Горец-любовник - Хауэлл Ханна (электронные книги без регистрации txt) 📗
– Сколько уже ты тут сидишь? – спросила она Грегора, чтобы отвлечь его от опасной темы. Она не хотела рассказывать ему о том, как ее схватили и при каких обстоятельствах.
– Думаю, дня два-три. Трудно сказать наверняка. Они дали мне несколько одеял и ведро для отправления, которое каждый день меняют на новое. Дважды в день приносят еду и питье. Здесь, в темноте, легко потерять счет дням. Впрочем, меня это не сильно заботит. Что меня действительно волнует, так это то, кто выйдет победителем из игры «ты-останешься-здесь-до-тех-пор-пока-не-скажешь-то-что-я-хочу-знать». Мой клан не самый нищий, но на большой выкуп лишних денег нет. Если бы еще знать, что отданные тобой деньги не обернутся против тебя самого…
– А Гоуэны не говорили тебе, сколько ты у них пробыл?
– Я, как ты понимаешь, без боя не сдался и большую часть пути до этой тюрьмы провел без сознания. Не знаю, сколько времени они меня везли. Полдня, день, возможно, дольше. Ты и сама скоро узнаешь, что Гоуэны не отвечают на вопросы. С ними разговор короткий. Каждый раз, открывая люк, они задают один и тот же вопрос: кто ты и откуда? И сдается мне, они появляются здесь в определенные часы, а не когда им вздумается. Поэтому я и решил, что нахожусь здесь два дня. – Грегор умолк, прикидывая правильность своего расчета. В темноте, в одиночестве, наедине со своими мыслями, можно с ума сойти и за несколько дней. – Пожалуй, сейчас как раз конец третьего дня, потому что я опять потерял сознание, когда они меня сюда бросили. Да, потерял, но не знаю, на какое время. А очнулся я от голоса сверху. Кто-то орал, что пора ужинать. Мне спустили еду и воду. И еще это ведро, а также сказали, что бросили мне несколько одеял.
– Сейчас ночь… Луна поднялась как раз тогда, когда мы въезжали во двор замка. Итак, трое суток в темноте, в яме, на земляном полу, – пробормотала Алана, поежившись при мысли о том, что и ей это предстоит. – И что ты делал все это время?
– Думал.
– Господи, от думанья я точно с ума сойду.
– Не слишком приятная перспектива.
– Верно, не слишком. И темнота мне не очень-то нравится, – тихо добавила Алана и чуть не подпрыгнула, когда рука Грегора неловко обняла ее за плечи.
– Никто не любит темноту. Особенно при таких обстоятельствах и в таком месте. Выходит, ты была совсем одна, когда они тебя схватили. Они ведь тебя не обидели?
Вопрос был задан тихим участливым голосом. Алана поняла, о чем спрашивал ее Грегор и что имел в виду под словом «обидели». Она вдруг подумала о том, что ее ведь могли изнасиловать – пусть даже эти негодяи и принимали ее за малолетку.
– Нет, они не сделали мне ничего дурного помимо того, что притащили сюда и бросили в эту жуткую яму. Да, они еще меня обзывали: говорили, что я злобная и дерзкая девчонка. А везли меня сюда, перебросив через седло головой вниз.
Грегор улыбнулся.
– А ты на самом деле дерзкая?
– Такая же, как все. Но надо же им как-то меня обозвать!.. Сижу себе у костра, жарю кролика, которого мне выпала удача поймать своими руками. И вдруг появляются пять всадников и заявляют, что отныне я – их пленница и что я должна сказать им, кто я такая, чтобы они послали к моим родственникам за выкупом. И тогда я ответила, что у меня был очень трудный день и что мне совсем не хочется общаться с вонючими мерзкими проходимцами. И не им учить меня, что мне делать! И еще я велела им убираться обратно за тот валун, из-за которого они вылезли, – добавила Алана.
Грегор засмеялся в ответ.
Вспоминая обстоятельства своего пленения, Алана вынуждена была признать, что в тот момент с ней творилось что-то неладное. Она словно рассудок потеряла. К тому же растерялась. Не так уж часто с ней такое случалось. Увидев ее такой, любой из домочадцев очень удивился бы. Да и Гоуэнов ее поведение ошеломило. Все пятеро уставились на нее так, словно бы им в глотки вцепились хорьки. Вначале ей было даже весело, да только Гоуэны быстро уразумели, что выслушивают оскорбления от той, которую любой из них мог бы сбить на землю одним щелчком.
