Нежный тиран - Уинспир (Винспиер) Вайолет (бесплатные серии книг .txt) 📗
— Говорят, она была красива, — прозвучал мужской голос. — На картинах она выглядит скорее простоватой.
Картины не могут передать ее неуловимую привлекательность. — Бруно вытер губы большим платком, которым обычно промокал лоб и шею во время репетиций. — На сцене Травилла обладала странной, чарующей красотой. В меняющемся, сверкающем свете она превращалась в райскую птицу… На несколько часов она превращала реальность в волшебство, захватывавшее всю аудиторию.
Лаури с восхищением слушала лектора, так как Бруно, свободно изъясняющийся на всех европейских языках, сейчас повторял свои слова на английском. А потом он озвучил вопрос, заставивший ее подскочить на стуле.
— Может ли появиться вторая Травилла? — Он задумался, и, возможно, совершенно случайно его взгляд секунду задержался на Лаури.
— Я оптимист и верю в чудеса, иначе не занимался бы этим сумасшедшим и прекрасным делом, называющимся балетом, — многозначительно улыбнулся Бруно, в сотый раз взъерошив волосы. — А теперь, дети мои, дебаты закончены, пора за работу.
Лаури стала одной из четверки, танцевавшей в «Волшебном нефрите», так назывался новый балет Бруно о волшебной статуэтке, ожившей ночью перед аукционом. Красивый юноша хотел украсть ее и спрятался в этом помещении в надежде дождаться ночи.
Эта сцена всегда нравилась Лаури, и остаток утра принес ей огромное удовольствие. Ленч накрыли в обеденном салоне, а потом она отправилась в класс пантомимы, где прилежно трудилась до пяти часов. Девушка понимала, что в балете каждый жест осмыслен, и поэтому руки, глаза и тело танцора должны двигаться бесшумно и красноречиво.
Микаэль Лонца тоже изредка появлялся в этом классе, но в тот день он работал с Андреей над новой постановкой «Жизели», где танцевал партию Альберта.
Вся труппа хорошо знала, что Андрее не нравится партия Жизели, но она была примой, и Конча однажды по секрету рассказала Лаури, что эта особа скорее предпочтет всякий раз с отвращением выходить на сцену, чем позволит другой балерине занять ее место хоть на одно представление. Лидия цепляется за каждую главную роль, как пиявка за камень, и кто бы ни стал ее дублершей, бедняжка может весь вечер спокойно сидеть в гримерной, занимаясь, скажем, шитьем.
— Не понимаю, почему она так ненавидит эту партию? — Лаури и Конча сидели в кафе «Анцоло», наслаждаясь вкусом равиоли.
— Андрея тщеславна, как все красавицы, и знает, что никогда не станцует Жизель так, как Травилла. Наша прима ревнует к ее памяти, — ехидно бросила Конча.
Перекусив, Конча отправилась с товарками на новую выставку искусств; Лаури же не хотелось никуда идти, и девушка одна вернулась в палаццо. Оказавшись на площадке перед палаццо, она взглянула на башню, казавшуюся загадочной и неприступной, как и сам ее обитатель.
На этот раз за узкими окнами не было света. Высокий силуэт хозяина не вырисовывался на фоне звезд — сегодня он далеко, и башня в его отсутствие приобрела печальный, заброшенный вид.
Лаури подошла к ее стене из неотесанного камня и с замиранием сердца взглянула на дверь, почти незаметную издалека. Ей показалось, что она набрела на вход в тайное укрытие, и это лишь подстегнуло ее любопытство. Как выглядит орлиное гнездо Максима ди Корте, его кабинет, в котором он хранит великолепную библиотеку… и знаменитый портрет Травиллы?
Лаури коснулась ручки и попробовала повернуть… к ее восхищению, смешанному с испугом, она поддалась, и дверь открылась с жутковатым скрипом. Перед любопытной посетительницей предстала винтовая лестница, освещенная тусклыми лампами.
Сердце Лаури забилось сильнее… Желание подняться по этой лестнице было непреодолимо. Девушка прикинула, что до крепостных укреплений она доберется минут за пять. Она только взглянет сверху на город и сбежит вниз как тень, которой никогда там и не было.
Тени и легкие шорохи сопровождали ее на протяжении всего подъема. Остановившись, она обнаружила три одинаковые двери. Две из них вели в апартаменты Максима ди Корте, и Лаури неожиданно осознала, что вторглась в чужие владения. Напрасно она поддалась импульсу, который завел ее так далеко.
