Так велика моя любовь - Вудивисс Кэтлин (е книги .TXT) 📗

— Естественно, — согласился Николас и коротко рассмеялся. — Наша компания состоит из отборных людей, не так ли?

— Да, действительно. — В тоне девушки явно слышался сарказм. — Отборные… для Элсатии.

— Фаша доброта приводит меня ф фосхищение, фрейлейн. — Николас отвесил шутливый поклон.

Раймонда бочком пробиралась к двери, надеясь как можно незаметнее покинуть комнату, но внезапно ганзейский капитан переключил все свое внимание на нее.

— Разве фам не была обещана большая награда за то, что фы будете стеречь эту девушку?

— Маленькая чертовка сбила меня с ног. — Раймонда потерла ушибленную голову. — Можете сами убедиться, она ведьма. Она ждала, когда я повернусь спиной, и напала на меня сзади.

Илис покачала головой и насмешливо проговорила, копируя Раймонду:

— Ну, дорогуша, потому что ты оставила дверь открытой, я решила, что ты просишь меня уйти.

— Ты врешь! — взорвалась Раймонда, отводя руку для удара, но холодный, полный страшной решимости взгляд синих глаз заставил ее остановиться.

Хотя девчонка была с виду хрупка, в ее глазах было нечто, предвещавшее яростный отпор, которым она встретит любое нападение. Фич уже успел натерпеться от нее, и, учитывая этот факт, Раймонда решила, что будет глупо проверять ее стойкость. Лучше дать ей успокоиться, и тогда все позабудется и не дойдет до ушей его светлости.

Капитан фон Райан не предпринял попытки защитить Илис и с нескрываемым интересом наблюдал за обеими женщинами, пока взгляд Раймонды не потух, что свидетельствовало о ее полном поражении. Он тихо рассмеялся, когда она повернулась спиной к девушке и принялась собирать с пола еду.

Наклонившись к сундуку, Николас отпер замок, поднял выгнутую крышку, потом, проведя рукой по деревянным стенкам, нахмурился:

— Не очень-то удобно, но сойдет.

Илис с любопытством заглянула в сундук и раздраженно спросила:

— Для ваших сокровищ, милорд?

Капитан ухмыльнулся и ответил вопросом на вопрос:

— А как фы думаете, фрейлейн?

Илис разгладила ладонью свое платье и с грустью, к которой примешивался сарказм, заметила:

— Мне с трудом верится, что вы привезли его для того, чтобы разместить мой обширный гардероб.

— Он предназначен не для моих сокровищ или фаших туалетов, — сообщил он, — а для того, чтобы переправить фас на корабль.

Илис засмеялась его шутке и только потом сообразила, что он говорит совершенно серьезно. Она в полном недоумении уставилась на него.

— Сэр! Вы или сумасшедший, или одурманены чем-то! Дыхните на меня, чтобы я смогла определить, чем именно.

— Я ф здравом уме, фрейлейн, уверяю фас, — заверил ее капитан. Он многозначительно дотронулся до кончика булавки, скреплявшей его кушак. — И хотя я не принадлежу к тем, кто позволяет себе дурно обращаться с дамой, фам фсе же придется поехать, спящей или бодрствующей. Фыбор за фами.

Илис нахмурилась и открыто посмотрела ему в глаза, пытаясь воздействовать на него, как на Раймонду. Но взгляд остался твердым и спокойным, хотя уголки его губ слегка приподнялись. Его все больше интересовала эта очаровательная, но причиняющая столько неприятностей девушка, а ее стойкость приводила его в восхищение.

Чем дольше Илис смотрела на него, тем шире становилась его улыбка, и в итоге именно она в смущении отвела глаза. Заметив Раймонду, которая складывала мясо и хлеб на доску, Илис нашла повод для того, чтобы потянуть время.

— Я давно не ела, — заявила она. — Это было так давно, что я даже уже не вспомню когда.

Спенс, жаждавший услужить капитану, предостерегающе поднял вверх палец.

— Как же так, госпожа, ведь это было только прошлым вечером, возле реки…

Он живо вспомнил их пребывание на стоянке и себя самого, скачущего по волнам за лодкой. При этом воспоминании его щеки залила краска, а когда капитан с любопытством взглянул на него, он покраснел еще сильнее.

Фич, сгоравший от того же желания, что и Спенс, выхватил у Раймонды доску и, водрузив ее на стол, взял кусок хлеба. Сдув с него пыль и обтерев о свою куртку, он опустил его на салфетку, потом, смахнув рукавом песчинки с сыра, положил его рядом с хлебом. С угодливой улыбкой он протянул все это Илис.