И еще Алана не могла понять, почему ей не удалось удрать от этих неуклюжих Гоуэнов. Она была очень проворной, долго могла бежать без устали и умела мастерски прятаться даже там, где, казалось, спрятаться было некуда, но в этот злополучный день ее с самого начала преследовали неудачи. Сначала она сбилась со следа братьев, а потом не заметила, как оказалась в западне. Она бросилась наутек, но Гоуэны смогли догнать ее, даже не вспотев по-настоящему. Если бы Алана была суеверной, она могла бы подумать, что тут не обошлось без злого рока – словно сама судьба позаботилась о том, чтобы ее поймали.
– Они не сказали тебе, зачем им столько денег? – спросил Грегор.
– Да, сказали. – Вероятно, они не видели иного способа заставить ее замолчать. Алана ругала их самыми последними словами за такой способ добывания средств, даже высказала предположение, что деньги им нужны на пьянство и прочее, а совсем не на то, что им действительно нужно, – скажем, на кусок мыла. – Деньги им нужны на строительство укреплений от врагов.
– Что?.. Они собираются прорыть вокруг замка ров и окружить его каменной стеной?
– Может, до рва и каменной стены дело не дойдет, но замок их и впрямь вот-вот развалится. Развалится и без посторонней помощи. На строительство же нужны монеты или хорошие товары, а у них нет ни того, ни другого. Думаю, они прослышали, что соседи точат на них зубы, вот и решили, что недостаточно защитили себя от неприятностей. Из того, что я успела разглядеть, свисая головой вниз с седла Клайда, я поняла: замок этот очень старый и давно уже пришел в запустение. Возможно, что и какие-нибудь враги причинили ему серьезный урон. Похоже, его привели в порядок ровно настолько, чтобы в нем можно было жить, но, конечно же, он и сейчас требует ремонта. Из того, что сказала жена Клайда, я поняла, что этот замок дали за ней в приданое.
– Ты говорила с его женой?
– Вообще-то нет. Это она говорила с Клайдом. Вернее, не говорила с ним, а пилила его. Причем начала с того самого момента, как он вошел в дом, и не замолкала, пока меня сюда не бросили. Она не одобряет его затею с заложниками. И еще говорила ему, что раз он все это затеял, то должен довести дело до конца и получить очень хорошие деньги, поскольку теперь им придется выложить кругленькую сумму на укрепления, чтобы обороняться от тех врагов, которых он сам себе наживает своим разбойничьим промыслом.
Алана знала, что не должна позволять Грегору ее обнимать. Знала, что девушке не подобает так вести себя с незнакомцами. Но сейчас ей было не до хороших манер. Когда он обнял ее за плечи, она откликнулась на этот жест участия с благодарностью. Теплая рука, лежавшая у нее на плече, успокаивала и помогала справляться со страхами, самым сильным из которых был страх темноты. Грегор все еще обнимал ее, и она прижалась к нему покрепче, чтобы согреться его теплом.
Он был очень высоким мужчиной. Наверное, даже немного выше, чем ее долговязые братья, – во всяком случае, ей так казалось. А если бы они встали в полный рост, то она скорее всего не доходила бы ему даже до плеча. К тому же она чувствовала, что Грегор не только высок, но и мускулист, хотя и сухощав. Да, судя по всему, он был очень сильным мужчиной. Учитывая же тот факт, что он просидел в этой яме уже несколько суток, пахло от него на удивление хорошо – чистым телом.
Внезапно поймав себя на том, что оценивает достоинства обнимавшего ее мужчины, Алана решила, что ей все же следует от него отодвинуться. Беда в том, что ей с ним действительно было хорошо, очень даже хорошо. От него исходило приятное тепло, в нем ощущалась сила, а в этот момент ей именно этого больше всего не хватало.
Алана принялась утешать себя тем, что она-то по крайней мере его не обнимает, но тут вдруг осознала, что обхватила Грегора одной рукой, чтобы покрепче к нему прижаться. Она мысленно вздохнула, невольно признавая, что ей нравилось сидеть с ним в обнимку и совсем не хотелось от него отодвигаться. Он, конечно же, думал, что она совсем еще девочка, так что не стоило бояться, что он воспримет ее объятия как поощрение. К счастью, темнота давала ощущение анонимности, и Алана решила, что не будет никакого вреда, если они немного посидят в обнимку. По правде говоря, она не удивилась бы, если бы узнала, что и ему так спокойнее и уютнее после нескольких суток полного одиночества в кромешной темноте.
