Охотник за приданым - Фарр Диана (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
— У нас девяносто семь кроватей для девочек в возрасте от восьми до шестнадцати лет. Жаль, что не получается больше. Спрос огромный, но свободных мест нет.
— А откуда берутся девочки?
— По большей части из Лондона, и еще приходы со всего юга Англии посылают к нам детей. Но у нас есть (выход на работные дома, которые берут к себе некоторых наших воспитанниц. — Очаровательно. Он изучал ее лицо, страдальчески вспоминая, сколько времени ему понадобилось, чтобы понять, что она красива. Мужчины его типа не привыкли замечать красоту в сильных, независимых женщинах. А теперь наконец он разглядел, благодарение Богу. С каждой минутой она становилась все прекраснее.
— А как отбирают претенденток? Устраивают тех, кто в этом нуждается?
— Нет, — вздохнула она. — Многим жизненно необходима работа. А спасти мы можем лишь некоторых. Мы просим работные дома отбирать тех, кого еще можно спасти. Некоторым девочкам нет еще и восьми, а мы уже не можем им помочь.
Он нахмурился:
— Не понимаю…
— Видите ли, мы не можем брать девочек с заразными заболеваниями. Бедность испортила не одну из них. Голод часто ведет к преступлениям и разврату. Некоторые чуть ли не с детства становятся закоренелыми преступницами.
Она сменила тему, боясь вызвать у него отвращение. Видимо, считает, что при его легкомыслии он не способен понять всю тяжесть проблемы, подумал Джордж, но промолчал. Она рассказала, что еду готовят сами девочки под руководством профессионалов. Таким образом каждая из них научилась немного готовить. А тем, у кого хорошо получалось, предлагали совершенствоваться.
— Боже мой! — воскликнул Джордж, приподняв бровь. — Вижу, в моем домашнем образовании есть значительный пробел. Меня никогда не учили готовить.
Оливия, оценив шутку, наморщила нос:
— Осмелюсь предположить, ваше образование преследовало иные цели. Не понимаю, с чего Калпеппер взял, что вы можете нам оказаться полезным. Полный абсурд.
— Я владею латынью и греческим, — сказал он. Она рассмеялась:
— Обучать их греческому и латыни — все равно что танцам и игре в карты! А вот умение готовить может оказаться полезным. Мы уделяем много внимания природным склонностям и поощряем их развитие. Обучаем девочек основным навыкам ведения домашнего хозяйства. Вы заметили, в каком безупречном состоянии полы? Очень полезные навыки вдобавок к чтению, письму и арифметике. Еще мы учим их ткать, шить, стирать, печь хлеб.
Он замахал рукой:
— Довольно! Изнурительная работа! А вы наблюдаете за всем процессом?
Она улыбнулась:
— Я бы сказала, что обеспечиваю средства и общий контроль. У меня прекрасный неутомимый штат, они и выполняют основную работу.
— Кстати, о работе, моя глубокоуважаемая коллега — не это ли вы припасли для меня? У меня, конечно, широкий кругозор, но с глубочайшим сожалением вынужден вам сообщить, что категорически отказываюсь чистить рыбу и резать лук.
Ее радостный смех подействовал на него как целительный бальзам.
— Какая жалость! Но я действительно кое-что придумала и уверена, моя затея вам понравится. Пойдемте, нам нужно обсудить этот вопрос наедине.
Он не смел поверить в свою удачу. Целый день он всей душой надеялся остаться с ней наедине, а тут она сама… Конечно, вряд ли она поведет его в библиотеку или в сад. Он угадал. Они пришли в кабинет управляющего школой.
Вдоль стен этой большой мрачной комнаты рядами выстроились полки, заставленные гроссбухами, на одной стояли буквари и учебники. Поцарапанный пол наводил на мысль о том, что мебель здесь постоянно переставляют. В комнате находились два письменных стола, несколько столиков разного размера и стулья из разных гарнитуров. У столика стояла полная женщина. Он уже видел ее у поверенного: тогда она была облачена в черный бомбазин, сегодня — в платье более веселого оттенка, а на ее лице он даже заметил подобие улыбки. Леди Оливия отстегнула ключи от пояса и подошла к ней. Оказывается, она взяла их у этой толстушки-экономки. Он так и не разобрал ее имени, но особо и не прислушивался. Леди Оливия послала ей ободряющую улыбку и спокойно произнесла:
— Думаю, Джейн, вы можете идти. Пожалуйста, не закрывайте за собой дверь.