Ветерок скользнул по шее Лаури, когда она подошла к последней двери. «Сейчас или никогда», — мелькнуло у нее в голове. Возглас облегчения вырвался из груди девушки, когда прохладный ночной воздух повеял на нее с открывшихся за дверью высоких ступенек. Она взбежала по ним и оказалась на смотровой площадке.
Лаури стояла у одной из глубоких амбразур, и прямо в лицо ей бил ветер, огибающий едва различимые шпили и огромные купола, казавшиеся отсюда такими близкими… Ее окружала готика… Лаури жадно вдыхала воздух ночи, гладила пальцами мох, покрывавший старые серые камни.
Звезды над головой казались маленькими огоньками, слышался каждый всплеск воды в канале. Отсюда, с улыбкой думала Лаури, верная Рапунцель могла сбросить свои отрезанные волосы, чтобы возлюбленный поднялся к ней. Здесь благородная душа Максима ди Корте обретала покой и одиночество. Орлиное гнездо, убежище истинного идеалиста, человека, проявлявшего железное упорство, когда дело доходило до искусства.
«Становится ли он другим, чуть более человечным, когда остается здесь, наверху, в одиночестве?» — размышляла она, бросая прощальный взгляд на прекрасные купола, созданные великими мастерами прошлого. Ветер холодком пробегал по ее волосам, теребил бретельки алого бархатного платья. Это был ее любимый наряд. Она сама не знала, почему выбрала его для посещения кафе «Анцоло»: оно считалось довольно демократичным местом, да и Микаэль на этот раз не составил им компанию.
По предположению Кончи, он обхаживал очередную девочку. Лаури догадалась, что обидела его прошлым вечером, поспешив уйти из «Трех фонтанов», где он так старался произвести на нее впечатление.
Но сейчас она должна поторопиться. Каждая секунда промедления чревата нежданной встречей с Максимом ди Корте. Лаури развернулась… и более чем странное чувство охватило ее, когда она собиралась вернуться к лестнице. Она скорее почувствовала, чем увидела, как что-то мелькнуло среди теней. Послышался едва различимый шорох, который вполне мог быть шелестом ветра, скользившего по замшелым стенам башни.
Ледяные мурашки пробежали по спине. Лаури хотела броситься через площадку к спасительной винтовой лестнице, но инстинктивный страх перед неизвестностью не отпускал ее… она вспомнила о шорохах, сопровождавших ее по пути наверх. Шелковое платье, шуршащее по полу, вполне могло бы издавать такие звуки..
Лаури не могла сдвинуться с места, словно в кошмарном сне; ноги не повиновались ей, сердце бешено колотилось. Правдой ли были те разговоры среди балерин? В башне живет призрак?
«Чепуха, — нервно усмехнулась она. — У всех балерин слишком сильное воображение. Надо выбросить из головы, будто кто-то прячется в тени на ступеньках винтовой лестницы…»
Громкий скрип ступенек, ведущих на площадку, заставил ее вскрикнуть от страха. Тень, большая чем остальные, вырисовывалась все четче, и Лаури инстинктивно отпрянула.
— Осторожнее! — раздался громкий крик. — Там пролом в стене!
Максим ди Корте обеими руками рванул ее к себе. Перепуганной Лаури почудилось, что его пальцы тверды как железо.
— Дурочка. — Она чувствовала его учащенное дыхание на своем лбу. — Ты могла убить себя!
— Я… я не знала, что это вы.
Внезапно он отпустил ее, так же неожиданно, как и схватил.
— Кого же еще ты ожидала здесь увидеть? — Темные глаза сузились, изучая ее побледневшее лицо. — Это моя башня. Я раздаю приглашения.
— Я не имела права подниматься сюда, — всхлипнула Лаури. — Вы сердитесь на меня?
— Я сержусь потому, что с вами мог произойти несчастный случай, мисс Гарнер. — Он отодвинул ее подальше от амбразур, которые снизу казались черными зубьями на фоне лазурного неба. — Несколько лет назад в башню попала молния и ослабила ее конструкцию, вот почему я поселил вас в другой части палаццо. Идем, иначе ты не перестанешь дрожать. Мудрые девушки никогда не нарушают своих границ, но и им нелегко противостоять женскому любопытству.