Илис с отвращением взглянула на еду. Тогда капитан завязал салфетку в узелок и подал его девушке.

— Примите мои извинения, фрейлейн. Уже поздно, и мне нужно фернуться на корабль до рассвета. Если фы надумаете, сможете поужинать ф фашем портшезе.

— Мне дозволено знать, куда вы меня везете? — холодно поинтересовалась Илис. — И почему меня нужно запихивать в сундук?

— Это мера предосторожности. Никто ничего не заподозрит, если увидит, как на мой корабль грузят сундук. Появление дамы фызвало бы нездоровый интерес.

— А потом? — настаивала она, хотя уже с тоской признала, что вынуждена покориться судьбе. Корабли предназначены для того, чтобы перемещаться по воде, из города в город или из страны в страну. Однако вопрос о конечной точке странствия продолжал занимать все ее мысли, и она не смогла заставить себя промолчать. — Куда вы повезете меня после того, как я доберусь до корабля?

— Я скажу фам об этом, когда мы отплывем.

— Но вы собираетесь вывезти меня из Англии, не так ли? — не сдавалась Илис.

— Совершенно ферно.

— Я не поеду! — в панике закричала она.

— Мне очень жаль, но у фас нет фыбора, фрейлейн.

Огненный взгляд девушки должен был превратить ганзейского капитана в пепел, но Николас только качнул головой в сторону сундука и стал ждать, когда она выполнит его молчаливое указание. Бормоча себе под нос страшные угрозы, Илис выхватила у него узелок, который тут же отшвырнула в угол комнаты, и влезла в сундук. При этом она ободрала руку о деревянные стенки.

— Боже! — прошипела она. — С такими удобствами я могу умереть во время путешествия.

— Entschuldigen Sie [10], — извинился Николас, сдернув одеяло с кровати.

Он свернул его и опустил на дно, прикрыв сверху подушкой. Потом сложил руки на груди и выжидательно взглянул на Илис.

— Что-нибудь еще, English [11]?

Она отвела глаза и, фыркнув, с видимой неохотой села на одеяло. Передав ей ее башмаки, капитан опустился на корточки рядом с сундуком.

— А теперь, фрейлейн, я попрошу фас дать мне клятву…

— Вы действительно сумасшедший!

Николас проигнорировал ее замечание.

— Дайте слово, что не попытаетесь привлечь чье-либо фнимание к сундуку, тогда я не буду связывать фас и затыкать фам рот кляпом. Фообще-то фаши крики ни к чему не приведут, но мне хотелось бы быть твердо уверенным ф фашем молчании до тех пор, пока мы не окажемся на судне, на тот случай, если фозникнут какие-то непредвиденные обстоятельства. Фы гораздо легче перенесете путешествие, если останетесь свободной.

— Разве у меня есть выбор? — с горечью произнесла она. — Если вы пожелаете, то сможете превратить этот сундук в мой гроб, и разве у меня будет возможность протестовать?

— Никакой, — честно ответил он. — Но я могу дать фам слово, что ф том случае, если сдержите свое обещание, фы окажетесь на моем судне целой и невредимой.

Илис холодно взглянула в его светлые глаза.

— Я дорожу своей жизнью, сэр, поэтому, очевидно, вынуждена пообещать вам молчать. — Она наклонилась. — Итак, решено. Вот вам мое слово.

Осторожно пригнув ее голову, Николас опустил крышку, и Илис погрузилась во мрак, прорезаемый тонкими лучиками света, пробивавшегося в дырки, просверленные в стенках. Девушку утешало, что в намерения этих негодяев не входило заставить ее умереть от удушья.

Сундук заперли на замок, и Спенс с Фичем протянули под ним веревки, чтобы было легче его нести. Николас поспешно открыл дверь и удостоверился, что путь свободен, потом отошел в сторону. Спенс шел впереди, Фич следовал за ним. Они выбрались на площадку и оценивающе оглядели лестничный пролет. После недавнего полета вниз вслед за сундуком беспокойство Фича было вполне объяснимо. Он вытер о штаны вспотевшие руки и взялся за ручку, затем одним рывком приподнял свой конец сундука, но тут же, услышав глухой удар и приглушенный стон, за которыми последовал поток непечатных ругательств, в ужасе поднес другую руку ко рту. По тону девушки можно было запросто определить степень ее ярости, и мужчины двинулись вниз по лестнице, соблюдая исключительную осторожность.