— Как скажете, ваша милость.
Она сделала реверанс и вышла с невозмутимым видом. Ее спокойный уход позабавил Джорджа.
— Надо же! Как мирно все прошло, — прокомментировал он, изобразив досаду. — Она, должно быть, ничего обо мне не знает.
Оливия сверкнула глазами:
— Зато хорошо знает меня.
— А-а… Какое разочарование. Да, между прочим, перестаньте называть меня «ваша милость». Это меня нервирует.
— Господи, а как же тогда к вам обращаться? Он обезоруживающе улыбнулся:
— Вы можете называть меня Джордж. Мы же друзья.
— Правда? — Она серьезно посмотрела на него. — Но мы еще не решили, не враги ли мы.
Он слегка пожал плечами.
— Оливия, мы партнеры, а не враги.
Она слегка нахмурилась, заметив, что он назвал ее по имени. Чтобы она не успела возразить, Джордж быстро проговорил:
— Вы жаждете приключений, а я мечтаю о содержании, поскольку нуждаюсь в деньгах. Мы можем достигнуть соглашения, получив таким образом желаемое. Так что вы для меня придумали?
Она чопорно уселась на стул с высокой спинкой и жестом предложила ему устроиться в кресле напротив.
— Сначала нам нужно объясниться. Вы неоднократно выражали свою незаинтересованность в получении наследства.
— Ничего подобного, — сказал он, усаживаясь и положив ногу на ногу. — Я чрезвычайно заинтересован в наследстве. Но находиться у вас в подчинении — весьма сомнительное удовольствие.
Она нахмурилась скорее озадаченно, чем раздраженно.
— Да, я поняла. Но в чем проблема? Ваше отношение кажется мне нелогичным. То, как вы восприняли сегодня школу, очень меня удивило.
— Что именно вас удивило? Предприятие весьма впечатляющее. Я с уважением и одобрением отношусь к вашим достижениям. К вашему героизму. Да к чему угодно. Что ни на секунду не означает, что я сплю и вижу, как бы попасть к вам в штат.
— Вы не понимаете, — сказала она с улыбкой. — Незауряден ваш подход. В большинстве своем англичане не одобряют женского образования.
Джордж удивленно вскинул брови:
— Чепуха. Почти все мужчины положительно к этому относятся. Лишь у некоторых, возможно, сохранились предрассудки…
— Возможно? Но вы забыли, что я даю образование бедным женщинам! Многие говорят, что я прививаю своим подопечным мысли, которые недопустимы для особ, занимающих столь низкое положение в обществе.
— Нельзя учить их готовить и вести хозяйство? Это же смешно.
Улыбка Оливии потеплела.
— Спасибо, — с чувством поблагодарила она Джорджа. — На своем пути я часто сталкивалась с сопротивлением, даже встречала резкий отпор со стороны представителей мужского пола. В том числе и со стороны священников. — По ее лицу пробежала тень. — К моему великому сожалению. Я постоянно подвергаюсь нападкам и жесткой критике. Это невыносимо.
— Какая наглость! — воскликнул он, вне себя от удивления. — Кто смеет вас критиковать? С какой стати?
— Причина всегда одна и та же. Понимаете, я основала школу без чьей-либо помощи. Использовала для этого деньги, унаследованные от матери. Все, что она оставила, тратится в рамках благотворительной организации, которую я назвала в ее честь. Только женщины поддерживают школу материально, работают здесь, держат все под контролем. Я сама веду даже финансовые дела.
Тайное становилось явным.
— Понятно, — медленно произнес Джордж. — У руля школы нет ни одного мужчины.
— Да, — сказала она, уставившись на стиснутые на коленях руки. — Поэтому меня не одобряют. Когда женщина работает в благотворительной организации, это считается нормальным, даже если костяк организации составляют женщины. Но если женщина стоит во главе, это не одобряют.
Джордж подумал после паузы сказал:
— Значит, вам нужен номинальный руководитель? Своего рода марионетка, который будет, не глядя, подписывать ваши бумажки, вести финансовые дела и все такое, выслушивая критику, направленную на вас? — Он сверкнул глазами.
