мере лет двадцать пять.

– В таком случае она будет дурой, если согласится взять меньше десяти тысяч.

У леди Мейблторп отвалилась челюсть.

– Что ты говоришь, Макс!

Он пожал плечами:

– Адриана нельзя назвать нищим. Кроме того, у него есть титул. Десять тысяч, не меньше.

– Это же грабеж!

– Совершенно верно.

– Так бы и удавила мерзавку!

– К сожалению, подобные похвальные действия идут вразрез с законами нашей страны.

– Придется платить, – уныло сказала леди Мейблторп. – Взывать к ее совести, надо полагать, бесполезно?

– Нет, нам ни в коем случае нельзя проявлять слабость.

– Да я и не хочу с такой дрянью разговаривать! Представь себе, Макс, она сама сидит за карточным столом и держит банк! Какая же это, должно быть, бесстыжая особа. Салли говорит, что у них собираются все гуляки Лондона и она привечает даже таких негодяев, как лорд Ормскерк. Он вечно трется около нее. Боюсь, что у нее с ним совсем не такие невинные отношения, как воображает мой бедный обманутый мальчик. Но когда я ему это сказала, он так и взвился.

– Ормскерк? – задумчиво спросил Равенскар. – Тогда надеяться не на что. Попытки договориться с особой, которая поощряет ухаживания Ормскерка, обречены на провал. Я был об Адриане лучшего мнения.

– Его тоже нельзя винить. Он же никогда не имел дела с подобными людьми. Бьюсь об заклад, что эта девка рассказала ему о себе какую-нибудь трогательную историю. Кроме того, по отзыву Салли Рентон, она очень хороша собой. Вот если бы она предпочла Ормскерка… как ты думаешь, может такое быть?

– На это нет ни малейшей надежды. Ормскерк никогда на ней не женится.

Глаза леди Мейблторп налились слезами.

– Но что же мы будем делать, Макс, если она откажется?

– Надо ее заставить.

– Если бы не война в Европе, я отправила бы его за границу. Только он, наверно, отказался бы ехать.

– Скорей всего.

Леди Мейблторп вытерла платочком глаза.

– Если мой сын женится на этой твари, я умру.

– Не умрете. Но не надо так расстраиваться, сударыня. Он на ней не женится.

Это заверение несколько утешило леди Мейблторп.

– Я знала, что ты меня выручишь, Макс. А что ты собираешься делать?

– Для начала сам взгляну на эту прелестницу. Вы говорите, это на Сент-Джеймс-сквер?

– Но ты же знаешь, что в такой дом не всякого пускают. Они боятся полиции. Чтобы туда попасть, наверно, нужно иметь приглашение.

– Что? Не пустят богатого мистера Равенскара? – цинично усмехнулся ее племянник. – Дорогая тетушка, меня примут с распростертыми объятиями.